– Чего это вдруг? – спросил Мартин, останавливаясь. Вместе с ним притормозили и остальные.
– Да потому, что мы идем, будто голые, – ответил Рони, рывком отправляя в замок первую тетиву.
– Арбалет – дело хорошее, – сказал Ламтак. – Я прав, зеленый?
– Ты сто раз прав, пенек, – ответил Бурраш и, скинув мешок, вытащил из него торчавшую трубу «горгоны».
– Что, камней не нашел?
– Камни нашел, в мешке таскаю, как раб на галерах, но пружина еще дряблая – накручу, будет как новая.
– Ну, давай, крути, – сказал гном и опустился на пол.
– Эй, господа, нам нужно двигаться, – напомнил о себе Генрих.
– Сейчас двинемся, приятель, вот только снарядим оружие, – сказал Мартин, который тоже испытывал некоторое беспокойство в этом сыром и незнакомом туннеле.
– Вот и готово! – объявил Бурраш, когда тугая пружина «горгоны» звонко щелкнула.
– Ишь ты какой, меня обогнал, – кряхтя, произнес Рони и, одолев вторую тетиву, начал вставлять в лотки острые болты.
– Господа, мы должны двигаться дальше! – торопил Генрих. – Здесь нечего бояться, уверяю вас, все неприятели ожидают нас снаружи!..
– И много их ожидает снаружи? – поинтересовался Ламтак, поднимаясь с пола.
– Они, э-э… – смутился Генрих. – Их немного больше, чем наших солдат, однако мы крепки духом, и вы нам также поможете, я правильно понимаю?
– Ты правильно понимаешь, – сказал Бурраш и, вскинув «горгону», крикнул: – На пол, сукины дети, на пол!..
В свете факела блеснула сталь, Рони прицелился и выстрелил. Послышался крик, и Рони выстрелил снова. Однако в этот раз каленый болт рикошетом ушел в потолок, а навстречу группе выскочил огромный, закованный в железо воин с двумя мечами. Они закрутились в его руках, словно стальные крылья, и первый из помощников Генриха был искромсан в доли мгновения, а затем железный монстр двинулся дальше.
Но тут сработала «горгона», и трехфунтовый дротик врезался в кирасу героя, едва не пройдя навылет.
Мечи-пропеллеры упали на каменистый пол, а сам гигант, выдержав паузу, тоже обрушился, роняя рукавицы и прочую оснастку. Огромный шлем выкатился на середину прохода и, ударившись о стену, остановился. Стало тихо.
– Ну-ка, дай, – произнес Ламтак и, подбежав к Генриху, забрал у него факел. С ним он приблизился к поверженному монстру и, осмотрев его, сказал:
– Хорошо сработано, зеленый!.. Забирай снаряд!..
Он со скрежетом вытащил дротик и бросил под ноги Буррашу.
– А болты, Ламтак! Где там мои болты? – забеспокоился Рони. У него имелся запас закаленных железок, однако не хотелось терять ни одной.
– Вот он, твой болт, хорошо пришелся.
Гном нашел оброненный факел и зажег от первого, который вернул Генриху.
– Держи, арбалетчик! – крикнул Ламтак и бросил найденный болт Рони.
– Там еще один где-то был, в потолок угодил вроде бы! – напомнил тот.
– Вы молодцы, ребята, – похвалил Генрих, осматриваясь при свете факела.
– А ты говорил, что туннель безопасен, – напомнил ему Рони.
– Так было до сегодняшнего дня. Глостеры боялись сюда даже нос сунуть, к тому же наши вонунсаги надежно охраняли главный вход. Неужели они заснули?
– А тебе не приходило в голову, что их могли просто вырезать? – поинтересовался Бурраш, прохаживаясь между двумя поверженными врагами.
– Вырезать? – переспросил Генрих. – Такого у нас еще не случалось.
– Значит, не приходило, – подвел итог орк. – Ну ладно, братцы, пора двигать дальше.
– А мой второй болт! – напомнил Рони.
– У тебя запасные имеются.
– Да у меня каждый на счету, таких теперь не делают!
– С чего ты взял?
– Баба Зена говорила.
Возразить Буррашу было нечего, баба Зена считалась непререкаемым авторитетом.
– Вон он, твой второй болт, – сказал Ламтак, поднимая с пола железку.
– Ой, спасибо, Ламтак! За мной порция сладкой каши!..
– Смотри, я запомнил, – сказал Ламтак, указав на Рони пальцем.
– Я сказал, я сделаю! – ответил тот, ловя брошенный болт и любовно пристраивая его в кожаный колчан.
– Генрих, твой уцелевший помощник совсем не разговаривает? – спросил Мартин, подходя к молчаливому солдату, который, казалось, уснул, уставившись в пол.
– Я могу говорить, – отозвался тот и посмотрел на Мартина.
– А чего как не живой? Мечей испугался?
Мартин толкнул ногой один из вертящихся мечей, и его сталь гулко запела, коснувшись горного камня.
– Не испугался, а только задумался. Марон задолжал мне бочонок рыбьих кишок, и теперь мне не с кого взыскать долг. Это ли не предмет для печали?
– Предмет, – согласился Мартин, хотя не мог себе представить, что можно делать с бочонком рыбьих кишок.
78
Они шли еще два часа, не встречая преград, и когда выбрались из туннеля на вольный воздух, Мартин не сразу понял, что бесконечный потолок закончился, поскольку вокруг царила такая же темень, как и внутри горы.
– Эй, а что это такое? – спросил он. – Неужели мы так долго шли?
– Должно, колдовство какое-то, – проговорил Рони, понижая голос до шепота.
– Никакого колдовства, – заверил их Генрих. – Просто здесь время запаздывает на четыре часа. Скоро будет рассвет.
– Но это же удивительно, разве нет?
– А чего тут удивительного? – пожал плечами Генрих и погасил факел, отставив только тот, что держал в руке Ламтак.
– А где ваши часовые, командир? – напомнил Бурраш, держа наготове заряженную «горгону».
– Они должны были встретить нас…
– Наверное, их сбросили в пропасть, – высказал предположение его уцелевший помощник.
– А вот мы сейчас посмотрим, – сказал Ламтак и проковылял к черному краю обрыва, но ничего не увидел – была ночь.
Следом подошли Генрих и его помощник.
– Так и есть, – сказал командир охраны. – Они разбились в пропасти.
– А вон их оружие, командир, – заметил помощник, указывая пальцем. – Эк разбросало…
– Ребята, а вы не шутите? – поинтересовался Мартин, вставая рядом с гномом. – Там совершенная темень, чего там можно разглядеть?
Генрих с помощником переглянулись.
– А как это может помешать что-то разглядеть? – удивился Генрих. – Неужели вы ничего не видите?
Мартин еще раз заглянул в пропасть, напрягая все свои чувства, но сумел почувствовать только запах тины.
