– Девочка моя, – смешно шевеля усами, говорил он, – это не уровень санинструктора. Они этого просто не поймут. Ты хоть образование-то у них уточнила? Ну, куда такое учить с четырьмя классами-то?
– Ой, Александр Моисеевич, – слегка покраснев от этого вполне заслуженного упрека (насчет образования она таки прокололась, во всяком случае, у нештатников она этот момент не уточняла), горячо заговорила Вилора, – они у меня все такие молодцы. Я уверена – поймут.
– Ну-ну… – добродушно покачал головой начальник госпиталя. Но нужный ей материал подобрал. И велел выделить дополнительный перевязочный материал для практической отработки навыков. А также немного гипса.
– Малышев! – позвала она своего ближайшего «нештатного» помощника, которого уже и не совсем правильно было называть нештатным.
– Слушаю, товарищ военфельдшер!
– Пусть каждый отработает весь комплекс еще по три раза, потом закончишь. Все понял?
– Так точно, товарищ военфельдшер. Сделаем.
После чего повернулась к Стёпке:
– Ну, веди, Харон.
– Так это… хто?
Вилора махнула рукой. Пошли, мол…
Начальник госпиталя был у себя. И, как и сообщил Стёпка, не один.
– А-а-а, Сокольницкая… – обрадовался он, когда девушка, постучав, просунула голову в приоткрытую дверь, – заходи-заходи. Вот, Шалва Зурабович, это и есть наша Вилора.
Сидевший за столом крупный мужчина со знаками различия полковника в полевых петлицах, уставился на Вилору восхищенным взглядом.
– Вах, какая девушка! – буквально выдохнул он, а затем вскочил и, шмякнув о стол помятой кружкой, от чего из нее выплеснулось немного резко пахнущей спиртом прозрачной жидкости, галантно отодвинул стул.
– Садись, дорогая!
Вилора удивленно посмотрела на него, а затем вновь перевела взгляд на начальника госпиталя.
– Александр Моисеевич, мне Степан передал, что вы вызвали, но если вы заняты, то я пойду. У меня еще занятия не закончи…
– Какой занятия?! – вскричал полковник. – Зачем занятия?! Почему так поздно занятия?! Не надо людей мучить, дорогая. Пусть отдохнут! Завтра уважаемый Александр Моисеевич самого лучшего врача даст – он все занятия проведет. А ты с нами посиди. Прошу!
Вилора же молча смотрела на начальника госпиталя, продолжая холодно игнорировать этого горячего кавказского мужчину. Военврач первого ранга добродушно усмехнулся.
– Ты давай, Сокольницкая, проходи. О тебе говорить будем. И знакомься, это – военврач первого ранга Геловани Шалва Зурабович. Начальник медслужбы тринадцатой армии.
Вилора недоуменно покосилась на полковника, стоявшего перед ней, придерживая отодвинутый стул, а затем неуверенно вошла в кабинет и опустилась на уголок стула.
– Так вот, Шалва Зурабович, именно о ней я тебе и рассказывал. В армию пришла с последнего курса Ленинградского медицинского, специальность – хирургия и, по ее рассказам, уже сделала не менее двух десятков операций.
После этих слов представленный Вилоре полковник как-то весь подобрался и, разом прекратив изображать из себя горячего кавказского мужчину, забросал Вилору вопросами.
– В каком медучреждении практиковали?
– В медсанбате двадцать второй танковой дивизии.
– Должность?
– Военфельдшер.
– То есть? – удивился полковник. Вилора слегка покраснела.
– Ну… у нас сначала Ольгу Порфирь… то есть начмеда убило, а раненых было очень много. Вот меня и поставили. У меня же по хирургии и всем сопутствующим предметам в институте всегда отлично было. И Ольга Порфирьевна меня еще до… ну-у-у, до войны по темам погоняла, все зачеты приняла и пару раз даже ассистентом на операции ставила. А потом командира батальона, Кузьму Порфирьевича во время авианалета в ногу осколком ранило. Вот меня и… – тут она замолчала, испугавшись, что ее слова примут за бахвальство.
– Поня-ятно, – протянул полковник. – А какие операции делала? – к удивлению Вилоры из его голоса практически совершенно исчез ранее, когда он жарко приглашал ее к столу, столь явно различаемый кавказский акцент.
– Ампутацию… иссечение… резекцию… – начала перечислять она, но полковник ее тут же перебил.
– Расскажи про какую-нибудь из ампутаций…
Он мучил ее еще минут тридцать, задавая вопросы об особенностях различных операций, которые она производила в те уже слегка померкнувшие в памяти дни, после чего удовлетворенно кивнул и развернулся к тихо сидевшему рядом начальнику госпиталя.
– Что ж, Александр Моисеевич, я думаю, что ваша идея вполне имеет право на существование. Девочка явно знает, что говорит. Поэтому, учитывая обстоятельства, мы вполне можем собрать комиссию и провести ее аттестацию на военврача третьего ранга. Полевые хирурги, да еще с опытом работы для нас сейчас действительно на вес золота…
– Какую аттестацию?! – вскинулась Вилора. – Я никуда…
Но Александр Моисеевич прервал ее, добродушно махнув рукой.
– Не волнуйся ты насчет своего батальона. Никуда он отсюда в ближайшее время не денется. К тому же это ненадолго – два-три дня и вернешься, – при этом он бросил быстрый взгляд на полковника, который с широкой улыбкой успокаивающе кивнул ей.
– Но у меня расписание, занятия…
– Найдем, кому проводить твои занятия. Не беспокойся, – успокаивающе кивнул начальник госпиталя. А Вилора задумалась. Уходить из батальона она никуда не собиралась, а столь резкое повышение в звании угрожало тем, что ее из батальона уберут. Нет, шансы на то, что этого не случится, были. И немалые. В конце концов, их батальон – оперативный резерв корпуса, так что… К тому же, военврач третьего ранга равен пехотному капитану. Одним махом догнать в звании комбата… Заманчиво! Может он, наконец, перестанет смотреть на нее как на несмышленую пигалицу и обратит внимание на симпатичную женщину-офицера, уже не раз доказавшую всему батальону свой профессионализм и полезность. Вилора заколебалась.
– Ай, что думаешь, девушка! – кавказский акцент полковника вернулся, и это показало Вилоре, что ей, пожалуй, стоит поскорее покинуть этот кабинет. Ибо кто его там знает, куда заведет его горячий кавказский темперамент. Удар же по морде начальника медслужбы армии совершенно точно не увеличит ее шансы предстать перед капитаном Куницыным в офицерском облике. А эта идея захватывала девушку все больше и больше…
– Эм… Александр Моисеевич, я… пойду. Мне еще надо закончить занятия и к тому же без разрешения командира батальона я не имею права…
– Какое разрешение? – тут же вскипел полковник. – Почему разрешение? Я сейчас позвоню…
Но Вилора уже выскользнула из кабинета и закрыла дверь.
На следующий день она подошла к комбату и доложила ему о предложении начальника госпиталя.
