– А в чем дело, почему они исчезли? Разобралась?
Меня здорово интересовал этот вопрос. А еще мне было жутко страшно, прямо до дрожи в коленях: нас же пасут с орбиты. А решат отобрать у меня Веру? Вторые сутки не по себе, хоть и держу себя в руках и стараюсь гасить отрицательные эмоции.
В этот момент в дверь номера постучали. А Герда недовольно оскалилась, выражая явное неодобрение.
– Доброе утро, позволите войти? – За открытой мною дверью стоял Сэм Браун. Том, который кот-модификант, без всякого разрешения зашел в номер и коротким прыжком оказался на коленях здорово удивленной Веры.
– Герда, успокойся! – Я положил руку на ходящий ходуном загривок голованы, из груди которой исходил глухой, утробный рык. – Это кот, он в любом случае будет тебя провоцировать. Проходи, Сэм. Чем можем быть полезны?
Надо сказать, что меня несколько удивило его появление, впрочем, разговор может идти об осле или кобыле.
– Можете, – кивнул Сэм, снял шляпу, слегка поклонившись Вере, и вытащил из-за подкладки шляпы блестящий инфочип-бейджик. – Сэм Браун, специальный агент Корпуса Эдикта. Позвольте представиться.
– Позволяем, – медленно ответил я, лихорадочно обдумывая ситуацию. Да и Веру, начавшую гладить мурчащего, как старый дизель, кота, это поразило.
– Пожалуйста, не спешите предпринимать необдуманных решений. Пока просто меня выслушайте. Корпус Эдикта обычно не вмешивается в жизнь ссыльнопоселенцев. Но то, что вы, Вера, сумели оживить планшет, – это уникально, во-первых, и такого не удавалось добиться уже почти пятьдесят лет – это во-вторых. Прямо скажу, как мне сообщили сверху, было предложение изъять вас с планеты. Но тут много противоречий. И очень серьезных. Кроме того, вы сильная менталистка и можете просто заблокировать свой разум. И наконец, мы просто не знаем, что еще вы сможете оживить. Насколько мы сумели понять, сработал комплекс. Вы, Матвей, как эмпат, и Герда, как голована. Ну и еще после сексуального контакта с высокой степенью смещения сознаний.
– Вы хотите сказать, что голована, я и Вера занимались сексом и из-за этого ожил планшет? – Надо было бы разозлиться, но мне стало смешно.
Вера распахнула глаза и звонко расхохоталась, покрасневший от неожиданности Сэм сначала закашлялся, а потом тоже присоединился. Ну и я тоже в конце концов заржал как жеребец на конюшне у Сэма.
– Ой глупо получилось, но смешно. – Сэм вытащил из заднего кармана бумажный платок, вытер им глаза. – М-да, слияние разумов у вас и Веры. Такое бывает достаточно редко, поверьте на слово. И после этого обычно резко увеличивается сила излучения мозга. Мы не можем много чего до сих пор понять, как вообще мыслепередачи работают. Ладно, это к делу не относится. Было принято решение о сотрудничестве, и потому было решено немного приоткрыть карты. Сначала – плюшки. У вас Матвей частично разблокируют нейросети, ну, если вы примете наше предложение. Вы сможете ограниченно выходить во внутреннюю сеть системы. К сожалению, мы не можем вам позволить выйти в Галасеть, вы не можете представить, что может быть с экономикой и обществом, если до них дойдет информация об открытии первой внеземной, весьма высокоразвитой, высокотехнологичной цивилизации, а также о том, что эта цивилизация непонятным образом исчезла. Следов катастрофических войн нет, астероид на эту планету точно не падал в ближайшем прошлом, в пределах трехсот тысяч лет. Следов внезапного выброса жестких излучений нет. Вообще ничего не понятно, просто взяли и вымерли.
Он помолчал.
– Так, ну и мы позволим вам выбрать некоторые позиции товаров, которые вы сможете обменять у скупщиков артефактов. Сразу скажу, что принято решение предоставить вам, Вера, для начала пару сотен планшетов. Сможете их оживить – великолепно. Нет – ну что теперь. Но решено, что два процента неоживших планшетов вы сможете сдать в лавку к скупщику, как будто их нашел Матвей или вам их принесли в благодарность за лечение.
