Так и вышло. Толпа еще только приближалась по улице к детинцу, когда впереди показалась дружина – пешая, в два десятка воинов. Конница стала широко использоваться на Руси после нашествия монголов. От них русы переняли многое, в том числе – команды для лошадей.
Княжеская дружина выстроилась в две шеренги по десять человек. Вооружены они были, как для боя с врагом. Блестели шлемы, переливались рыбьей чешуей кольчуги. Воины прикрывались каплевидными червлеными щитами без геральдических знаков. Для устрашения толпы дружинники били по щитам плоской стороной мечей.
Толпа, услышав мерный стук мечей о щиты и увидев дружинников, перегородивших улицу, вмиг потеряла боевой настрой, замедлила бег и остановилась.
Волхв скомандовал:
– По переулку переходим на другую улицу. У дружины не хватит воинов перекрыть все подходы!
Видимо, волхв знал о численности дружины. Князья содержали дружины небольшие, для отражения первоначального вторжения врага. Затем мобилизовывалось ополчение, для которого на складах в детинце хранилось оружие – копья и боевые топоры, как оружие дешевое и не требующее боевых навыков. Но лук, например, стоил дорого, за иной можно большую деревню с жителями и скотом купить. Кроме того, для владения им требовались длительные тренировки и запас стрел.
Толпа, воспрянув духом, перебралась на соседнюю улицу, но и здесь была такая же картина, через сотню метров впереди стояли два десятка воинов.
Илья усмехнулся: лазутчики волхва сработали плохо, не выяснив расположения дружинников. Воевода Вышата оказался явно на голову выше в воинских познаниях, чем волхв или его помощники.
Толпа вновь замерла в нерешительности. Однако волхву отступать было некуда, на кон поставлена его честь да и сама возможность волхвовать. До поры до времени князья, зная о нахождении языческого волхва под боком у города, активных действий не предпринимали, опасаясь вызвать народные волнения. Но теперь, когда волхв сам решился на действия, мирное противостояние нарушилось. Для волхва сейчас уступить, отступить – значит потерять сторонников старой веры.
Волхв был человеком мудрым и понял: либо он решится на штурм с вероятностью поражения, либо отступит, но тогда князь не простит ему выступления. Он будет выслеживать его, поймает и в лучшем случае посадит в темницу, в худшем – казнит. Знал он, что волхвов в иных местностях не вешали и не рубили им головы, а сжигали живьем либо топили с камнем на шее. Но в отличие от католической Европы на Руси сожжение на костре применяли редко, особенно в период инквизиции, борьбы с ведьмами.
Глава 5. Бой
И волхв скомандовал:
– Идем на дружинников! Нас много, и наша вера с нами. Если боги от нас не отвернутся, мы их сомнем.
Толпа побежала на воинов. В ней было много женщин, но у них хватило ума выбраться, отойти в сторону, к домам.
Мужчины размахивали дубинками, крутили на руке кистени – все это оружие ближнего боя.
Дружинники по команде десятника выставили вперед мечи и стали медленно наступать, шаг за шагом. У мужиков хватило ума не кинуться на мечи. Они стали подбирать с земли камни и швырять их в дружинников. Те прикрывались щитами, и камни с грохотом били по щитам, шлемам, не причиняя особого вреда их хозяевам. Однако наступать воины перестали.
Илья не выдержал и повернулся к Первуше, который сам взял на себя старшинство:
– Вперед надо, к дружинникам.
– Обогодим маленько, пусть пар выпустят. В ряды дружинников сумятицу внесут, раненые с обеих сторон будут по-всякому. А для нас каждый выбывший из строя дружинник – благо.
Первуша выглядел спокойным, видно – не одну сечу прошел.
К троице воинов подбежал посыльный от волхва:
– Вы чего как пни стоите? Ваше дело – впереди быть, пример показать.
– Наше время еще не пришло, – спокойно ответил Первуша.
Толпа, накатив на дружинников, как волна на утес, схлынула. Мужики осознали, что превосходство в числе не дает преимущества.
Дружинники медленной и мерной поступью двинулись вперед.
– Вот теперь наш черед, – сказал Первуша.
Толпа пронеслась мимо них и свалила бы, не прижмись воины к забору.
На улице остался лишь волхв с двумя подручными. И волхв, и его служители держали в руках длинные посохи. До этого момента Илья не знал, что посох в умелых руках – тоже оружие.
Троица под командованием Первуши вышла на середину улицы и остановилась.
– Начинай, – скомандовал Первуша лучнику.
Так Илья впервые видел лучника в действии. Не в кино, где лучник пускает стрелы на полкилометра со скоростью автомата и из нескончаемого колчана.
Ослябя встал в стойку, вытащил стрелу из-за плеча, наложил ее на тетиву и приподнял лук. Тетива щелкнула, лучник вытащил из колчана еще одну стрелу, наложил на тетиву…
А Илья смотрел вперед.
Стрела, пущенная первой, с тупым стуком ударила в щит дружинника.
Шеренга встала, воины сомкнулись и прикрылись щитами на манер римской «черепахи».
Ослябя учел перестроение, приспустил лук и выстрелил снова.
Один из дружинников не сдержал крик боли и схватился за ногу, куда глубоко вонзилась стрела с граненым наконечником. Такие стрелы назывались бронебойными и были кованы четырехгранными, узкими. В отличие от стрел с широким наконечником, которые применяли по не защищенным броней воинам, они на близком расстоянии пробивали кольчугу. Такие стрелы наносили обширные раны, и вытащить их назад в отличие от граненых было невозможно, только вырезать.
Лучник не упустил возможности и выстрелил по раненому дружиннику еще раз, угодив ему в плечо. Воин упал, но на его место встал другой, из второй шеренги – все-таки дружинники были хорошо обучены.
Лучник понимал, что в ближнем бою ему делать нечего, шансов нет, поэтому он стрелял максимально быстро и точно, стараясь нанести дружине ощутимый урон.
Илья был удивлен результатами, поскольку дружинники начали нести потери.
Десятник отдал команду, и шеренга снова двинулась вперед.
Лучник успел выстрелить еще с десяток раз и развел руками:
– Колчан пуст! – заявил он.
Первуша скомандовал:
– Уходи, иначе погибнешь без пользы.
Первуша был доволен стрельбой Осляби. Молодой, из охотников, а шестеро дружинников ранены и участие в битве принять уже не смогут. Но оставшиеся четырнадцать – это чересчур много для двоих. Осознавал ли это Первуша? Конечно, не новичок.
Ослябя ушел вслед за толпой. На улице остался волхв с двумя подручными и Первуша с Ильей. Они стояли, плотно прижавшись другу к другу, плечом к плечу, а дружинники подходили к ним.
Первуша спросил волхва:
