– Только вот что скажу…
Андрей весь обратился в слух.
– Пушки твои хороши, спору нет. Только ни имени мастера, ни имени владельца мануфактуры – ничего нет.
– Государь, всё отлить можно. Только на это лишняя медь пойдёт, и пушки тяжелее станут. Цена возрастёт.
– Тогда пусть мастера твои чеканом набьют твою фамилию, чтобы знал бомбардир, из чьего орудия стреляет, кому обязан.
– Это можно.
– Ну вот и договорились! Как всю партию пушек сдашь, пусть дьяк мне сообщит.
Дьяк поклонился.
Пётр со свитой уехал, и все перевели дух. Пушки государю понравились, гроза миновала.
Андрей подошёл к дьяку:
– Мыслю я, с деньгами задержки не будет?
– Завтра в приказ приходи, сегодня уже поздно.
– Договорились!
Андрей с обозом направился в Москву, на постоялый двор. Подводы были пустыми, и обоз шёл легко.
На сердце у Андрея было радостно. Первую, пусть и небольшую, партию пушек он сдал, причём пушки были хорошего качества и государю понравились.
На другой день с утра он уже был в приказе. Подписав бумаги, получил деньги – увесистый мешочек. В Москве его больше ничего не держало, и обоз отправился в обратный путь.
Едва вернувшись, Андрей тут же стал искать суда. На подводах везти долго, а если ещё учесть, что эта партия пушек большая, то и подвод нужно много. Да и когда затраты посчитал, убедился – на кораблях выгоднее. Хочешь не хочешь, а приходилось быть экономистом, считать деньги.
Он нанял три речных ушкуя. Суда маленькие, но именно такие пройдут по их небольшой реке.
Погрузкой пушек занимались все рабочие, кто не был занят на выплавке и не стоял у печей.
Когда пушки были размещены на судах, Андрей отобрал четырёх рукастых мастеров: в Москве пушки мало было выгрузить, их ещё дособрать надо было, установив на лафеты.
Впервые за полгода Андрей отдыхал. Ушкуи плыли по реке, а он сидел на носу, обозревая берега. Даже странно было и непривычно: не надо было никуда бежать, не надо решать какие-то вопросы, которые по десять раз на дню неизбежно возникали на производстве, – сиди и наслаждайся. Чистый воздух, журчание воды под форштевнем, незатейливая, но сытная езда, покой – чего ещё нужно человеку? Настоящий отпуск.
За две недели пути он отъелся, отмяк душой и только сейчас осознал, в каком напряжении был последние полгода. Всё-таки производство – не торговля, особенно если это производство с непрерывным циклом. Голова забот полна: успеют ли рудники сырьё поставить, удастся ли плавка, как пройдёт сверловка, вовремя ли подвезут уголь? Слава богу, удалось наладить сбыт. Пушечный приказ пушки взял и будет брать впредь – ведь орудия армии потребны в больших количествах.
На этот раз задержки в Москве не было. Андрей известил дьяка о партии пушек, и день они перевозили на нанятых подводах пушки и лафеты. Умаялись все до изнеможения, поскольку медные стволы были многопудовые, да и не один десяток.
А с утра начались испытания, которые длились два дня. Принимали пушки дотошно, испытывали стрельбой усиленными зарядами и возкой за парой лошадей.
Однако Андрей волновался. Он был уверен в качестве своей работы, но ведь всё могло быть: каверна внутри отливки, которую не разглядишь, брак в сверловке. Но хоть и тщились подьячие и служивые Пушечного приказа изъяны найти, все поставленные пушки признали годными. А это немало: тридцать малых пушек и двенадцать больших. Андрей сам дождался, пока на его глазах набьют на стволы клейма об испытаниях и приёмные. С этого момента пушки были приняты и уже числились за Пушечным приказом. Хотя ходили слухи, что Пётр приказы отменит и на голландский манер введёт коллегии.
Следующим днём с утра Андрей направился в приказ – надо было подписать бумаги и получить деньги. Сейчас деньги для него были важны, как никогда: они давали возможность и дальше продолжать производство. Мастерам нужно было платить зарплату – ведь за спиной каждого семья, а также покупать расходные материалы.
Пока Андрей обошёл всех писарей, расписался в бумагах, уже настал полдень. Неспешно работала государственная машина, со скрипом. А потом уже и к дьяку прорвался:
– Здрав буди, боярин. Пушки сданы, бумаги подписаны.
– А-а, Андрей, – узнал его дьяк. – Сказали мне уже…
– Деньги получить хочу, желательно – серебром.
Дьяк скривился, как будто лимон откусил:
– Мало серебра, всё медяхи больше.
– Да что же мне, подводу для денег нанимать? Уж не обессудь, войди в положение. А к вечеру, как служба кончится, можно и отобедать.
Услышав об угощении, дьяк подобрел:
– Знать должон, в приказе три стола: городовой, засечный и денежный. Над последним я не властен, но подсобить попробую.
Пушечный приказ существовал давно, уж полторы сотни лет. Возглавлял его обычно думный боярин или Пушкарский голова. В товарищах у него, или заместителях, по-современному, были два дьяка, а уж далее, по нисходящей, – подьячие, приказные дельцы, столоначальники и прочий люд. Приказу подчинялся Пушечный двор, Гранатный двор и казённые пороховые мельницы. В 1700 году приказ упразднили, переименовав его в Артиллерийский, а с 1709 года – в Артиллерийскую канцелярию.
Возглавлял приказ цесаревич Александр Арчилович Имеретинский. Он был пленён шведами в 1700 году под Нарвой, где была потеряна большая часть пушек армии Петра.
Имеретинского сменил думный дьяк Андрей Андреевич Виниус, сын заводчика Андрея Денисовича Виниуса, основатель первого крупного железоделательного завода под Тулой.
Невероятным напряжением всех заводов в 1701 году удалось поставить в армию около трёхсот пушек разных калибров, но всё это произойдёт чуть позже.
Дьяк вышел, Андрей же остался сидеть на лавке. Он успел заскучать, прежде чем тот появился снова.
– Ох, тяжело да сложно с ними говорить, – стал набивать себе цену дьяк.
– Удалось? – приподнялся со скамьи Андрей.
– Всё же дьяк я, не подьячий. Иди получай.
– А как насчёт того, чтобы отобедать опосля?
– На службе я, если только позже…
– Непременно подойду.
– Мне ведь государь наказывал ему сообщить, коли ты всю партию привезёшь.
– Разве я что против имею? Делай, что должно.
– Ты где остановился? Мыслю я, государь тебя призовёт.
– Постоялый двор на Яузской набережной, там над воротами три подковы.
– Знаю такой.
Андрей откланялся, но не попрощался.
Часа два заняло получение денег. Пока по бумагам посчитали причитающуюся сумму, потом пересчитали монеты. Серебром получалось удобнее, хотя кожаный мешочек получился по весу изрядным. С содроганием душевным Андрей представил себе, какую гору монет он получил бы, расплатись они с ним медяками, – впору повозку было бы нанимать. Ладно, не барин.
