Олег ухмыльнулся:
– Это еще надо постараться.
«Дискотека» началась немедленно. «БТ» изображал наивного студента, забредшего в ясный день в бандитский район, а немцы в этой пьесе играли роль гопоты.
Танк выкатил в центр луга, немного покрутил по полю, как бы осматриваясь, и медленно двинулся вдоль опушки. Ильяс, рассматривающий лес в щель приоткрытого люка, заметил, как исчезли немецкие патрули.
– Увидели! – заорал.
– Теперь не зевай! – крикнул Олег. – Если там не лохи желторотые, в гости нарисуются минут через пять!
Он не ошибся. Очень скоро от опушки, которую они оставили, донесся звук выстрела, и по броне башни щелкнула пуля.
– Газу, Коля!
«БТ» прыгнул вперед, резко заваливаясь на сторону. На ходу пролетел метров двадцать и затормозил. За спиной бахнуло, поле перед танком вспучило огнем. По броне застучали комки земли.
– Вперед!
Танк послушно рванул, выписывая кренделя. «Танцы» начались.
– Нам бы гироскоп, чтобы пушка прицел держала, мы бы сами поплевались! – рычал Олег, высматривая противника в узкие смотровые щели башни. – Стой!
«БТ» затормозил. Спереди вспухли взрывы.
– Давай, Коля! Давай!
Они почти добрались к опушке, когда в небе засвистели первые посланцы «богов войны». Те не поскупились. Дали без пристрелки – залпом. Немцы притихли. Перед танком разошлись долгожданные заросли.
Ушли!
А за спиной бушевал ураган. Артиллерия гуляла на последние снаряды, вколачивая раскаленные «гвозди» в гроб завтрашнего немецкого прорыва.
Сияющих артиллериста и радиста подобрали на ходу. Последние два залпа дивизион гаубиц должен был дать по немецким траншеям у реки, получив сигнал от радиста: «Иду на прорыв!» Так все и вышло. Передний край немцев тяжелые снаряды перепахали основательно. «БТ» перескочил через развороченные траншеи и гордо ушел на советскую сторону.
Операция «Светляк» завершилась.
* * *
Федоренко аккуратно прикрыл за собой дверь и замер у порога.
– Проходите, Яков Николаевич! – Сталин встал из-за письменного стола и указал на длинный стол для совещаний. – Присаживайтесь!
Генерал послушно проследовал к указанному месту. Сталин взял с зеленого сукна красную папку, в свою очередь прошел и устроился напротив. Некоторое время он молча рассматривал посетителя. Федоренко выдержал пристальный взгляд, только кисти рук, лежавшие на коричневой коже папки, слегка вздрогнули.
Пауза затянулась, но вождь не спешил ее прервать. Он прекрасно знал, что находится в папке начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии. Свежие данные о потерях бронетехники. Цифры такие, что доложить о них страшно. Только председатель Ставки Верховного Командования эти цифры знает. А также то, из-за чего потери случились. Сталин помнил, что в декабре 1940 года не кто другой, как Федоренко, на совещании высшего руководящего состава РККА четко обозначил проблемы, ставшие явью с началом войны. Бесконечные реорганизации танковых войск, вызванная ими слабая подготовка личного состава, отсутствие надежного взаимодействия с пехотой, недостатки материального обеспечения… И состояние техники. Перед войной «светлые» головы додумались забирать у армии военных инженеров – «временно», для укрепления народного хозяйства. Сказано – сделано. Только четверть выпускников танкотехнических училищ попадали в армию. Что в итоге? Танки, даже имеющие незначительные неисправности, оседали в парках и с началом боевых действий не смогли их покинуть. Потеряны тысячи вполне боеспособных машин. И не просто потеряны – достались врагу. Из-за чего? Головотяпства руководства РККА, и не только его. Построить новый танк долго и дорого, починить уже имеющийся дешевле и проще. Не прислушались к замечаниям Федоренко товарищи, совсем не прислушались…
Пальцы посетителя, перешедшие на зеленое сукно стола, дрогнули. Не стоит томить генерала.
– Читали, Яков Николаевич? – Сталин достал из папки сколотые скрепкой листки машинописи и положил их перед посетителем. Тот бросил настороженный взгляд на заглавный лист, и с лица его ушла тревога. «Видел!» – понял Сталин.
– Читал, товарищ Сталин, – подтвердил Федоренко.
– Ваше мнение?
Генерал замялся.
– Говорите, что думаете, – успокоил Сталин. – Нам важна точка зрения такого специалиста, как вы.
– В предложениях, переданных полковником Кутеповым, немало разумного, – сказал, прокашлявшись, Федоренко. – Тем более что они основаны на опыте боев. Устройство танковых засад, рекомендации бить колонны врага на марше, используя заранее разведанные позиции, – все это заслуживает скорейшего внедрения в практику бронетанковых войск. Особенно сейчас, когда танков у нас мало.
Сталин кивнул.
– Однако… – Генерал умолк.
Сталин жестом пригласил продолжить.
– Суждения полковника по тактике и стратегии применения танковых войск вызывают вопросы.
– Как я понял из докладной записки, предложения принадлежат не Кутепову, а лейтенанту Волкову, – сказал Сталин. – Полковник только приложил свои рекомендации. Лейтенант удачно воевал на пути от Буга до Днепра, уничтожил немало танков противника, так что предложения основаны на боевом опыте.
Федоренко склонил голову:
– Верно, это записка лейтенанта. Потому считаю, что многое из его соображений нельзя применять в масштабах фронтов. Для тактических решений рекомендации подходят.
– Что вам не нравится?
– Предлагается исключить встречные атаки противника: танки против танков. Кутепов… Простите, лейтенант Волков обосновывает это тем, что такие атаки неэффективны и ведут к необоснованным потерям. Якобы противник научился успешно их отражать. Тем самым наши танковые подразделения предлагается использовать исключительно в обороне. В то время как Полевой устав РККА говорит: танки – оружие наступления.
– Товарищи не отрицают этой их роли, – заметил Сталин.
– Да, но их идеи! Бросать танки в прорыв только на слабых участках обороны противника, например, на стыках его частей, предварительно хорошо их разведав. Предварять наступление мощной артиллерийской подготовкой, сопровождать танки огнем пушек, для чего сосредоточить усилия на создании нового вида оружия – самоходных артиллерийских установок. Орудие на самоходном шасси? Но ведь танк сам по себе – мощная пушечная система. Зачем еще одна?
– Товарищи предлагают увеличить мощь орудия для уничтожения бронетехники и противотанковой артиллерии противника, – сказал Сталин. – Вы же читали их докладную.
Федоренко решился:
– Я, товарищ Сталин, много докладных читал. Много умных мыслей услышал, еще больше теоретических суждений. Но нам сейчас не теорию, а боевую мощь надо ковать, состав танковых частей восполнить. Мне бы научить свежие экипажи на танках линию выдерживать, в цель попадать первым снарядом, мотор в порядке сохранить. А не теорию новую в мозги вбивать. Пока мы новую тактику будем разрабатывать…