– А обязанности?
Не бывает плюшек ни за что. Даже бабушка ими кормит, потому что любит.
– Вера будет считывать информацию с планшета, и она прямиком будет уходить в ВЦ на станции Корпуса. Кроме того, вы будете продолжать работать со всеми возможными артефактами. Ну и продолжать выполнять свои прямые обязанности, как резиденты этого города.
– То есть мне следует забыть про несправедливый приговор, то, что со мной случилось здесь просто нехорошего, очень плохого и просто страшного и омерзительного, и на задних лапках, хлопая от радости передними, начать скакать и носить плюшки в клювике тем, кто меня сюда засадил? – не сказала, а скорее прошипела Вера. Зло столкнула кота с колен, чего тот совершенно не ожидал и брякнулся на пол совершенно не по-кошачьи.
Зато Герда тут же положила морду на колени девушки. Мол, мое – не замай.
Впрочем, кот не стал долго мучиться и страдать, а, независимо задрав хвост, подошел к хозяину и уселся возле его ног, обвив хвостом лапы.
– Вера, я не решаю, справедлив ли был ваш приговор. Я просто предлагаю вам нормально жить. Да, тут плохо с техникой, сложно с лекарствами, нет интернета, то есть для вас он будет, конечно. Но тут можно и нужно жить. И жить лучше хорошо. Кроме того, можете не сомневаться, что ваше дело наверняка будет перерасследовано. И дело Матвея тоже, хотя пять единомоментных, умышленных убийств – это очень серьезное обвинение. Очень и очень, особенно если учесть ту психологию, которая сейчас царит в обществе. Они ведь, будь их воля, армию и флот срезали бы. Мол, нет никого, кроме нас, и не надо нам ничего.
– Что именно мы сможем заказать через скупщика? – Я решил немного увести разговор в сторону.
Веру не факт что решат оставить в покое. Нет, если она просто будет освобождена – я только буду за нее рад. Да, именно мне будет несладко, но моя девушка вернется в нормальное общество. Но ведь ее могут просто запереть в платиновой клетке, так сказать. И потрошить, потрошить, потрошить. Мозголомы есть, и то, что Вера сильный менталист, – так и выберут самых сильных.
– А чего хотите? Энергетического и автоматического оружия не будет, скажу сразу, – усмехнулся Сэм.
– Ну тогда реплики «смит-вессона» двадцать девятой модели со стволом шесть дюймов под патрон калибра сорок пять длинный Кольт, и «Ремингтон 7600» калибром, ну раз нельзя армейские, то, например, под двести сорок третий Винчестер, и к нему штатные магазины на двадцать патронов. И десятизарядные. Кроме того, тоже «Ремингтон», но 7615. Опять-таки раз нельзя армейские калибры, то пусть будет, например, трехсотый Блекаут. Магазины на тридцать патронов. Ну, можно и Моссберг Патрол 27718. Болтовички тоже многим людям нравятся. Тоже в таком же калибре, магазины к этой винтовке те же идут. Плюс к винтовкам хорошую оптику, пусть образцов две тысячи лохматых годов, только хорошую, реплики лучших фирм. Армейские бронежилеты начала хотя бы двадцать первого века, если можно. Хорошие бинокли, телеграфные аппараты, телефоны, к конце концов, пусть дремучую древность, проводные, аппаратуру АТС, тоже пусть древнюю, даже антикварную, с барышнями, которые клиентов соединяют. Желательно электростанцию, пусть реплику древней, двадцатого века. Ведь электроэнергия точно со второй половины двадцатого века широко распространена? Ну и товары бытового назначения – холодильники, утюги, стиральные машины. Пусть старые. Но хороших фирм. А еще радиосвязь запрещена? – Сэм кивнул. – Плохо. Тогда оборудование для проводного вещания. Без болтовни и музыки на любимой волне порой скучно.
