Джереми поднял свернутый спальник.
– Попрощайся за нас с Мо.
– Сами прощайтесь!
Барри обернулся. Морин, кутаясь в халат, стояла на нижней ступеньке лестницы.
– Вредина! Хоть бы разбудил, – сказала она с улыбкой.
– Прости.
Морин посторонилась, пропуская Джереми, Чака и Дилана.
– До встречи, мальчики! Спасибо огромное за помощь.
– Не за что, – ответил Джереми.
– Приезжайте в гости, в любое время. Ты тоже, Дилан, – прибавила она, улыбаясь.
Тот засмеялся.
– Далековато, но все равно спасибо. Важно внимание.
– Ничего не забыли? – спросил Барри.
– А мы ничего сюда и не вносили, – ответил Чак. – Всё в машине.
Барри вышел за ними во двор, а Морин крикнула от двери:
– До свиданья! Счастливого пути! Осторожней на дорогах!
– Мы всегда осторожны! – отозвался Дилан.
– Сегодня поедете до самого Бри? – спросил Барри.
Дилан помотал головой.
– Думаем денек прихватить. Я хочу завернуть в Вегас. Уйти в загул, как Вилли Нельсон.
– «Электрический всадник»
[2]
, – поправил Барри.
– Во-во, – засмеялся Дилан.
Барри вытащил из кармана мятую пятерку – засунул ее туда накануне вечером, когда получил сдачу после ужина.
– Поставь за меня в казино! Прибыль пополам.
– Договорились!
Джереми швырнул спальник в кузов фургона и захлопнул дверцы. Приятели все были натуралы и не имели привычки обниматься, но в такой момент хотелось чего-то большего, чем просто взмах руки и небрежное «Пока!». Так они и стояли, чувствуя себя довольно неловко. И разбежаться не могли, и рискнуть проявить искреннее чувство тоже не получалось.
– Ну вот, – вздохнул Чак, переступив с ноги на ногу. – Поедем мы, что ли.
– Угу, – отозвался Джереми.
Дилан кивнул.
– Спасибо еще раз, ребята. Для меня это правда очень ценно. – Барри оглянулся – Морин все еще стояла на пороге. – Для нас обоих.
Джереми улыбнулся.
– Для чего же и нужны друзья?
Друзья…
Барри вдруг понял, что на новом месте все придется начинать с нуля, в том числе и заводить новых друзей. На пятьсот миль вокруг у них с Морин не было ни одного знакомого. Не было и родственников в соседних штатах.
Джереми с Диланом забрались в грузовик, а Чак сел за руль автофургона. Барри еще вечером отдал последнему ключи от машины и квитанцию проката. Сейчас он сунул голову в окно:
– Сдавать машину только в четверг, пробег не ограничен. Так что, если тебе нужно что-нибудь перевезти – пользуйся на здоровье.
– Попользуюсь, не волнуйся! – улыбнулся Чак.
– Когда сдашь, позвони мне, ладно? И расписку пришли, я проверю, не взяли ли они с тебя лишнего.
– Будет сделано, шеф! – Он завел мотор и помахал рукой. – Удачи!
– Она вам понадобится! – крикнул Дилан со смехом.
Барри посмотрел на почтовый ящик и вспомнил про дохлую кошку. Он шел за машинами до самой дороги и махал вслед, а Морин крикнула от двери:
– До свидания!
Барри долго еще стоял у обочины, хотя фургон с грузовиком давно скрылись за поворотом и даже урчание моторов затихло вдали.
В следующие выходные Барри и Морин устроили у себя во дворе распродажу ненужных вещей. Заранее дали объявление в местной газете, «Корбан уикли стандарт», и всю пятницу наклеивали ярлычки с ценниками. Кое-что из имущества прежних владельцев они решили оставить себе: радиочасы, чашу для пунша, керосиновую лампу, – но большинство вещей были страшны как смертный грех, хоть даром бы избавиться. Барри предлагал подождать немного, еще раз перебрать – вдруг отыщется что-нибудь нужное, – но Морин разумно возразила, что для всего этого старья совершенно нет места ни в доме, ни в хранилище, и пока весь хлам не выбросят, новое жилье в порядок не привести.
– Не ставь цену выше десяти долларов, – предупредила она, глядя, как Барри наклеивает на безобразный пластмассовый столик обрывок малярного скотча и надписывает сумму. – Не до прибыли сейчас, лишь бы отделаться.
– Слушаюсь, шеф! – козырнул Барри.
В субботу они встали до света и принялись вытаскивать вещи во двор. Предметы помельче раскладывали на столах, которые тоже продавались, а все прочее – прямо на асфальтированной подъездной дорожке. Мебель расставили так, чтобы загородить проход к крыльцу и нижней террасе.
В объявлении четко говорилось, что распродажа начнется в семь, но уже к пяти утра вдоль дороги выстроились грузовики и легковушки. В предрассветных сумерках виднелись неясные силуэты: люди читали газеты, рассматривали дорожные карты и пили кофе из термосов. Одна очень полная женщина с недокуренной сигаретой и громадной холщовой сумкой в руках даже вылезла из машины и подошла посмотреть на товар, но Морин, приклеивая ценники на старую швабру и ведро, найденные в чулане при кухне, решительно ей сказала, что продавать начнут в семь, и ни минутой раньше. Можно подождать в машине или приехать попозже.
Никто не уехал. Казалось невероятным, что людей так заинтересовали уродливая мебель и никому не нужный хлам, который Барри и Морин готовы были выбросить на помойку, если иначе отделаться от него не выйдет.
Вдруг Барри услышал громкое мяуканье и, наклонившись, увидел, что о его ногу трется черный кот.
– Привет, Барни! – Он погладил пушистую спинку. – Как жизнь?
Кот замурлыкал.
Барни явился к ним пару дней назад – поднялся на террасу, громко мяукая. Морин угостила его молоком и скормила целую банку тунца. Кот набросился на еду, как будто вконец изголодался, и в знак благодарности не отходил от дома целый день. Крутился возле террасы, ластился и мурлыкал, как только Барри или Морин выглядывали во двор, а затем повадился приходить каждый день. Забирался по высокому кусту можжевельника, будто по лестнице, на верхнюю террасу и спал на коврике у двери. Барри назвал кота Барни, в честь лучшего друга Фреда из мультсериала «Флинтстоуны». Кот откликался – видно, признал в них хозяев.
Барри покосился на почтовый ящик, блистающий в розовых рассветных лучах, и снова вспомнил ту, другую кошку.
Дохлую.
В прошлое воскресенье он улучил минуту, пока Морин принимала душ, и вытащил наконец мертвое животное из ящика. С самого отъезда Джереми, Чака и Дилана они с Морин не разлучались, и у него не было случая покончить с этим неприятным делом. Только когда Морин отправилась сполоснуться перед ужином, Барри смог незаметно выйти из дома.
