Закрыл умершему глаза и вернулся к столу. Подкрутил фитиль керосиновой лампы, закурил и открыл атлас, но, увы, взгляд бесцельно бродил по этим старомодно-вычурным и тщательно украшенным картам. Мысли разлетались. Надо будет зайти в контору мистера О'Хары и сказать, чтобы он занялся погребением. Пусть подберет ящик для этого… путешественника между мирами.
Человек все-таки…
Сидел, курил и думал о посторонних и, пожалуй, неинтересных для вас вещах. Каких именно? Да так… О многоличии миров и людской сущности. Глупо, наверное, звучит, но что поделаешь? Какие могут быть мысли у помощника шерифа, кроме служебных? Так… иногда накатывает тоска. Пронзительная, как музыка Морриконе. Она берет за горло и пристально смотрит в глаза. Зачем? Понятия не имею. Наверное, чтобы отразиться в них, как в темном омуте, который хранит в своих глубинах все тайны бытия. Тайны жизни и тайны смерти.
Умирать страшно в любых мирах и пространствах, но знаете, что я вам скажу, леди и джентльмены… Где бы вы ни были и где бы ни умирали, постарайтесь умереть как человек, а не как зверь, чью шкуру оценили в несколько золотых монет.
За окном моросил дождь. Мелкие капли оседали на стеклах легкой взвесью, медленно набухали и наконец срывались стремительным росчерком. Потрескивал огонь в камине. Осень, господа… Осень.
Под утро небо очистилось и просветлело. Я закончил разглядывать атлас мира и положил книгу на стол Брэдли. Все, что мне было нужно, узнал и увидел. Неторопливо сварил кофе, потушил лампу и вышел на веранду. Над горизонтом появился багровый краешек солнца, а над рекой повисла легкая, почти невесомая пелена тумана.
Сел на перила, поставил рядом кружку и даже глаза закрыл от удовольствия. Хорошее сегодня утро — по-осеннему свежее. Воздух стал другим — прозрачным, терпким, напоенным тонким ароматом увядающей природы. Пройдет совсем немного времени, и на улицах города закружится бешеная карусель из опавших листьев. Красиво здесь…
Через полчаса появился Стив Палмер. Как всегда, невыспавшийся, но очень довольный. Он был похож на кота, который объелся сметаны и собирается вздремнуть на завалинке. Увы, отдохнуть не получилось. Как и предъявить Семену тело бандита для опознания. Кто же мог предположить, что так получится.
Семена Покровского… В общем, парня нашли мертвым недалеко от нашего дома. Его ударили ножом в спину. Удар был сильным, и, по утверждению Палмера, его нанесли со знанием дела. Еще один человек на моей совести. Это страшно — нести такой груз… Страшно. Злоба? Нет, пожалуй, уже не злоба. Ненависть.
— Вот твари… — скривился шериф, наблюдая, как невыспавшийся старик О'Хара грузит тело Семена на повозку и хрипло поругивает свою лошаденку.
Стив перехватил мой взгляд и пожал плечами.
— Увы, ничего, что могло бы указать на личность преступника.
— Алекс? Алекс, черт тебя возьми!
— Да, сэр…
— Хватит играть скулами! Займись лучше делом!
— У меня как раз появилась одна идейка… — процедил я.
— Пошли, — шериф взял меня под руку и потащил в офис, — расскажешь…
Я говорил мало. Марк уже гораздо позже рассказывал, что я просто уставился в стену и тихо выплевывал короткие рубленые фразы. Брэдли внимательно меня выслушал, а потом хлопнул ладонью по столу и кивнул:
— Ты прав. Пошли, нечего время терять. Только не убивай его сразу, хорошо?
— Постараюсь.
До магазинчика Фила Мартинсона дошли быстро. Время еще раннее, и людей на улицах не так уж и много. Тем не менее лавочник уже открыл двери и даже успел выставить рекламный щит, на котором были указаны цены. Он как раз закончил писать и вытирал руки, испачканные мелом.
— Доброе утро, джентльмены! — Торговец улыбнулся и сделал приглашающий жест.
— Доброе…
— Чем могу служить? — спросил он, когда мы вошли в лавку. Спросил и опять улыбнулся. Какой милый и отзывчивый человек. Хоть к заднице прикладывай…
Удар!
Высокий и ладный лавочник, с курчавой шапкой волос и холеным лицом аристократа, отшатнулся, ударился головой о стену и упал на колени. Еще один удар — в лицо. Ногой. Да, это больно. Кровь брызнула на стену, и Мартинсон завалился на бок. Просто грех по почкам не ударить! Ногой, разумеется. Кто же нагибаться ради этого будет? Ну и по всем остальным частям тела, чтобы не расслаблялся. Несколько минут я долбил эту мразь, стараясь удержаться от желания взять и пристрелить.
— Экий вы неугомонный, мистер Алекс, — вздохнул Брэдли, усаживаясь на прилавок.
— Извините, сэр, я только начал, — выдохнул я и опустился на колено. Взял лавочника за волосы и приподнял над полом. Из разбитой губы капала кровь, пачкая чистые, до белизны выскобленные доски.
— Ну-ну… — пожал плечами Марк и занялся сигарой.
— Ну что, паскуда?
— Не поним… — договорить он не успел. Лязгнул зубами и ударился затылком о стойку.
— Ничего, я терпеливый, могу и еще раз вопрос задать. Где Фоули?
— Не знаю… — прохрипел Мартинсон, но получил в зубы и свернулся на полу клубочком.
Глупый какой! Кроме зубов, еще и почки есть, и печень! Удар! Он застонал и попытался прикрыть бок локтем, но получил сапогом в морду и оставил это бесполезное занятие. Я перевел дух и навис над торговцем.
— У тебя, сукин ты сын, есть несколько минут, чтобы подумать. Аккурат, пока я покурю и подумаю, где тебя, паскуду, закопать.
— Вы, Алекс, просто сама вежливость! — сказал шериф и даже подвинулся немного, чтобы я мог сесть рядом. — Откуда у вас это неисчерпаемое терпение? Я бы сделал проще. Сигару?
— С удовольствием, шеф. — Я закурил и присел рядом. Вытер лицо рукавом и покосился на Марка. — И что бы вы сделали, скажите на милость?
— Прострелил бы ему колени, и дело с концом.
— Я ни в чем не виноват… — захрипел Мартинсон и попытался отползти в сторону. — Буду жаловаться губернатору округа…
— Видите, мистер! Он губернатору жалобу напишет, — хмыкнул шериф и демонстративно поежился. — Даже как-то неприятно стало. Будто сквознячком потянуло.
— Жалобу? Ну что тут поделаешь? Пусть пишет свою жалобу. Коллективную…
— Что? — не понял Марк. — Разве мы еще кого-нибудь будем бить?
— Обязательно…
— Фи… Вы совершенно не изобретательны, мой друг. — Шериф вдруг стал серьезным и зло прищурился. — Учишь, вас, учишь…
Он аккуратно положил сигару на край прилавка и подошел к лавочнику. Вытащил из кармана часы и щелкнул крышкой. Мартинсон облизал окровавленные губы и посмотрел на шерифа. В глазах пойманной птицей забился страх.
— Даю тебе одну минуту на раздумья, — сухо сказал Марк.
— Что? Но… Нет, вы… Потом, я…
— «Потом», Фил Мартинсон, для тебя уже не будет. Ты превратишься в сухие строчки из моего рапорта. Знаешь, что там будет написано? Убит при аресте.
