Возничий почесал затылок:
– Далеко, не бывал я в тех краях. А зовут тебя как?
– Ильей родители назвали.
– Ишь ты! А меня – Акимом.
Телеги из обоза периодически сворачивали то вправо, то влево, съезжая на малоезженые грунтовки, и к полудню обоз уменьшился вдвое.
– А если один останешься, не боишься? – спросил Илья возничего.
– Против нечисти лесной заговор есть, а против человека лихого – вот! – Возничий вытащил из-за облучка плотницкий топор.
Илья усмехнулся – оружие ближнего боя. С таким только против бродяги воевать.
Возничий вернул топор на место.
– Годков семь уже езжу, где только не бывал. И в Новгороде, и в Старой Ладоге, и в Пскове. Даже до Изборска добирался.
– Далеко! – поддакнул Илья.
– А то! И жив до сих пор, как видишь.
Некоторое время они ехали молча. Вскоре обоз свернул на луг и остановился. Телега, на которой ехал Илья, была последней.
– Зачем остановка? – не понял Илья.
– И-и-и, мил-человек! Лошади траву пощипать надо, водицы испить. Да и нам откушать не мешает.
Возничий распряг лошадь, а Илья внимательно наблюдал за его действиями. Опыт на спине не носить, может пригодиться. Хозяин спутал лошади передние ноги, снял с шеи узду.
– Отдыхай! – Он хлопнул лошадь ладонью по крупу, и лошадь, как будто ждала этой команды, тут же начала щипать траву.
Илья улегся на рогожу – мягко, удобно.
– Эй, гридь! Есть будешь?
– У меня нет с собой ничего, я на постоялый двор надеялся.
– Зря, до Суздаля не будет. Иди за валежником, а я пока воды в котел наберу.
Ну, было бы сказано.
Илья оставил на подводе шлем и щит и пошел в дубраву, которая была в сотне шагов. Он набрал сушняка и принес огромную охапку.
Возничий уже был на поляне. Он набрал в котел воды из ручья и подвесил его на рогульки. Наломал мелких веточек, сена из телеги между ладонями растер. Потом кремнем о кресало запалил трут, а от него уже – труху сенную. На все манипуляции минут десять ушло, по меркам Ильи – долго. Меж тем, доведись ему самому огонь добыть – так ведь нечем, не озаботился заранее.
Вскоре валежник уже горел, потрескивая.
Как только вода закипела, возничий достал мешочек и что-то сыпанул из него в котелок.
– Это что? – не понял Илья.
– Не знаешь разве? Мясо сушеное. Поварится немного – крупицы сыпану. И быстро, и сытно.
Для Ильи все было внове. Холопы купца на лодке использовали сало. Они резали его на кусочки и заправляли им кулеш, сушеное же мясо он видел здесь впервые. Он и сам готовил в походах с друзьями, но там было проще. Открыл тушенку, бросил в воду картошку или макароны – и супчик готов. А если повезло купить сублимированные продукты – еще проще: залил кипятком – и через несколько минут ешь. Вкусно, питательно, быстро. Эх, где эти блага цивилизации?
Варево оказалось вкусным. Возничий зачерпнул деревянной ложкой, поднес к губам, попробовал.
– Готово, садимся.
Ложки при себе у Ильи не оказалось, и возничий только сокрушенно покачал головой. Однако он сходил к подводе и принес новую деревянную ложку.
– Про запас держал, дарю.
Илье стало неудобно. Человек вез на подводе, кашу с мясом сварил, а у него даже ложки с собой нет. Нехорошо, что о нем возничий подумает?
Котелок они опустошили быстро, и Илья искренне поблагодарил возничего за угощение.
– Ты котелок отмой, а я пока лошадь запрягу.
Обоз собирался быстро. Илья только котелок вымыл, а обоз уже тронулся.
Илья запрыгнул на телегу, завалился на товар. Лежать удобно, не так трясет.
– Чего на продажу везешь? – поинтересовался он.
– Лен беленый купил да пеньки немного.
– Неужели хорошо раскупают?
– Было бы плохо – не брал бы. Еще иголок хотел взять, да дорого просили. В Новгороде возьму, там норманны продают. Иголки много места не занимают, с каждой иголки прибыль мизерная, а в итоге неплохо выходит. И железо у них хорошее.
У Ильи стали слипаться глаза. Вроде ночью спал, а вот поел – да на телеге и укачивает.
Глава 3. Волхв
Внезапно раздались крики людские, ржание коней и непонятный шум.
Сон с Ильи слетел сразу. Он спрыгнул с телеги, надел шлем и застегнул под подбородком ремешок. В левую руку взял щит, меч же все время висел у него на поясе. Однако он по-прежнему ничего не мог понять.
События развивались впереди, у головы обоза.
Аким выхватил из-под облучка топор, Илья бросился вперед. На отдыхе, когда еду готовили, видел он еще одного воина. Он был без шлема, но в кольчуге и при мече. Аким тогда пояснил ему, что это охранник богатого купца. Илья понимал, что сейчас он как раз должен быть на первой или второй телеге.
До головной телеги было метров семьдесят всего, и он пробежал это расстояние быстро.
Уже подбегая, он услышал дикий рев – человек так кричать не мог. От этого рева стыла кровь в жилах.
Возничие побросали подводы и кинулись наутек. Лошади вели себя беспокойно, бились в упряжи.
И только когда Илья поравнялся с первой телегой, ему открылась ужасающая картина – на лошадь напал огромный медведь.
Обычно летом косолапые вели себя миролюбиво, человека стороной обходили, запах только почуяв. Буйным, агрессивным медведь становится зимой, когда его в берлоге побеспокоят. Или шатун, который из-за плохой кормежки по осени жирка не набрал и в спячку зимнюю не впал. Но хуже всего – раненый медведь. Копьем на охоте ранили, стрелой ли из лука, в капкан ли лапой угодил – не суть важно.
Одним разом Илья всю картину ухватил. Лошадь еще на ногах стояла, качалась только, но брюхо ее уже было когтями разодрано и свисали кишки. Медведь же стоял на задних лапах, издавая низкий, могучий рык, и из пасти его капала слюна. И перед ним, с мечом в руке – уже однажды виденный им воин в кольчуге. Железная рубашка на боку была разодрана, лицо в крови – зацепил мишка лапой.
Не раздумывая, Илья бросился вперед – надо было медведя от воина отвлечь и взять его на себя. Похоже, парню уже досталось.
Илья подскочил справа.
Медведь заметил движение, повернулся к нему всем телом и взмахнул лапой. Движение было быстрым, и не подумаешь, что медлительный косолапый увалень способен так быстро двигаться. В последнюю секунду Илья успел уклониться, и когти – а каждый из них был размером с обеденный нож – просвистели мимо.
Стало понятно, что миром уже не разойтись. Медведь кровь почуял, не отступит.
