Не надо было этого говорить. Что было, то было, и нечего раз за разом к этому возвращаться, позволяя призраку двух злосчастных дней постоянно витать над своей жизнью. Но слово, как известно, не воробей.
– Я понимал, что ничего не могу знать наверняка, – медленно ответил он. – Если ты имеешь в виду, собирался ли я играть по правилам Лауры, то, разумеется, нет. Но разбираться в деталях пришлось по ходу дела. На тот момент меня в первую очередь интересовало другое.
– Что?
Адриан выпустил мои руки и сел рядом, вытирая о траву перепачканные мазью пальцы.
– Помнишь, ты спросила, долго ли длится агония при повешении?
Я кивнула.
– Знаю, это был очень глупый вопрос, – поспешила признать я.
– Не знаю, глупый или нет, но у меня внутри что-то оборвалось, когда ты это спросила, – сказал он, глядя на кострище невидящим взглядом. – Я тогда поклялся себе, что сделаю все, чтобы тебя вытащить, даже если для этого мне придется надеть себе на шею сразу две петли. А когда пришла Лаура, было очевидно, что другого такого шанса не представится.
Выходило, что ради меня он женился на другой. Неясно было одно: испытывать ли мне в этой связи угрызения совести или же попросту его придушить? А может быть, одно другому не мешает?..
– Ну что ж, у этого брака есть как минимум одно достоинство, – оптимистично заключила я.
– Не подскажешь какое?
– Всем девушкам, с которыми ты теперь будешь знакомиться, я смогу без зазрения совести сообщать, что ты женат.
– А ты так уверена, что их это оттолкнет? – рассмеялся он.
– Так я же буду еще и сообщать, на ком именно.
– Ты этого не сделаешь! – ужаснулся Адриан.
– Еще как! С недавних пор я стала очень жестокой.
– Какое совпадение: я тоже. Придется нам держаться друг друга, тем более если ты собираешься распугивать всех девушек в округе.
Я вздохнула и пересела в сторону, получив таким образом возможность опереться спиной о березовый ствол. Опять я подняла тему, о которой лучше было бы просто не говорить.
– Это в любом случае ненадолго.
Адриан ничего не сказал, но вопросительный взгляд красноречиво требовал ответа.
– Я еще, конечно, не видела своего отражения в зеркале. Но прекрасно понимаю, во что меня превратили.
– Ты о чем?
– Вот только не делай из меня дурочку, ладно? Я этого не люблю. – Теперь я начинала по-настоящему злиться.
– Ты что, так беспокоишься из-за этой царапины? – дошло до него.
– Если ты думаешь, что я могу из-за него не беспокоиться, значит, ты ничего не понимаешь в женщинах, – перешла в нападение я. – Можешь считать, что весь твой богатый опыт пошел коту под хвост. Я прекрасно знаю, что эта рана меня изуродовала, и с этим уже ничего не сделаешь. И не прикидывайся, будто этого не видишь. Ты сам же первый не станешь долго это терпеть.
– Что-что? – Адриан попытался взять меня за руку, но я яростно ее выдернула, отворачиваясь. – Отлично. То есть ты думаешь, что я брошу тебя из-за этой царапины? И тут же побегу по окрестным селам в поисках девушек с нетронутыми щеками? Поздравляю тебя, Инга, ты ничего не понимаешь в мужчинах.
– Это я-то не понимаю?
Оскорбленная в лучших чувствах, я снова повернулась к нему лицом. Он воспользовался этим, чтобы обхватить меня за плечи и, усыпив мою бдительность долгим поцелуем, будто случайно уложить на траву. Мужчины, что с них взять?..
– Я, между прочим, не сплю с чужими мужьями, – принялась сопротивляться я.
– Придется привыкать, – безапелляционно сказал он, пытаясь стянуть плащ, в который я все еще упорно куталась. – К тому же, – добавил Адриан, наклонившись к самому моему уху, – или я совсем тебя не знаю, или ты не упустишь возможность переспать с мужем Лауры в ее собственную брачную ночь.
– Ты совсем меня не знаешь, – горячо возразила я. И через пару секунд продолжила: – Но такую возможность я действительно не упущу.
Теперь плащ сполз с моего тела в единое мгновение.
– Черт с тобой, будь чьим угодно мужем, – прошептала я, чувствуя себя снова живой в его объятиях. – Все равно ты мой.
– Весь твой, – выдохнул он, сжимая меня еще крепче.
Мы уснули в обнимку прямо там, около кострища, прикрывшись от ветра все тем же плащом.
– Так-так, падение нравов снова налицо, причем не только в городе, но и у нас в лесу, – протянул знакомый голос.
Я глубоко вздохнула, даже на подсознательном уровне ощущая, что не слишком рвусь возвращаться из мира сновидений в реальность. Но процесс перехода было уже не остановить и, немного повременив, я все-таки открыла глаза.
Лес укрылся тенями, но небо все еще было светлым. Птицы громко галдели, приветствуя скорый закат. Даже непонятно, как такой гомон не разбудил нас до сих пор. Адриан тоже проснулся и сидел сейчас на траве рядом со мной, мрачно оглядывая обступивших нас людей. Их было трое, все одеты в зеленые плащи и вооружены. Посередине стоял Уилл, справа от него – Бес, а слева еще один разбойник, которого я никогда прежде не видела. Бросив на них укоризненный взгляд, я села, поспешив как следует закутаться в плащ.
– На фоне государственной измены и массового убийства падение нравов – это такая мелочь, ты не находишь? – запоздало отозвалась я, протирая глаза.
– Ну государственной изменой тут никого не напугаешь, – заверил меня Уилл. – Массовые убийства в твоем исполнении меня тоже не удивляют. Я всегда знал, что однажды ты не сможешь удержаться и начнешь размахивать своими кинжалами направо и налево. Так что кого зацепило, тот сам виноват: надо было держаться от тебя подальше.
От такой наглости я открыла рот и забыла его закрыть. Бес прятал в кулаке усмешку.
– Это и есть твои хорошие друзья? – поинтересовался между тем Адриан.
– Ага.
Я кивнула и наконец захлопнула рот.
– Прекрасно. Твоя разборчивость в отношениях восхищает, – иронично отметил он.
– И тем не менее ты не выглядишь сильно удивленным, – обратила внимание я.
– Конечно нет. Именно что-то в этом роде я и предполагал.
– Это-то все хорошо, – вмешался Уилл, – только что нам теперь с вами делать? Здесь частная территория и кому попало по ней разгуливать не положено.
– Что-то до недавнего времени мне здесь разгуливать не возбранялось, – напомнила я.
– Тебе и сейчас не возбраняется, – не стал возражать Уилл. – Чего нельзя сказать вот о нем.
Он смерил Адриана отнюдь недружелюбным взглядом. Тот ответил тем же.
– Послушай, Уилл, ты не тронешь моего друга, и я прекрасно это знаю, – сказала я примирительным тоном.
