— Да не кипятись ты, сынок, — ухмыльнулся старик. — Как там у вас говорится? Враг моего врага — мой друг?
— Старый, давай по делу, — угрюмо проговорил Ермолов.
— Никакого уважения, от молодежь пошла, — Иван глухо засмеялся было, но тут же умолк и выпрямился, уверенно посмотрев на командира. — Слышал, вы пожар в деревне устроить хотите, чтоб девчонку свою вызволить. Только так просто вам не выкрутиться.
— С чего такая уверенность?
— Да потому что знаю побольше вашего, — старик кивнул на питерца. — Хоть малой твой и неплох, да в разведку я бы его не взял. И узнал не все, и спалился. Повезло еще, что на меня нарвался, а не на кого-то из людей Алешеньки.
Столько яда в одном-единственном слове на памяти капитана могла выдать разве что Вика. Кем бы Иван Васильевич ни был, — нового старосту он не просто недолюбливал. Он его ненавидел.
— Будь пацаненок твой внимательней, знал бы, что на случай единичного возгорания у Алеши есть проработанный план действий. Чего он не учел, чего и не может в обычной ситуации случиться, — так это множественных поджогов. Но на это у тебя не хватит людей.
— И что ты предлагаешь?
Мутный старик не нравился Ермолову чуть больше, чем полностью. Но в его словах была логика. И скрытая угроза.
— Люди есть у меня. И мы поможем. Но при одном условии. Забрав девчонку и снарягу, вы не слиняете сразу. А останетесь и поможете мне зачистить деревню.
Последнее прозвучало как предложение, но капитан сразу распознал в нем ультиматум. Старик не сказал прямо, но факт оставался фактом: возможности отказаться у Ермолова не было. В противном случае Иван поднимет шум еще до того, как отряд начнет действовать. Ведь враг твоего врага — твой друг лишь до того момента, пока тебе это удобно.
— Если я соглашусь, каковы гарантии? — капитан судорожно пытался просчитать возможные варианты, но все размышления заходили в тупик.
— Гарантии? А никаких, — старик улыбнулся зло, холодно. — Если все пройдет удачно, мы на вашей стороне, нет — не обессудь. Только ты все это уже и без меня понял, не так ли, капитан?
Ермолов едва заметно скривился и ненадолго замолчал. Количество и качество подчиненных Ивана ему не известно, вооружение — тоже. Выбора действительно не было, — или барахлящий мозг просто не мог его отыскать.
— Хорошо, — мужчина кивнул на Макса. — Он пойдет с вами. Вы вроде уже зна…
— Нет, — перебил Ермолова старик. — Так не пойдет.
— Не понял?
— С нами пойдут двое ваших. Один будет выполнять задуманное, а второй, — Иван ухмыльнулся, — в качестве моего личного телохранителя.
Поглядывая на старика исподлобья, капитан скрипнул зубами.
— Лёха, даже не думай, — прошептал Чугун. — Завалим старика, и дело с концом.
— Убьете меня, мои люди тут же поднимут шум, — Иван развел руками. — И да, я бы предпочел взять с собой…
Мужчина обвел глазами напряженных парней и остановился на Андрее.
— Вот его.
Ермолов дернул щекой и, повернув голову к парню, коротко повел подбородком в сторону Ивана.
— Но, товарищ капитан, а Вика? — начал было Сом, но Лис тут же перебил его.
— Я пойду с Медведем! — поймав удивленный взгляд прапорщика, продолжил: — Мы — напарники. Нам работать вдвоем сподручней.
— Ладно, — протянул капитан. — Сом, идешь с деревенскими. Саня — на его место. Остальное по плану, выдвигаемся.
Толкнув в плечо нахмурившегося Мишу, Лис едва сдержался, чтобы не запрыгать от восторга. Вот он, шанс.
* * *
Людей у Ивана Васильевича оказалось не так много, и Макс успел подумать, что зря они с капитаном согласились на выставленные условия. Вряд ли эта кучка стариков могла стать такой уж серьезной проблемой. Пара молодых крепких ребят не в счет. Но карты уже были розданы, и свою партию дедок отыграл выше всяких похвал.
— Не хмурься так, сынок, — ухмыльнулся старик, хлопнув парня по плечу. — Да, не спецназ, но и мы кое-чего могем.
— Иван, заканчивайте с цирком, — пробурчал питерец.
— Хо-хо, какие мы серьезные, — старик аккуратно заглянул за угол. — Знаешь, иногда приросшие к лицам маски не так легко скинуть. А я уже больше десятка лет изображаю добродушного старикана. Честно? В печенках сидит.
— И как вам удалось избавиться от зависимости? — парень внимательно наблюдал, как старик жестами дает указания своим людям, и те скрываются между домами.
— Само со временем прошло. У некоторых людей на траву вырабатывается иммунитет.
Они дошли до границы деревни, и старик со вздохом присел на сложенные поленья, поглядывая на наручные часы.
— Тут подождем.
— Но если трава так давно на вас не действует, чего вы все это время ждали?
— Шанса, — хохотнул Иван. — Видишь ли, Максимка, сами соскакивают с наркоты в основном те, кто постарше. Старики, как я. А нам с Алешкиной гвардией не тягаться.
— И вы просто наблюдали, как вокруг вас умирают люди? — питерец скривился от отвращения, чем вызвал у мужика очередную ухмылку.
— Да. А в чем проблема? После войны они и так мрут, как мухи. Десятком больше, десятком меньше, — разницы никакой. Правда, я все же пытался сместить Алешку силой, да не вышло. Ну, ничего, выйдет в этот раз. А нет, так я еще подожду. Ждать я умею.
Макс сжал кулаки, всеми силами удерживая себя от того, чтобы не кинуться на этого мерзкого старикана.
— А вот как Алешенька придумал цветочки использовать — тут я снимаю перед ним шляпу, — Иван шутливо изобразил манипуляции с фантомным головным убором.
— Какой подвиг в том, чтобы травить людей? — прошептал Макс.
— Подвига — никакого. А вот выгоды — вагон и маленькая тележка, — старик оскалился. — Я, помнится, порядком намучился с разношерстными жителями. Держать всех в узде — то еще удовольствие. А у него раз — и все шелковые, по струночке ходят.
— Хотите сказать…
— Я не хочу, я говорю прямым текстом то, что ты сам уже понял. Так не заставляй меня повторяться.
Макс действительно все понял. Иван старался не для людей, а лишь для себя самого. Он не хотел спасать селян. Зачем? Если они вновь обретут волю, то управление деревней будет сопряжено с определенными трудностями. Нет, старик лишь хотел занять место старосты. Теплый и сытый трон.
— Мразь… — выдохнул парень.
— Ой, не строй из себя оскорбленную невинность, — Иван махнул рукой. — В конце концов, людям не так плохо живется. Еда есть, кровать есть. Настроение всегда отличное. Не то, что за пределами деревни, — разруха и безнадега.
Мужчина глянул на часы и с хэканьем поднялся на ноги.
— Заканчиваем трепаться. Пора дела обделывать.
