– Если мы так метаться будем, то к полуночи на точку не выберемся.
– Выберемся, не переживай, – отмахнулся Феникс и снова двинулся вперед.
Пробежав еще пару минут, Феникс неожиданно круто сменил вектор движения, повернулся лицом к стене и что есть сил стартанул прямо к ней. Вопреки неписаным сталкерским правилам, негативно относящимся к прямым векторам движения.
Дракон пытался не отставать, он тоже начал ощущать злую энергию преследования… Дыхалка уже давала о себе знать, но стена неотвратимо приблизилась. Феникс с разбега напрыгнул на вертикаль и без остановки ушел метров на десять вверх. Дракон не растерялся и, тоже подпрыгнув на скалу, со страху моментально освоился и рванул вверх, стараясь не замечать разницы между горизонталью и вертикалью. Благо непроглядная темнота всецело помогала в этом. Оставшиеся ни с чем мутанты канули позади, и сталкеры начали подъем. По стене, аки по полу.
Вообще странная штука этот мутированный металл, если вдуматься. «Гравитационно-измененный» в принципе неверная характеристика. Гравитация к происходящему имела отношение лишь постольку-поскольку. Гайка-мутант просто отменяла напрочь ее фиксированную направленность. Не для всего мира и не для локальной области пространства, а исключительно для своего симбионта и его поклажи.
Менялось восприятие, в каком-то смысле изменялась сила разума, а не гравитационная сила. Тело не воспаряло и не летало, освобожденное от притяжения Земли. Просто вектор притяжения с установленного законом земной природы перемещался туда, куда носителю гайки хотелось, чтобы он переместился. Носитель не избавлялся от оков гравитации, но он хотя бы мог таскать кандалы туда, куда сам решит, а не куда предписывает строгий тюремный режим, определивший, что низ – внизу, а верх – вверху и никак иначе.
Причем физиологически ничего особенного Дракон пока не чувствовал. Ни головокружения, ни тошноты, ни потемнения в глазах, ни резей в животе… Может, потом и навалятся отходняки свирепые, и опасность переборщить, сдохнуть висит дамокловым мечом, но проблемы придется решать по мере возникновения.
Там, наверху, они уже выстроились в очередь, ждут.
Ну что ж…
«Комон! Эврибади дэнс!»
Так любил говаривать друг с юности по кличке Кабан, покойный Архипа, пусть ему земля пухом и небо согревает солнечными лучами, а не кипящей смолой. Не забывается кореш… Так совпало, что были они тезки и папы у них были тезки. Большо-ой был затейник Олег Иванович Архипенко! Непутевый, неприкаянный и задалбывал часто, а когда не стало его среди живых, вдруг стало не хватать шебутного тезки… Не мог весельчак с фотографической памятью Олежа никак разобраться со своими многочисленными женами и бабами. И себя найти не мог.
Кем только не был! И военным, и бандитом, и спортсменом-единоборцем с природным талантом – невероятной скоростью движений. И циркачом, и простым шоферюгой, и работягой-слесарем на заводе, и строителем, и бизнесменом… Хорошо хоть, от срока и тюрьмы его судьба уберегла, ухитрялся как-то проскакивать меж когтей загребущего ментовского закона… Руки золотые, тело сильное, талантов куча, а голова никак не могла обрести цель… Невостребованность сгубила мужика. А героин доконал в сорок с небольшим. Потому и на дух не выносил Жук героиновых наркоманов…
Это тезка когда-то сказал гулявшему между отсидками Жуку врезавшееся в память: «Олежа, весь кайф, что я в жизни испытал, не раздумывая променял бы на одного-единственного ребенка, моего! Чтоб было, кому вспомнить… Человек живет, чтобы продолжиться в детях, а я не сумел, значит, и не жил, выходит. Во какая засада, дружаня… Некому передать память…»
По ком болит даже спустя многие годы, если вспомнишь, тот и есть твой настоящий друг. Не был, а ЕСТЬ.
Олег Иванович шагал по отвесной стене вверх и смотрел в небо. Для этого ему сейчас даже голову подымать не надо.
«Если ты где-то там смотришь на меня в ответ, ты знай, я помню тебя! – мысленно позвал он друга. – Помогай мне, тезка, чтоб было кому помнить. Прикрывай сверху, напарник, нам с тобой дочку мою вернуть, отвоевать надо!..»
Не прекращая движения вверх, Дракон снял прибор, направил его очками не от себя, как обычно, а на себя и сказал прямо в микрофоны и объективы, чтоб услышали те, кто его сюда опустил.
– Двигаемся! Танцуют все!
* * *
К оговоренному часу все подтянулись на места. Дракон с Фениксом, спрятавшись за горизонтальным выступом стены, словно за камнем на земле, рассматривали темное здание Ласточкиного Гнезда, лежащее перед ними на боку. До него оставалось не больше ста пятидесяти метров. Ближе подобраться не получалось, негде было спрятаться, зато в стометровом радиусе сканировалось полным-полно торчащих из стены каменных неровностей, за которыми можно было почти безопасно подобраться к самому зданию. Феникс это определил сразу, еще до жеребьевки, рассмотрев стену в деталях через одолженный у Дракона прибор, потому он был даже рад выбору Цыгана. Но когда сталкеры прибыли на позицию, реальность разрушила воздушные замки.
– Хреново, что впереди столько неровностей, эх-хе-хе, – сокрушенно вздохнул он.
– С чего бы это? – удивился вожак. – Там же можно спрятаться…
– Там уже полно местных тварей прячется, – пояснил сталкер, – или ты думал, что мы одни можем по этим скалам шастать?
– Я думал, что, прикрываясь этими неровностями, мы безопасно подберемся к самому зданию, – честно признался Дракон.
– А надо было нам подумать, – развеял иллюзию Феникс, – что хозяева Гнезда как раз и ожидают подобный вариант, потому и оставили в ближнем подступе столько камней, за которыми можно спрятаться от них самих.
– Поглядим, – буркнул Дракон. – Менять уже нечего. До часа икс совсем немного осталось.
Ровно в полночь Первый вышел на связь. К счастью, связь держалась стабильно, и не пришлось прибегать к плану Б – автономности действий, оговоренному на случай разрыва коммуникации. Можно было возблагодарить за это Трот. А что ж еще!
– Вижу, что все участники нашего концерта на местах, – донесся по каналу связи голос наемного снайпера. Феникс снова мысленно возблагодарил Трот.
– Он там что, закинулся, придурок, глюки словил? – недовольно проворчал Дракон.
– Что, в натуре видишь? – ответил в эфире голос Бритого.
– Даже вижу, как ты ногой дергаешь, – ответил Первый.
– У братьев-горцев там отличная оптика, – заметил Феникс.
– Да они там совсем страх потеряли, – сказал Дракон. – Хватит болтать, начинайте, – присоединился он к каналу связи.
– Начинаем концерт по заявкам, – донес эфир голос Первого.
– Точно закинулся, – убежденно произнес Дракон.
– Главное, чтобы он стрелял метко, – сказал Феникс.
– Наш концерт начинает неизвестная композиция кумиров конца прошлого века, ретрогруппы «Продиджи», «Джерико возвращается»! – вещал тем временем эфир.
