– Виноват я или нет, может сказать только военно-полевой суд, – отрезал Тауров.
– Суда не будет, – отмахнулся Вольф, – прецедент того не стоит.
– Жаль, – ответил майор, – а я рассчитывал на всестороннее разбирательство.
– Слишком много чести вы уделяете своей персоне, – разочаровал Таурова особый посланник. – Вы, майор, не думали ли о том, что пропущенный вами шпион в состоянии устроить диверсию всемирного масштаба?
– Думал и сейчас думаю, – признался пограничник, – но я надеюсь, что все обойдется.
– Надежда на русский авось, – молвил Вольф.
– Нет, ну почему на авось, – возразил Тауров, – я готов приложить максимум усилий в этом направлении.
– Ладно, майор, расслабься, – дружески-участливо успокоил его Вольф, – помогу я тебе выбраться из этой передряги. Пойди лучше узнай у этой твоей ворожки, долго ждать еще, а то мне опять жрать захотелось. Эти библиотечные стеллажи почему-то на меня нагоняют зверский голод. Нет чтобы духовной пищи возжелать в забытом храме знания, я все о плотской пище помышляю… Парадоксально, не находишь?
* * *
Лишь с приходом первых сумерек цыганка сообщила, что готово, и пригласила Вольфа с помощником и Тауровым в придачу зайти в свою рабочую комнату, бывший читальный зал, где все было подготовлено к ворожбе.
– Сумерки – это трещина между мирами, – проговорила женщина в полумраке, – в это время суток легче всего узреть истину.
Вольф осмотрел полутемное помещение, окинул взглядом неизвестные ему руны, начертанные на полу, и, встав в сторонке со своим помощником, приказал начинать. Женщина попросила положить брошенный нарушителем контейнер, по которому собирались найти шпиона, в центр начерченной секстаграммы. Первый помощник Вольфа в точности выполнил указания и молча вернулся на свое место у стены. Майор неслышно затаился в углу возле входа.
Цыганка ловко разожгла огонь в предназначенной для этого медной посудине, установленной на полу. Вскоре горсть какого-то порошка с треском растворилась в пламени, осветив при этом весь зал ярко-голубыми вспышками. Ведьма повторяла эту процедуру много раз, пока помещение практически полностью не затянул едкий дым.
От этих фокусов у Таурова слегка закружилась голова, и начальник одной из пограничных застав Периметра российской Зоны Посещения сразу догадался, что таинственный порошок, по всей видимости, имел галлюциногенные свойства. В подтверждение этой догадки ведьма вскоре вошла в транс и начала еле слышно что-то бормотать себе под нос.
Тауров и сам начал ощущать некоторое недомогание, ему стало тяжело дышать, стены принялись давить на него своей массой. Внутренний отсчет времени изменился, и каждая минута длилась целую вечность. И когда уже майор начал подозревать, что воистину миновала бесконечность, цыганка вернулась в нормальное состояние и, достав из клетки небольшую летучую мышь, ловко зашила ей рот длинной деревянной иглой.
– Зачем это? – спросил кривящийся от вида этой процедуры особый посланник.
Конечно же, ведьма ничего не ответила, Тауров не был уверен в том, расслышала ли эта женщина вопрос вообще. Цыганка продолжала заниматься своим делом, извазюкав мышь какой-то белой мазью. Затем, опять раскачиваясь в трансе, Кармела подошла к окну, открыла его и выпустила полностью перекрашенное в белый цвет животное на волю.
– Найди его, – приказала цыганка в напутствие и уже только после этого ответила на вопрос Вольфа: – Чтобы она не смогла никому разболтать то, что увидит.
Потом ведьма повторила практически то же самое, но уже со второй летучей мышью. Женщина так же ловко и абсолютно безжалостно зашила, но уже не рот, а глаза ритуальному животному.
– Чтобы она ни на что не отвлекалась по дороге, – уже самостоятельно пояснила свои действия Кармела и, также измазав тельце белой мазью, выпустила животное на волю. – Найди свою сестру и доложи мне все, что она узнает, – приказала в этот раз колдунья.
Затем, вернувшись на свое место, Кармела запела странную песню, раскачиваясь при этом и неуклюже пошатываясь, словно зомби. Новые порции порошка улетели в огонь, и дым, но уже розового цвета, почти напрочь уничтожил видимость… Ведьма стала биться в ритмичных конвульсиях, складывающихся в подобие пляски, нечто неразборчивое пронзительно то ли выкрикивая, то ли напевая.
Это сверлящее уши пение продолжалось еще какое-то время, и Вольфу порядком поднадоело наблюдать за всем этим действом, но внезапно влетевшая в окно белая летучая мышь заставила его собраться и вернуться к реальности. Животное немного покружило по комнате и, сев на правое плечо ведьмы, подползло к самому ее уху. Со стороны действительно казалось, что мышь что-то шепчет цыганке на ухо. Кармела тем временем продолжала свои песнопения, внешне никак не реагируя на возвращение своей посланницы.
– Я вижжжжжу, – заговорила неожиданно цыганка; голос ее приобрел неестественный скрежещущий тембр.
– Что, что ты видишь?! – не выдержав, прокричал нетерпеливо Вольф.
– Мужччччина, – изрекла ведьма, – он всегда в одиноччччестве. Некогда он по воле Зоны утратил связь с одной женщщщиной и больше не жжжелает говоррррить о неййй… – Цыганка замолчала, три раза очень сильно вздрогнула и после паузы продолжила более нормальным голосом: – Но он не один, ему помогают. Я вижу аэропорт, сумку, большая сумка, много оружия в ней и чего-то еще. Сумку передал странный человек, он не здешний… Не вижу его лица. Тот, кого ты ищешь, взял у него сумку и сел в такси. Дальше не вижу.
– Где этот человек спит? – направлял Вольф мероприятие в нужное ему русло.
– Не вижу… – проговорила ведьма и тут же поправилась: – Нет, вижу, он спит в скале, в защищенной пещере. Дом не вижу.
– Этого мало, мало! Где он сейча-а-ас?! – надсадно закричал Вольф, сжигаемый страстным желанием узнать.
– Не вижу… – вялым, изнуренным голосом ответила цыганка. – Но я могу попробовать посмотреть его глазами. – И, не дожидаясь согласия, Кармела кинула очередную горсть порошка в огонь.
Судорожно вдохнув несколько раз дым, ведьма снова вошла в транс. В этот раз оцепенение продолжалось недолго, и вскоре ведьма заговорила вновь:
– Я вижу то, что видит он, это Трот. Без сомнения, Трот, но что и где, я не разберу…
– Постарайся, это очень важно, – процедил сквозь зубы Вольф.
– Вижу… нет, все скрывает темнота… Он почувствовал меня и сопротивляется… Этот человек, он очень… не простой… Я даже не знаю, как сказать…
– Тебе не говорили, что будет легко! – снова взбесившись, заорал специальный посланник и угрожающе затряс вскинутыми к потолку руками. – Придумай, как подобраться к нему!
– Он жив, он бодрствует, значит, я могу попытаться заглянуть в его сны! – выпалила ведьма нечто странное.
Очередная горсть порошка ушла в огонь, и ворожка снова направила свое сознание в сопредельный мир, но на этот раз им был мир сновидений. Томительно тянулись минуты, но ничего не происходило, пока обессиленная ведьма не рухнула вдруг на пол, не издав ни звука.
