– А чего стол-то пустой? – заметил Мартин. – К тебе гости пришли, а стол пустой.
– Я… Я не гость… – покачал головой Ламбаруш и огляделся. Он еще не совсем пришел в себя и никак не мог понять, где находится.
– Я сбегаю – позову поварских! – вызвался Рони, надевая башмаки. – Все равно все поднялись.
Он выскочил из шатра и убежал, оставив остальных сидеть в полном молчании.
– Ну, ты… как себя чувствуешь, Ламбаруш? – спросил Бурраш.
– Кто? – переспросил тот.
– Ты – Ламбаруш, и я тебя спрашиваю.
– Я хорошо себя чувствую, немного спина болит… Но я не Ламбаруш…
– Как это не Ламбаруш?! – воскликнул Бурраш с досадой.
– Погоди-погоди, – остановил его Мартин и подсел к столу. – Но если ты не Ламбаруш, то как твое имя?
– Персей.
– Персей, ты знаешь его? – спросил Мартин, указав на Бурраша.
– Он тряс меня вчера и доставил к лекарям. Он хороший орк.
– Ну, хоть орка он в нем признал, – сказал Ламтак, с трудом устраиваясь на неудобном для него табурете.
– А на войну ты как попал, Персей? – продолжил расспросы Мартин.
– Хозяин продал другому хозяину. Тот привез в горы и сказал: «Будешь воевать».
Мартин вздохнул. Потом посмотрел на Бурраша и сказал:
– Тело ему полечили, но он вонунсаг.
– Ну… – Бурраш с тоской посмотрел на отстраненное лицо Ламбаруша и кивнул: – Да, он вонунсаг.
– Сходи к лекарю еще раз, спроси, может, он чего посоветует, – предложил Ламтак. – В этих краях колдун на колдуне, может, кто-то да поможет.
Бурраш немного подумал, затем резко поднялся и сказал:
– Ладно, Персей, пойдем к лекарю разбираться.
Они ушли, и вскоре вернулся Рони в сопровождении двоих служителей.
– О, а где все? – удивился он и посторонился, пропуская поваров, которые начали расставлять тарелки. Это была другая смена, но, видимо, уже осведомленная о привычках важных гостей. Закончив выставлять еду, они остались стоять у стола, посматривая то на Мартина, то на Ламтака.
– Пробу ждут снимать, – сразу догадался гном.
– Ну, тогда ты, – Мартин указал на первого прислужника, бери вот этот кусочек, а ты – зачерпни ложкой мед.
Прислужники выполнили приказ и, видимо, были этим очень довольны.
– Все, теперь можете идти.
Прислужники убежали, у них было еще много работы, Рони присел за стол, и они стали завтракать в полной тишине. Все думали о проблеме Бурраша. Им было больно видеть, как страдает товарищ.
– Лучше бы он его не находил, – обронил Ламтак, угрюмо пережевывая мясо.
– Вонунсаги – существа потерянные, – согласился с ним Рони.
– Может, еще вылечат как-то, – сказал Мартин, но никто больше не проронил ни слова. После завтрака легли подремать в ожидании новостей от Бурраша. Он пришел через час и не один, а с командиром Генрихом.
– Что, возвращаемся в город, командир? – спросил Мартин, поднимаясь.
– Завтра пойдем, после завтрака, – ответил Генрих. – А пока мы пришли посоветоваться. Господин Бурраш хочет снять со своего друга наговор, чтобы тот снова взглянул на мир ясным взором. Лекарь Флобо – самый лучший в Змеебаде, знает способ, как снять наговор. Нужно применить сосновый камень, который у нас имеется, и госпожа Середа позволяет мне принять решение, если возникнет такая нужда.
Тут Генрих посмотрел на Бурраша, предоставляя ему возможность продолжить.
– Но дело в том, что этот камень может сделать из Ламбаруша совсем безумного, и тогда его придется убить, – добавил Бурраш.
– И ты хочешь, чтобы мы сказали, как поступить? – спросил Мартин.
– Да, сам я как-то растерялся, – развел руками Бурраш.
– А чего тут думать? – воскликнул со своего топчана Ламтак. – Его куда денут, если оставить его вонунсагом?
– Если оставите его здесь, нам придется пристроить его на какую-нибудь работу в городе или продать, – сказал Генрих.
– Но я могу забрать его с собой, – заметил Бурраш. – Только он меня совсем не помнит. От прежнего Ламбаруша осталось только тело.
– Значит, надо лечить, Бурраш, – подвел итог Ламтак.
Бурраш с Генрихом переглянулись и вышли.
110
Делать было нечего, поэтому оставшиеся в шатре весь день только ели и спали. И ждали Бурраша до позднего вечера.
Вернувшись, он выпил ягодного настоя, но есть ничего не стал и лег спать.
В эту ночь опять оставались настороже и поочередно дежурили, благо что выспались за день и было не так тяжело. После подъема снова пришел Ламбаруш, и по его движениям Мартин понял, что это уже не вонунсаг.
– Доброго вам утра, – сказал он, комкая в руках тощую котомку. – Я собрался уходить и решил попрощаться, лекарь сказал, что это вы меня с поля раненого вытащили.
– А что еще помнишь? – спросил Бурраш, пристально глядя на бывшего друга.
– Ничего, – развел тот руками. – Мое прошлое как чистый лист. Даже имени не знаю.
– Твое имя Ламбаруш.
– Правда? – обрадовался Ламбаруш. – А что еще вам обо мне известно?
– Ничего, парень, – пожал плечами Бурраш. – Ты в бреду назвал свое имя и больше ничего.
– Куда ты теперь пойдешь? – спросил Мартин, доставая кошель с общественной казной.
– К веспам поеду. Я немного помню про их страну, как будто я там когда-то бывал.
– Что ж, поезжай, – поддержал его Бурраш, опуская глаза.
– Деньгами пользоваться не разучился? – спросил Мартин и, подойдя к Ламбарушу, протянул ему деньги.
– Нет, все помню. И счет и монеты. Только за что вы мне платите?
– Это остаток жалованья, что тебе не успели выдать прошлый раз – до ранения.
– Ах вот как? Ну, это очень хорошо! – обрадовался Ламбаруш. – А мы с вами, господин…
– Его зовут Бурраш, – подсказал Мартин.
– Мы с вами земляки, господин Бурраш?
– Увы, приятель, не все орки земляки.
– Жаль, я думал, вы хоть что-то расскажете о моей прошлой жизни. Но спасибо и за имя. Ламбаруш. Имя – это уже кое-что, может, кто-то вспомнит меня?
– Наверняка так и будет, – сказал Бурраш.
Ламбаруш пожал руки всем поочередно и вышел, а Бурраш кулем свалился на топчан и закрыл глаза.
– Почему ты не рассказал ему всего, что знаешь? – спросил Рони, садясь рядом.
– А какой в том толк? Может, его судьба по-другому ляжет, найдет какой-то угол, ремесло нормальное. А расскажи я ему все, что было, опять попадет в наемники.
