Я оглядела забитую народом кухню. Некоторые были мне знакомы, других я видела впервые. При нашем появлении раздались смешки и шепот.
– Бабушка! – запротестовала мать Кайла, и я поняла, что нужно срочно выучить все имена. – Пусть она сначала позавтракает. Я сварила кофе и испекла медовые плюшки. Калеб сказал, что Мэгги их обожает.
– Вряд ли Мэгги хочет и дальше носить на лице такое украшение. Пойдем! – Она потащила меня в соседнюю комнату. Рука у бабушки была мягкая и прохладная, но при этом очень сильная. – Калеб и Питер, вы тоже. Процедура предстоит не из приятных.
Я испуганно ахнула, не зная, что и думать. Бабушка приказала мне лечь на кушетку, устроила под головой подушку и велела Калебу сесть в изголовье.
– Будет больно? – спросила я. – В первый раз все прошло нормально.
– Боюсь, придется потерпеть.
Калеб внимательно взглянул на бабушку. Похоже, подобного он не ожидал.
– Что ты имеешь в виду? – раздраженно спросил он.
– Увы, дорогуша, это совсем другое дело! В тот раз намерения Маркуса тоже были недобрые, однако теперь это дикая злоба и ложь. Когда я буду убирать отметины, Мэгги придется пережить заново каждый удар.
– Не надо! – Он поднялся и схватил меня за руку, чтобы увести. – Не будем ничего делать!
– Придется. – Бабушка удержала Калеба, положив руку ему на плечо. – Пока мы не уберем отметины, Мэгги не сможет восстановиться. К тому же вряд ли она захочет разгуливать с этими отпечатками по всему телу.
– Не захочу, – тихо ответила я.
– Я не знал, что тебе будет больно! – пробормотал Калеб, уселся на пол рядом со мной и убрал мне волосы со лба. – Не обязательно этим сегодня заниматься. Тебе и так многое пришлось пережить.
– С этим надо поскорее закончить. Я выдержу.
Калеб расстроенно кивнул бабушке, погладил меня по щеке и приготовился.
Бабушка жестом велела Питеру сесть на кушетку. Он положил мои ноги себе на колени, похлопал меня по плечу и невесело улыбнулся.
В комнату ворвался Кайл.
– Вы что тут делаете?
– Лечим Мэгги. Либо иди помогать, либо проваливай! – велела бабушка, став на колени. Вот тебе и старушка!
– Как помогать-то?
– Возьми ее за руку, остальные держите крепче!
Калеб раздосадованно посмотрел на брата.
– Вот так.
Кайл сел напротив, схватил меня за руку, переплел пальцы с моими и придержал меня за локоть. Калеб сердито взглянул на кузена.
– Начнем, Мэгги. Ты все слышала. В тот раз вышло иначе, потому что намерение нападавшего было другим: он хотел позлить Кайла. Вчера же собирались причинить вред именно тебе, поэтому будет больнее, но мы справимся.
Я судорожно сглотнула. Калеб поцеловал меня в лоб и шепнул, что он рядом. Я поняла, он сделал так вовсе не из-за Кайла. Калеб ужасно расстраивался и злился, ему хотелось схватить меня в охапку и унести к себе в спальню. Как же он отреагирует, когда увидит мою боль? Ведь стремление защищать меня у него в крови…
Начала бабушка не с лица. Я удивилась, однако промолчала. Она положила руку мне на плечо, ровно на черный отпечаток, и в тот же миг я ощутила ненависть Маркуса и увидела, как все происходило, только задом наперед. Он схватил меня за руку, чтобы затолкнуть в машину.
Я закашлялась, почувствовала сильное жжение и вскрикнула. Потом все закончилось. Я открыла глаза, увидела над собой рассерженные и встревоженные лица. Я едва смогла отдышаться.
Калеб пробормотал что-то сквозь зубы и втянул в себя воздух.
– Как ты? – хрипло спросил он.
– Нормально, – вздохнула я.
Он прислонился ко мне лбом, и я поняла: он чувствовал и видел то же, что и я. Более того, он пережил весь эпизод вместе со мной! Его убивало осознание того, что произошло, прежде чем он примчался меня спасать.
– Пусть этот паршивец Маркус только попадется мне на глаза! – прорычал Калеб.
– Уходи, – велела я ему.
– Нет! – твердо ответил он, понимая, почему я пытаюсь его отослать.
– Сами справимся. В отличие от тебя остальные-то ничего не чувствуют. Уходи!
– Ни за что!
– Калеб! – настаивала я.
– Мэгги!
– Вы знали, что так будет? – тихо спросила я у бабушки.
– Нет. – Она с любопытством посмотрела на Калеба. – Даже не догадывалась. Детка, лучше посиди на кухне.
– Ни в коем случае! Я уйду только с Мэгги.
– Какие мы благородные, – язвительно пробормотал Кайл, но все сделали вид, что не слышали.
– Калеб, я никогда прежде не сталкивалась с тем, чтобы запечатленные чувствовали боль друг друга при лечении магических ожогов. Вряд ли тебе стоит…
– Я никуда не уйду! – Калеб посмотрел на меня сверху вниз. – Ты все еще хочешь убрать отметины? – Я кивнула. – Тогда давайте покончим с этим поскорее.
– Питер, скажи ему! – взмолилась бабушка.
Отец покачал головой и сжал губы.
– Калеб знает, с чем справится, а с чем нет. Если бы на месте Мэгги была Рэйчел, я бы тоже не ушел.
– Помощи от тебя никакой! Ладно, голубки, приготовьтесь!
Бабушка приступила к четырем отпечаткам на руках. Боль я испытывала адскую. Какой ужас, что Калебу пришлось пережить это со мной! А для меня это был второй раз…
Бабушка подняла мне блузку, открыв отпечаток пятерни на боку, который оставил приятель Маркуса. Она приложила руку и начала. Питер навалился мне на ноги, Кайл крепче сжал мое плечо. Я старалась не закричать и терпела, сцепив зубы. Иногда получалось, иногда нет. Наконец бабушка отпустила меня и велела всем передохнуть, потому что последний отпечаток – на щеке – будет самым болезненным.
Услышав это, я едва не разрыдалась. Куда уж больнее!
Все снова заняли свои места и навалились сильнее. Калеб схватил меня за плечи, прижался своим лбом к моему. За спиной бабушки кто-то по-детски охнул, и появилась Мария.
– Что вы тут делаете? Кто здесь кричит? Дядя Калеб! – пропищала она и испуганно уставилась на него, словно на чудовище.
– Мария, мы помогаем Мэгги.
– Почему ей больно?
– Послушай, детка! – вмешалась бабушка. – Иногда приходится терпеть боль, чтобы потом стало хорошо.
– Со мной все в порядке, Мария, – с напускной бодростью произнесла я. – Правда! Это совсем не бо… – Я хотела сказать, что мне не больно, но решила не врать. – Просто фигово, и все!
– Мама не велит говорить «фигово», – прошептала девочка и посмотрела на меня так, будто я здорово провинилась.
Все расхохотались, включая и меня.
