Мартин поднялся со сбитой соломы и подошел к двери камеры. Ему хотелось узнать – кто сейчас с другой стороны двери – Борц или Рунхо. Было даже интересно поговорить с ними, ведь ему показалось, что они не виделись очень давно.
Мартин негромко хлопнул ладонью по двери и позвал:
– Эй, кто там?
Поначалу, ему никто не ответил, хотя было слышно, что по коридору двигались люди – они громко шаркали ногами по каменному полу и позванивали цепями. Видно, новых узников разводили по пустовавшим камерам – они здесь быстро освобождались.
– Эй, Борц или Рунхо! Кто там?!
К его камере подошли, Мартин слышал шаги надсмотрщика. Он остановился и наблюдал за узником через узкую щель. Наконец окошко открылось, и на Мартина взглянул незнакомый человек в мундире тюремного надзирателя.
– Чего тебе? – угрюмо спросил он.
– Я… А где Борц или Рунхо?
– Нигде.
– Как это?
– Кто-то крепко треплет тебя, Мартин, иди ложись спать, в этот раз ты проснулся не в том месте.
– Спасибо, – кивнул Мартин и вернулся на солому. Еще раз окинул взглядом полумрак своего прошлого, закрыл глаза и снова открыл их, когда его хлопнули по ноге.
В первое мгновение ему показалось, что он остался в тюремной камере, но нет, в нос ударил запах жареного мяса – раскладной столик оказался рядом с его топчаном и был заставлен плошками, прикрытыми соломенными крышечками.
– Ну, наконец-то проснулся! – сказал Рони. – Ты так дрых, что мы не могли тебя утром добудиться. А Бурраш сказал, чтобы оставили в покое, дескать, вчера тебе досталось, поэтому мы твой завтрак на столе оставили.
– Спасибо, – сказал Мартин и сел на топчане. – А где остальные?
– Пошли посмотреть, что там за шум.
– А что случилось?
– Не знаю, но они опять чему-то радуются, как будто кто-то приехал к ним.
– Наверное, Середа.
По лицу Рони пробежала тень.
– Ты, это, Мартин, ешь давай. Там мясо вкусное и овощи печеные.
– А что слышно насчет похода? Сегодня война или как?
– Думаю, да, морлинги бегают, собирают амуницию, выправляют тех, кто сегодня еще может держать меч.
– Большие потери?
– Думаю, да. От того, что у них было, когда мы приехали, осталось около половины. Радует только, что глостерам досталось еще крепче.
– Если только они не раздобудут еще каких-нибудь наемников. Пойду доберусь до отхожего места, заодно ноги разомну, – сказал Мартин, поднимаясь.
– А как твоя спина?
– Спина? А что спина? – Мартин покрутился на месте, проверяя подвижность. – В порядке, ничего не жжет и не тянет. Хорошая у них мазь.
Оставив Рони в шатре, Мартин вышел на воздух и зажмурился от яркого света – на небе было ни облачка. Он пошел по знакомой дорожке, отмечая, что по лагерю действительно носятся солдаты, всякие вестовые, сержанты и какие-то еще служащие, в мундирах зеленого цвета, которых он раньше тут не встречал.
Впрочем, вскоре стало ясно, что прибыло небольшое подкрепление – около полусотни солдат, но и они, судя по лицам, тоже принадлежали к морлингам.
Мартина снова потянуло в центр лагеря, где всегда горел костер. Его удивляло, что, несмотря на общее оживление, на скамейках возле очага никто не сидел. Но кухня рядом по-прежнему топилась, и двое кашеваров все так же помешивали в котлах.
Мартин сел у огня и прикрыл глаза, расслабляясь. Солнце было ярким, но было совсем не жарко. Вот только эти странные взгляды, он чувствовал их на себе, даже не глядя в сторону кашеваров.
У костра лежало несколько лучинок, и, взяв одну, Мартин зажег ее. Просто так. Один из поваров тотчас бросил работу и куда-то умчался, а второй продолжал помешивать, выпучив на Мартина глаза.
– О, дорогой Мартин, я вас везде ищу! – послышалось за спиной. Мартин обернулся и увидел командира Генриха.
– Здравствуйте, командир, – поздоровался Мартин и, поднявшись, бросил лучину в костер. Генрих вздрогнул и посмотрел на Мартина такими же ошалелыми глазами, как повар минуту назад.
– Зачем вы меня искали, командир?
– А… Идемте, мне нужно вас кое о чем расспросить.
Мартин пошел за Генрихом, а на некотором расстоянии от них брел помощник Птюц.
– Скажите, как вы себя сегодня чувствуете? Вы в состоянии участвовать в сегодняшней битве?
– Да, командир, я в состоянии.
– Вот и отлично. Мы выступаем через час, и очень надеюсь, что уже сегодня отобьем у глостеров плато Компаторес, после чего вы, наконец, сможете отправиться домой. Вы ведь поедете домой?
– Ну, конечно. Скорее бы.
– Приятно это слышать, Мартин. То есть – приятно слышать, что вы здоровы, вот что я хотел сказать.
– Я понял, командир.
– Не смею вас больше задерживать, у меня еще полно работы.
Они распрощались, и Мартин пошел к себе. Но, почувствовав на себе взгляд, обернулся – это был Птюц. Он как будто следил за ним, но теперь скрылся за ближайшим шатром.
103
Командир Генрих вошел в штабной шатер и застыл на месте, увидев Середу. Полковник Шорр и капитан Ардольт стояли у стены, вытянувшись в струнку, лицо госпожи было строгим.
– Прошу прощения, госпожа, я не ожидал увидеть вас… так рано.
– Я не рано, Генрих, я всегда вовремя. Что там случилось – куда это вы бегали? Мне уже доложили.
– Я выбегал к огню, госпожа.
– Зачем?
– Этот Мартин, он уже второй раз приходит, садится там, а сегодня даже кормил наш огонь.
– Ты говоришь, это случилось во второй раз?
– Да, госпожа.
– И ты не сообщил мне сразу?
– Первый раз… мне показалось, это случайно, но теперь…
Генрих замолчал, он догадывался, какая буря сейчас клокочет в его госпоже, и другие тоже это понимали. В такие минуты следовало молчать и пережидать.
– Что еще ты хотел сказать? – спросила Середа.
– Этот Мартин, он нам еще нужен, он и его группа. Если есть возможность оставить их, хотя бы до вечера…
– До вечера оставим. Пусть сражаются.
– А что потом? – спросил Шорр и тотчас опустил голову, поймав на себе неодобрительный взгляд госпожи.
– Переправить пантомиму мы можем и с матросами, ведь корабль все еще стоит в порту. Они купят у нас шкатулку – таков обряд передачи, и мы обойдемся без этой подозрительной четверки.
Волнение не отпускало Середу, она озадаченно покачала головой.
– Он кормил наш огонь… Кто же он на самом деле?
