Огляделся по сторонам — обычный сосновый бор, только деревья потолще и повыше. Сквозь густые ветви пробивались солнечные лучи. Птицы поют. Идиллия! Впереди, в просветах между деревьями, блеснула вода. Мне, если не ошибаюсь, туда и надо. Картой, как вы понимаете, меня не снабдили ввиду отсутствия таковой. Приходится полагаться на отчет Влада, вызубренный наизусть.
Парни из научного отдела утверждали, что меня выбросит неподалеку от того места, где три года назад появился Влад. Только рассказывали как-то не очень уверенно, словно и сами не знали, куда меня выкинет. Хотя… озеро в рапорте упоминалось. Первым пунктом.
Забросил на плечо рюкзак, взял винтовку и пошел вперед.
Не оглядываясь.
Я вообще не люблю оглядываться.
Солнце уже клонилось к закату, когда я подошел к озеру. Большое, надо заметить, озеро. Противоположный берег едва просматривался. Поначалу я подумал, что это какой-нибудь морской залив, но вода была пресной.
Под обрывом, заросшим высокими соснами, виднелась песчаная отмель. Валялись сухие деревья, выброшенные на берег, и целая россыпь гранитных валунов. Ни людей, ни лодок. Даже какой-нибудь струйки дыма, которая могла бы указать направление, не было.
Ну и черт с ними, аборигенами этими. Ночевать буду здесь.
Мирно потрескивал костер, разгоняя сумеречный бархат чужого мира. Звездное небо над головой, россыпи неизвестных созвездий. Нет, романтиком я не был. Никогда, даже в молодости. Несмотря на это, было спокойно. Прошел мандраж, прошли первые часы в этой параллельной реальности.
Подоспела каша, приправленная стружками вяленого мяса, которую я умял с большим аппетитом. Жевал, пялился на окрестности и размышлял, откуда мне начинать поиски. Для начала надо было найти какое-нибудь приметное место и спрятать посылку. Потерять, как и таскать с собой, эту пятикилограммовую коробку желания не было. Да и опасно — мало ли куда влипну.
Теперь, когда я оказался в этом «призраке», можно поделиться информацией, которой меня снабдили на базе. Как уже говорил — карты не было. Лишь скупое описание местности, которое Влад успел передать на базу. Эти факты, по большей части весьма приблизительные и отрывистые, могли помочь лишь в самом начале. Связь с этим миром неустойчивая, и полученный отчет Влада был расшифрован не полностью. Удалось зафиксировать эпоху и описание стартовой точки. Упоминались большое озеро и городишко, который находился в двух днях пути на юго-запад.
Уровень опасности, определенный Владом, относился к «желтой зоне», что значит… Да ни черта это не значит! Красная зона — это военные действия, а желтая… Фронтир, со всеми приличествующими развлечениями. Зеленый уровень — благодать земная. Только Михалыч как-то проговорился, что таких миров не было зафиксировано. Нигде и никогда. Желтый… Постреливают, надо понимать, и весьма активно. Ладно, поживем — увидим. Я выпил чаю и даже выкурил трубку, словно заключил мир с этой «призрачной» реальностью. Поглазел на звезды, подбросил в костер дров и лег спать. Утро вечера мудренее.
Ночь прошла спокойно, хоть и спал урывками, часто просыпаясь и вздрагивая от лесных шорохов. Где-то совсем рядом бродил какой-то большой зверь. Он шумно фыркал и даже рычал, будто я занял его место и мешал отдыхать. Тем не менее прекрасно выспался.
Меня разбудили птицы. Орали, перепархивали с ветки на ветку и устраивали свои птичьи разборки. Я выругался и открыл один глаз. Костер подернулся пеплом, и едва дымился. Светало.
Не знаю, как здесь с цивилизацией, но дикого зверья с избытком! На берегу, недалеко от места ночлега, встретил стадо оленей. Они спокойно паслись в распадке и ушли не сразу. Настороженно покосились в мою сторону и неторопливо потянулись в лес.
Спустя два дня мне посчастливилось рассмотреть слабый дымок. Заметил, когда выбрался из густых зарослей и оказался на открытой равнине. Впереди виднелись островки перелесков, небольшие холмы и речка, впадающая в озеро. Вода была прозрачной и очень холодной. Пока перебрался на тот берег, здорово продрог. Не знаю, какое сейчас время года в этом мире, но вода в ручьях ледяная! Да и по ночам, если честно, жарко не было.
Дымок… С одной стороны, это здорово, что здесь есть люди, а с другой… Еще неизвестно, как встретят незнакомого человека, который вышел из лесу и даже не может объяснить свое появление.
Единственное, что приходило на ум, так это классическое «поскользнулся, упал, потерял сознание…». Ну и про потерю памяти добавить, чтобы оправдать незнание местных правил. Поможет не поможет, а другого выхода все равно нет.
Пока добирался до источника дыма, ничего нового в голову не пришло. Спустился с холма и увидел несколько строений, окруженных деревьями и зарослями кустарника. Обычный бревенчатый домишко. За ним простиралось поле, засаженное кукурузой, и виднелся пустой загон для скота, вытоптанный до серых земляных проплешин. Делать нечего — все равно пришлось бы общаться с местным населением. Почему бы не начать с фермеров?
Обошел заросли — и остолбенел.
Прямо передо мной, на ступеньках веранды, лежал убитый мужчина. Кто-то несколько раз выстрелил ему в грудь. Рядом валялся короткоствольный дробовик с расщепленным прикладом. Чуть дальше, у входа в дом, лежал еще один — молодой парень лет двадцати. Русоволосый, с куцей бороденкой, одетый в испачканный пылью комбинезон. Вся веранда была вымазана кровью. Даже на двери виднелись бурые подтеки.
Мне доводилось видеть трупы, да и видом крови меня не удивишь, но сладковатый запах, витающий в воздухе, добил. К горлу подкатил тугой комок, и меня просто вывернуло. Резко, до боли в желудке. Едва успел отдышаться, как в стороне заметил еще несколько тел — двух женщин и седого старика, лежащего рядом с колодцем.
Дед был еще жив. Он тяжело дышал, уставившись в одну точку. Хрипел, пуская розовые слюни, и понемногу отходил. Я опустился на одно колено, положил винтовку на землю и взял его за руку.
— Вы меня слышите?
Фразу я повторил несколько раз, на всех известных мне языках, но он не отреагировал. Мне кажется, он вообще не слышал и не хотел слышать. Прошло несколько минут, а я сидел и смотрел, как умирает этот старик. Да и что я мог сделать? Попробовал напоить, но он даже пить не смог.
Он умер тихо, без всех этих «последних вздохов» и судорожных движений, о которых так любят писать в книгах. Я закрыл ему глаза и хотел подняться. Протянул руку к винтовке, но не успел дотронуться, как за спиной послышался шорох, и чей-то хриплый голос, растягивая слова, сказал:
— Сынок… даже не думай…
— Хорошо… — У меня даже в горле пересохло.
— Будь добр, держи свои руки так, чтобы я их видел. Ты ведь не хочешь умереть раньше времени?
— Н-нет…
— Вот и прекрасно. Теперь подними руки повыше и поднимайся сам.
Делать было нечего, и пришлось подчиниться. Тем более что голос звучал убедительно, а изображать бессмертного не хотелось. Не тот случай. Я поднялся и задрал руки вверх.
