К счастью, директор охранного агентства «Щит» Иван Иванович Бородин не был ни молодым человеком, ни тем более молодой девушкой. И все же эксперту пришлось прослушать целиком увертюру к «Севильскому цирюльнику», прежде чем он смог окончательно овладеть собой и сделать первый разрез. Дальше дело пошло без запинок.
– Внешне желудок без патологий и изменений, – наговаривал Штерн на диктофон, деловито и четко работая скальпелем. – Делаю продольный разрез…
Василий Петрович промокнул потный лоб рукавом халата и продолжил работу.
– Вскрываю желудок… Вот черт… Тут что-то интересное… Похоже, какой-то предмет…
Эксперт приподнял предмет скальпелем, ухватил его пальцами и извлек из желудка мертвеца черного шахматного слона, сделанного из материала, напоминающего по виду мрамор.
Держа слона перед носом, Штерн удивленно вскинул брови. Следов борьбы не было ни в квартире Бородина, ни на его лице – значит, Бородин сам проглотил этого офицера. Добровольно! А ведь в фигуре не меньше шести сантиметров!
– Бедный Левкус, – печально проговорил эксперт. – Хотел бы я знать, как он объяснит это прокурору.
5
Погода стояла сухая и ветреная. Высокая фигура отца Андрея в развевающейся рясе смотрелась несколько зловеще. Он медленно шагал по вечерней улице, держа на отлете дымящуюся сигарету и вдыхая влажный воздух, приправленный запахом прелых листьев и горящих в сквере костров.
– Эй! – окликнул его звонкий юношеский голос. – Отец Андрей?
Дьякон остановился и обернулся.
– Вот так встреча, – сказал он. – Не ожидал увидеть тебя так скоро.
Мальчик стоял возле арки, ведущей в проходной двор, привалившись плечом к стене. «Неплохая позиция», – подумал дьякон.
– Я пришел вернуть вам вашу вещь, – сказал мальчик. – Держите!
Он швырнул дьякону серебряные часы, тот ловко их поймал. Мальчик повернулся, чтобы идти.
– Постой! – окликнул его отец Андрей.
Мальчик глянул через плечо:
– Что еще?
– Ты забыл вернуть бумажник моего гостя.
Мальчик усмехнулся.
– А почему я должен его возвращать? – поинтересовался он.
– Когда совершаешь благородный поступок, нельзя останавливаться на полпути, – ответил отец Андрей. – Предлагаю сделку. Ты вернешь все, что забрал, а я накормлю тебя сытным ужином. Я как раз собираюсь поужинать, но я терпеть не могу есть в одиночестве. И ты сделаешь мне одолжение, если пообедаешь со мной.
Мальчик молчал.
– Решайся, – сказал ему дьякон. – Люди постоянно приглашают друг друга на ужин, в этом нет ничего предосудительного.
– А если я не верну вам бумажник толстяка? – проговорил мальчик, изучая лицо дьякона. – Тогда вы отмените свое приглашение?
Отец Андрей покачал головой:
– Нет. Но тогда наш ужин не будет таким приятным, каким мог бы быть.
– Что ж, ладно. – Мальчик достал из кармана бумажник Каплера. Вложив его в ладонь отца Андрея, он сказал твердым голосом: – Только платить будем пополам. Половину вы, половину я.
– Идет, – кивнул дьякон. – Какую кухню ты предпочитаешь?
– А вы?
– Тут за углом есть неплохое вьетнамское кафе. Кормят там недорого, но вкусно.
– Значит, туда и пойдем, – заявил мальчик и, сунув руки в карманы ветровки, решительно зашагал по тротуару.
Дьякон посмотрел, как мальчик водит пальцем по меню, беззвучно шевеля губами, и мягко произнес:
– Рекомендую взять рисовые блинчики, фаршированные куриным мясом.
– А вам они нравятся? – быстро спросил мальчик.
– Да, очень.
– Тогда и я попробую.
Мальчик подозвал официанта и солидно сделал заказ.
– Будешь расторопным – не обижу, – добавил он баском, гордо подняв голову и скосив глаза на дьякона.
Отец Андрей сдержал улыбку и спросил, когда официант оставил их одних:
– Как тебя зовут?
– Игнат, – солидно ответил мальчик.
– Игнат, давно ты этим промышляешь?
– Тем, что «обношу» квартиры? – уточнил мальчик без тени смущения. И покачал головой: – Нет, не очень. Месяца два.
На лице дьякона появилось удивление.
– Однако действуешь ты вполне профессионально.
– Чтобы воровать, большого ума не надо, – сказал мальчик. – Главное – пролезть в открытую форточку, остальное ерунда.
– А если эта форточка будет на третьем этаже?
– Все равно, – ответил мальчик.
Отец Андрей прищурил карие глаза.
– Ты занимался спортом? – спросил он.
Игнат покачал головой:
– Нет.
Подошел официант с заказом. Подождав, пока он выгрузит еду на стол и уйдет, отец Андрей сказал:
– Воровать – дело скверное. К тому же опасное.
– Я знаю, – сказал мальчик с набитым ртом, – но жизнь вообще штука опасная. Да я уже и завязал. С сегодняшнего дня.
– С чего это вдруг?
– Да я давно собирался. Только не знал как. А сегодня решился. Я еще никогда не отдавал «лоху» то, что у него украл. А раз отдал, значит, я уже не вор и пора завязывать. Правильно я рассуждаю?
– Абсолютно, – кивнул отец Андрей, удивляясь мудрости мальчика. – Хорошо, что «завязал», – сказал дьякон. – Это доказывает, что ты не глуп. И что у тебя есть совесть.
– Не знаю, есть у меня совесть или нет, но глупым меня точно не назовешь, – проговорил мальчик. – Видели бы вы, как я играю в преферанс. Мне еще ни разу на мизере паровоз не подцепили! – Мальчик вздохнул и добавил удрученно: – Я и в покер играю, но в покер мне не везет.
– Бери еще блинчик, – сказал дьякон, пододвигая к мальчику свою тарелку.
– А вы?
– Да что-то не хочется.
Игнат вздохнул:
– Ладно, давайте. Не пропадать же добру.
Он принялся за блинчики дьякона. Отец Андрей посмотрел, как он ест, и спросил:
– Твои родители живы?
Игнат покачал головой:
– Нет. Погибли в автокатастрофе, когда мне было четыре года.
– Рос в детдоме?
Мальчик вдруг посуровел, отодвинул от себя тарелку и сухо ответил:
– Я не хочу об этом говорить.
– Ладно, не будем, – согласился дьякон. – Ты ешь, ешь. Если не доешь – они это выбросят.
Мальчик посмотрел на тарелку, нахмурился и снова придвинул ее к себе.
– Тут много говорят о какой-то банде подростков, – сказал дьякон задумчиво. – Но я в эти рассказы не верю. У подростков не может быть никакой банды. Они для этого слишком малы. Вот взрослые – другое дело.
