Они с Треем проследовали по извилистому, выдолбленному в скале коридору и оказались в помещении со стенами из тесаного камня, из чего Трей сделал вывод, что резиденция пиратского короля находится где-то в горной толще.
Вскоре они попали в «тронный зал», где было все, что полагалось для такого места, – специальное возвышение, большой деревянный стул, украденный с какого-то богатого судна, гобелены на стенах, а на полу – ковры. Однако вместо многочисленных придворных рядом с троном находилось всего полдюжины приближенных буканиров и среди них капитан того самого барка, Трей хорошо рассмотрел его в подзорную трубу.
– Здравствуйте, дорогой адмирал Биллард! – произнес сидевший на троне пиратский король. – Как хорошо, что вы снова к нам наведались!..
– И я очень рад вас видеть, адмирал, – в тон хозяину произнес гость и учтиво кивнул.
– Наслышан о ваших подвигах, адмирал.
– О каких именно? – уточнил Лоринджер.
– Обо всяких! – ответил пиратской король и, покосившись на капитана барка, засмеялся. Другие пираты тоже засмеялись, но не так откровенно, как адмирал Кроут.
– Ну ладно, вы ведь на нас не обижаетесь, адмирал Биллард?
– Нет, адмирал, я же понимаю, что, поскольку не являюсь членом братства…
– А вы вступайте, дорогой адмирал, в наше братство и тогда избавитесь от этих неприятностей. Мне это будет особенно приятно, ведь я вырос в Ингландии, а у вас ингландский акцент.
– В братстве слишком большие налоги, но я подумаю над вашим предложением, адмирал, – сказал Лоринджер, пропуская тему про его акцент. Кроут его прощупывал, надеясь заставить удачливого буканира работать на себя.
– Что ж, вижу, что не удивил вас, – развел руками адмирал Кроут, сверкнув крадеными перстнями. – В таком случае – Осман!
Из другого помещения прибежал полный мужчина в черном камзоле и в шляпе с обвисшими краями. На нем не было ни парчи, ни золота и ни одного перстня, зато он принес похожую на книгу кожаную шкатулку и, подскочив к адмиралу Кроуту, подал свиток, который тот развернул и пробежал глазами.
– М-да. Вернемся к расчетам, – сказал пиратский король. – Я могу дать вам за весь товар пять тысяч золотом.
На лице герцога Лоринджера не дрогнул ни один мускул. Это была та цена, которую он ожидал, однако согласись он сразу – в другой раз дадут меньше. Но явно выражать недовольство тоже было опасно, поэтому герцог выбрал маску беспристрастности.
– Вам не нравится цена, адмирал?
– Цена есть цена, – уклончиво ответил Лоринджер. – Но заметьте, товар очень хороший и его очень много.
– И что из этого? – усмехнулся пиратский король, а его подручные стали переглядываться.
– А галеон? Сколько он стоит?
– Здесь – увы, ничего, адмирал, – развел руками Кроут. – Странно, что вы спрашиваете об этом, ведь это не первое судно, что вы к нам приводите.
– Прошлые разы были не галеоны.
– Да, это так. Но даже с этого галеона вы уже ободрали все, что можно.
– Ну, с пустого галеона хоть что-то, – в свою очередь, пожал плечами Лоринджер. – Меня устраивает ваша цена, адмирал.
– Прекрасно, – кивнул Кроут, и в то же мгновение из соседней комнаты вышли двое пиратов, тащивших кожаный мешок с золотом. Они поставили его перед Лоринджером и развязали шнурок. Потом раскрыли горловину, и, едва глянув в нее, тот кивнул. Мешок снова завязали, и Лоринджер сделал Трею знак, чтобы тот забирал.
Трей подошел и без видимых усилий взял золото под мышку.
– Полагаю, команда галеона вам тоже не нужна? – уточнил Кроут.
– Располагайте ею по собственному усмотрению, адмирал.
– В таком случае всего хорошего, адмирал Биллард, приходите к нам еще, – пожелал на прощание пиратский король.
– Непременно, адмирал Кроут, с огромным удовольствием, – в тон ему ответил Лоринджер, и они с Треем вышли из зала.
Больше их никто не сопровождал, они самостоятельно нашли выход и стали спускаться к бухте.
– Прошу прощения, ваша светлость, но мне казалось, что товар с галеона стоит дороже.
– Разумеется, дороже.
– И во сколько же раз?
– В пять-семь.
– Вот это они дерут, ваша светлость!..
– Дерут, конечно, но больше нам никто не даст, разве что Бреккеры, это владельцы другого пиратского острова, но до них пять суток ходу при хорошем ветре, а сюда мы за двое управились и уже снова можем идти на охоту.
– А куда они сбывают товар, ваша светлость?
– Полагаю, за море, там большой спрос.
– Я никогда не был за морем.
– Я тоже.
– Так, значит, туда везут товар, а обратно золото?
– Ах, Трей! – покачал головой герцог и засмеялся. – Действительно, зачем охотиться за тряпьем, если можно сразу взять золото, так?
– Так точно, ваша светлость.
– Для этого нужно иметь эскадру быстроходных кораблей, потому что буканиры возят товар целыми караванами – так удобнее торговать и защищаться от нападений, поэтому воевать тут придется по-настоящему. У нас таких сил нет, но ход твоих мыслей мне нравится.
– В конце концов, ваша светлость, можно взять этот остров приступом.
– Они прячут свое золото очень глубоко, ты же видишь, какие у них тут пещеры в скалах, – сказал герцог, обводя рукой пространство бухты.
– Я бы развязал им языки, ваша светлость, – заметил Трей.
– О, я в этом не сомневаюсь. Давай теперь подумаем, как пронести на корабль золото, чтобы об этом не узнала команда.
– Но ведь все понимают, что вы, ваша светлость, отправились сбывать добычу.
– Догадываться – это одно, а видеть мешок с золотом – совсем другое.
– У меня еще вопрос, ваша светлость, этот пират разговаривает, как благородный господин…
– А он таков и есть. Бывший лейтенант флота его королевского величества. Происходит из рода Турронсов, это на востоке Ингландии.
58
Лишь иногда, при свете луны, этот остров приоткрывал туманный занавес, но спустя минуты снова исчезал в густой дымке, так что даже днем с него нельзя было рассмотреть летавших над водой чаек.
Катившие по морю волны приостанавливали свой бег, натыкаясь на окружавшую остров стену, и, замедляясь, с тихим шелестом касались галечного берега. И какой бы на море ни бушевал шторм, он не мог справиться с этим туманом и только отрывал от него клочки, разнося их по ветру.
Сегодня было тихо, и три сгорбленные фигуры брели по ночному берегу, опираясь на костыли, приспособленные в качестве оружия – на их оголовьях имелись зазубренные наконечники, напоминавшие половинки клешни краба.
