— И как мне поверить, что это правда?
— Я твоей крови, а ты — моей. Да ты и сам это знаешь. — Коннор достал из-под рубахи амулет и потер его пальцем. Амулет был точно такой же, что и у Эймона.
Мужчина поднял руку. На его кожаную перчатку мгновенно спикировал Ройбирд.
Нет, конечно, не Ройбирд, сообразил Эймон, и все же…
— Моя птица. Не твоя, но зовут так же. В честь твоей. Проси о чем хочешь — будет служить тебе так же, как служит мне.
— Это… не моя родина.
— Твоя. Время другое, а места твои. И всегда будут твоими.
Глаза Эймона защипало от слез, живот свело от тоски — сильнее, чем от любого голода.
— Так мы вернулись домой?
— Именно.
— А его мы победим? Отомстим за отца и мать?
— Мы победим. Мы не остановимся, пока это не свершится. Даю тебе слово!
— Мне надо… Я возвращаюсь. Чувствую, Брэнног зовет меня. Ты меня спас от Кэвона.
— Думаю, спасая тебя, я и себя спас.
— Коннор из рода О'Дуайеров. Я запомню.
И он полетел над теми же холмами и летел до рассвета, пока наконец не опустился рядом с разведенным Брэнног костром и обе сестры не набросились на него с расспросами, тряся его и тормоша.
— Отстаньте! Обе! У меня голова идет кругом.
— Бледный какой! — сокрушалась Тейган. — Да что случилось? Ну-ка давай я тебе чаю сделаю.
— Чай — это хорошо. Я путешествовал. Не знаю, как это вышло, но я отправился домой. Только это были не наши места. Мне еще надо во всем разобраться. Но теперь я кое-что знаю, чего не знал раньше. Чего никто из нас не знал.
Он с жадностью выпил принесенной Брэнног воды, потом опять заговорил:
— Он не может оттуда уйти. Кэвон. По крайней мере, далеко — не может. Чем дальше он от дома, от того места, где он совершил свою черную сделку и умножил свое могущество, тем он делается слабее. Отдаляясь от этого места, он смертельно рискует. Он не может преследовать нас.
— Откуда тебе это известно? — недоверчиво спросила Брэнног.
— Я… я прочел это в его мыслях. Не знаю, каким образом. Я видел эту слабость. И я встретил одного человека, из наших. Я… — Эймон глубоко вздохнул и прикрыл глаза. — Можно мне все-таки чаю, а? И потом я все расскажу. Это целая история. Мы здесь немного побудем, и я вам все расскажу. Потом — да, все верно, на юг. Учиться, расти, строить планы. Потому что он нас тронуть не может. Он до вас и пальцем не дотронется.
Еще недавно мальчик, теперь он стал мужчиной. И внутри его все трепетала и набирала силу энергия.
3
Осень 2013
Коннор проснулся ни свет ни заря. Встреча с далеким предком, как и с заклятым врагом его рода, оказалась для него неожиданной и лишила покоя. И уж конечно, он не собирался начинать день с выплеска магической энергии такой силы, что его чуть не сшибло с ног.
Однако случившееся и отозвалось в нем радостью.
Еще только занимался рассвет. Маловероятно, чтобы сестра уже хлопотала на кухне. А своим здоровьем он слишком дорожил, чтобы рискнуть поднять ее в такую рань и предложить приготовить завтрак.
Да он и голоден-то не был, хотя обычно Коннор просыпался, уже готовый наполнить опустевший за ночь желудок. Сейчас же, напротив, он ощущал в себе странную бодрость и большую потребность выйти из дома и прогуляться.
Поэтому он свистнул свою птицу и в компании Ройбирда зашагал в окутанную туманом чащу леса.
В тишину.
Он был не из тех, кто очень нуждается в покое. Чаще он предпочитал компанию, шумный, оживленный разговор. Но этим тихим утром ему было довольно крика сокола, шуршания в подлеске кролика и легкого вздоха утреннего ветерка.
Коннор подумал, не пройтись ли до замка Эшфорд, пустить Ройбирда парить в небе над окрестными лугами — что наверняка приведет в восторг какую-нибудь раннюю пташку из числа постояльцев отеля.
Острые впечатления нередко помогают продвигать бизнес, а у него таковой имелся — школа ловчих птиц.
Вознамерившись осуществить свой план, Коннор двинулся в сторону замка, но вскоре ощутил в себе и в пространстве вокруг колебание магической силы. Его собственная энергия поднималась помимо его воли, а на том месте, где ступила нога колдуна Кэвона, осталось черное пятно, оскверняющее чудесный вид поблескивающих от росы сосен.
И было что-то еще. Что-то еще…
Надо было позвать всех посвященных — сестер, друзей, — но что-то толкало его вперед, по тропе, сквозь деревья, туда, где стеной стояли лианы и лежало опрокинутое бурей дерево, а за ними скрывались развалины некогда стоявшего тут домика Сорки. Туда, где в ночь летнего солнцестояния их отважная группа вступила в бой с Кэвоном.
Именно там густился этот туман, пульсировала энергия, черная — против белой. Он увидел мальчика, и первой и единственной его мыслью было: защитить. Он не стал бы смотреть безучастно — не мог допустить, чтобы пострадал невинный.
Но тот мальчик, хоть его и можно было назвать невинным, был наделен чем-то еще. Тем самым.
Туман исчез, вместе с ним испарился и Кэвон, парнишка возвратился в свое время и свое место, а Коннор остался в той же позе, коленями на сырой земле, и все никак не мог отдышаться.
В ушах грохотало, как от взрыва вселенной. Глаза слепило от света, и он был ярче тысячи солнц.
И в нем бушевала энергия, родившаяся в момент сплетения рук — его, Коннора, и того мальчика.
Он медленно поднялся — высокий поджарый мужчина с густой шевелюрой курчавых волос цвета каштана, все еще бледный, с зелеными, как мох, глазами, излучавшими дар, каким наделила его природа.
Лучше вернуться. Пойти домой. Ибо черная сила, выдержавшая их натиск в день солнцестояния и затаившаяся до равноденствия, еще выжидает.
Он ощутил дрожь в ногах — страх или напряженное ожидание неотвратимого боя? Рядом показался его ястреб, покружил и сел на ветку. Сел и стал смотреть. Ждать.
— Пошли, пожалуй, — сказал Коннор. — Думаю, то, что от нас требовалось, мы сегодня уже совершили. К тому же, черт побери, я зверски проголодался.
Вот она, энергия колдовства, усмехнулся он, ступив на тропу. Сшибает с ног. Он повернул к дому и ощутил присутствие пса Катла раньше, чем тот показался поблизости.
— Ты тоже почувствовал, да? — Он погладил Катла по черной спине. — Не удивлюсь, если тряхнуло по всем окрестностям. У меня до сих пор кожа зудит, будто пчелы всего облепили.
В компании птицы и пса Коннор зашагал тверже и вскоре вышел из мрачной лесной глубины в прекрасное жемчужное утро. Он шел по дороге к дому, рядом бежал Катл, а Ройбирд кружил над ними в небе. Прокричала вторая птица, и Коннор увидел питомца своего приятеля Фина — Мерлина.
