В следующее мгновение несколько действий слились во времени. Лила попыталась меня обогнуть, но зацепилась за Фену и отдавила не ожидавшей нападения собаке мясистый хвост. Та оскалилась, зарычала. А я, все еще под впечатлением от вскрывшихся мотивов камеристки, влепила ей звонкую пощечину.
Рукой, которую только что изранила до крови.
И запланированная воспитательная беседа в сопровождении устрашающего рычания и клацанья челюстями моей защитницы вдруг переросла в нечто совершенно иное.
Нескольких красных капелек зверюге оказалось достаточно, чтобы понять: та, которую надо охранять, ранена! А учитывая, что кровь теперь была и на Лиле тоже… Нет, не загрызла. Лицо порвала. Ту самую щеку, которую я случайно испачкала.
Коридор заполнился криками. Орала Лила, прежде чем потерять сознание от боли, орали мы с Эдом, оттаскивая от нее взбесившуюся Фену, орали Алишта и ее приближенные, высыпавшие из покоев. Кругом бегали слуги, гвардейцы, маги… И пахло приторно. Кровью.
Так, наверное, и должна пахнуть месть.
– Я этого так не оставлю, – не слишком-то убедительно прошипела Алишта прямо мне в лицо.
Сил с ней спорить не осталось, ноги готовы были подкоситься в любой момент, я буквально висела на Эде.
– Станете хлопотать за какую-то девку безродную – и только лишний раз напомните всем, что недалеко от нее отошли, – глухо, но четко произнесла я. – Советую сослать в какое-нибудь захолустье, выдать замуж за мужика победнее и забыть, все равно при дворе ей с изуродованным лицом теперь делать нечего. А муки совести легко исцеляет кошель с серебром.
Княжеская жена не ответила, но лицо у нее было такое… Стало понятно, что она так и поступит.
В другом чем-нибудь напакостит!
– Уведи меня отсюда, – попросила Эда, прижавшись к нему потеснее.
Через несколько шагов полузверь сжалился и подхватил меня на руки.
– Когда отдохнешь, нас ждет серьезный разговор, – изрек Охотник. – А пока просто ответь: зачем задираешь ее, эта женщина наверняка постарается лишить тебя и телохранителя, и собак?
Я прижалась щекой к его плечу, даже сквозь ткань уловила запах трав и успокаивающее тепло и позволила губам сложиться в улыбку.
– Не сможет. Вы в договоре записаны.
Остаток дня прошел как в тумане. Я послушно приняла из рук телохранителя флакончик с успокаивающим зельем и потом по большей части спала. Когда же открывала глаза…
Духи! Да если бы я знала, чем все обернется, в жизни бы мстить не сунулась! Но слез не было, и муки совести быстро зачахли, стоило лишь вспомнить лицо Риони, багрово-синюшное от недостатка кислорода, и кожаную полоску на ее шее. Если бы их план удался, зверюшка была бы мертва. А Лилу ничего, подлечат и в деревню отправят. Может быть, и шрамов на лице не останется, если договорится с магом.
Но лично я предпочла бы оставить ей напоминание, хотя бы на время…
Когда в очередной раз смогла разлепить глаза, Эд сидел в кресле, самом далеком от кровати, а у его ног мохнатыми ковриками растянулись все три собаки.
– Как она? – что бы там ни было, а не спросить я не могла. Все же вместе проведенное детство кое-что да значит. И вряд ли кто-нибудь сможет заполнить холодную пустоту, которая разлилась внутри.
Так всегда бывает, когда расходятся дороги.
– Собирает вещи, утром обещали подать сани. – Мне показалось, что Эд улыбается уголками губ. – Жених вроде бы нормальный, хоть и небогатый. Все будет хорошо, Сели, не думай об этом.
Легко сказать! Но я постараюсь, только потом.
– Шрам большой?
– На всю щеку, и останется ровно на год.
От такого известия я даже на локтях немного приподнялась, чтобы лучше видеть его лицо, но слабость быстро вернула меня в исходное положение.
– Почему именно на год?
– Так вдовствующая княгиня решила. Но если девчонка без веских причин попробует покинуть пределы селения, в которое ее сошлют, «красота» вернется, и на этот раз останется навсегда. Так что Лила теперь на поводке, не думай больше о ней.
Я кивнула, улыбнулась и закрыла глаза.
Но тут вспомнила что-то важное.
– Кажется, ты собирался меня отругать? Можешь начинать, слушаю тебя.
Я даже догадывалась, в чем провинилась перед полузверем.
Однако, к моему удивлению, мужчина чуть заметно поморщился и покачал головой:
– Забыли. Спи.
В рот полилось что-то травяное.
Ой! А я и не заметила, что кто-то все это время сидел рядом… И сейчас восполнить этот пробел не смогла: веки отяжелели, и меня поглотила сонная тьма. Только одинокая мысль осталась на краю сознания: может, нашли новую камеристку?
Когда проснулась, за окном растеклось синее утро, а в кресле у дальней стены сидел Савир.
– Привет.
Рыжий сонно потер глаза и улыбнулся:
– Рад, что с тобой все в порядке. Но в следующий раз никакой самодеятельности, поняла?
Я с трудом удержала горестный стон. Эд ему заготовленную нотацию передал, не иначе! Но уставший и действительно обеспокоенный вид ледяного немного извинял его в моих глазах.
Только поэтому призналась:
– Это была случайность. Я не хотела крови.
– Знаю, – княжич серьезно кивнул. – Эдейран мне все рассказал. Но все равно выходка глупая и детская!
Молчала. Пыхтела пристыженно. И возразить нечего! Зато точно знала, что случившееся никогда больше не повторится, но озвучивать эту истину не стала. Слишком унизительно.
Так, надо срочно переключаться на другое…
– А где камеристка? – более умного вопроса спросонья не придумалось.
– Какая? – хитро сощурил синие глаза Савир. И в них снова рассыпались видные в темноте золотые искры.
На языке уже вертелся ответ, но тут до меня вдруг дошло, кто сидел у моей постели все это время с успокаивающим отваром наготове. Надо же, заботливый какой!
– Помочь тебе одеться? – вкрадчиво предложил любвеобильный жених.
Ну вот, а я только похвалить хотела!
– Спасибо, сама справлюсь.
Слабость все еще не прошла, но избавиться от нее поможет завтрак. В остальном же я чувствовала себя нормально.
– Тогда делюсь новостями, которые ты проспала. – При этом мужчина так напрягся, что я сразу поняла – что-то успело произойти. – Теперь тебе не только камеристка, но и телохранитель нужен, потому что полузверя я отпустил со службы.
Если бы я к этому моменту встала, новость имела бы все шансы сбить меня с ног.
– Что-о?! – От возмущения и обиды перед глазами поплыли малиновые круги.
