– Ты просто говоришь языком внушаемой пропаганды, – бросив на меня угрюмый взгляд, отрывисто сказал парень. – Скольким поколениям, заключенным в этот мертвый мир пластика, твердят об этом? Обещают, что вот-вот, еще потерпите. И мы терпим, при этом забывая о том, что жизнь вообще другая, настоящая.
– Но ведь там, снаружи, опасно, там бактерия, – мой почти беззвучный ответ.
– Ты в это веришь? – Он опять резко остановился. – Ты – историк и веришь этому? Чушь это все! Нет и не было никогда никакой бактерии. А вот верлианцы были, и вопрос о том, почему нас загнали в эти закрытые казематы и вынуждают экономить каждую каплю воды, именно к ним!
Потрясенная его словами, я замерла. Как можно даже думать о подобном? Ведь я знаю о прошлом все, вплоть до малейшего факта, мельчайшего воспоминания очевидцев!
– Историю тоже пишут… – грустно прошептал он, понаблюдав за мной. – И тоже с какой-то целью.
Дальше мы шли молча. Моего великолепного настроения как не бывало. В голове прочно обосновался страх. Страх, что кто-то слышал, страх, что Денис прав. Но даже сейчас я была не в силах представить себя способной на какую-то намеренную акцию возмездия.
Впервые прогулка по Необычной улице не принесла привычного удовольствия. Почему-то, разглядывая непрофессиональные, местами неумелые рисунки, я думала о том, какими их увидела бы женщина из прошлого, женщина, которая носила платья и чулки. Сочла бы она эти самодельные карикатуры достойными внимания, ярким и самобытным уголком своего мира? Самым ярким и самобытным…
Денис тоже сделался молчаливым и задумчивым. Дойдя до середины улицы, мы, не сговариваясь, развернулись и пошли к остановке аэромаршруток. Проводив меня домой, парень на прощанье крепко обнял и извинился:
– Прости, что сорвался. Это все от потрясения. Никогда не думал, что окажусь рядом с человеком, который сможет побывать в прошлом. Вот и не сдержался. Не думай о моих словах, забудь все, что я наговорил: это от зависти, наверное.
– Извини, я не думала, что моя будущая работа так тебя взбудоражит. – Я тоже обняла его.
– Не хочу терять тебя, ведь общаться дистанционно ты сможешь? – Денис неуверенно заглянул в глаза.
– Думаю, да. Твой связующий сигнал я знаю – обещаю, что свяжусь!
На этом мы и расстались.
Отоспаться ночью опять не вышло. Нет, манящий взгляд меня после помощи Дениса не беспокоил, но множество тяжелых и противоречивых мыслей лежали на сердце неподъемным грузом, не давая расслабиться и погрузиться в дрему.
В итоге весь следующий день я посвятила бесцветным сборам (осторожно упаковав в вентилирующийся контейнер и свой укроп) и прощанию с друзьями и коллегами. Дома, сочинив огромное и подробное послание для мамы, рухнула спать: неделя вымотала неимоверно.
А уже назавтра меня ожидала встреча с Кузьминым, с которым мне предстояло вместе лететь в Службу перемены времен.
Ведомственный космопорт. Предстоит процедура шлюзового санирования и поэтапного выхода из закрытой жилой земной системы. В результате я окажусь в специальной капсуле, которая доставит прямо на борт нужного звездолета. По маминым рассказам я прекрасно представляла весь процесс.
Кузьмин меня уже ждал. Быстро отправив мои вещи в транспортный поток, снова вернулся в зал ожидания.
– Еще кто-то подойдет? – удивленно поинтересовалась я.
– Изначально предполагалось, что с нами на станцию вернется и руководитель проекта, непосредственный создатель механизма перемещения в прошлое, но в последний момент он предупредил, что вынужден задержаться на Земле, – явно думая о другом, рассеянно пояснил будущий начальник.
– Верлианец? – с внутренним трепетом уточнила я. Понятно, что на новой работе встречи с ними не избежать, но, пока возможно, хотелось бы держаться от них подальше.
– Да. Он из Высших. Наверное, у вас будет возможность мельком увидеть его на базе, но напрямую с сотрудниками других рас он не контактирует. Все взаимодействие с землянами – через меня.
Кричать о том, что меня это полностью устраивает, не стала, но облегченно выдохнула.
– Он и на Земле бывал несколько раз, но очень недолго. А в этот раз почему-то задержался. Сейчас объезжает все наши купола, как с цепи сорвался, честное слово. В любом случае это некритично. У него есть собственный верлианский корабль, так что он без проблем доберется до базы. Просто я думал, что, возможно, он еще передумает, но… – бросив взгляд на часовое табло, – …времени больше нет, идемте на санирование.
Решительно кивнув, направилась за Кузьминым. Мое пребывание на Земле завершалось, впереди ждал космос и новая интересная работа!
Глава 9
Регина
Станция, на которой располагалась Межгалактическая служба перемены времен, находилась довольно далеко от Земли: две с небольшим недели перелета, даже при условии перемещения космолета пространственными гиперскачками. А вот до Верлинеи от станции было всего три дня полета! Это меня уже Кузьмин просветил. Но, надо надеяться, по этой же причине с водой там проблем нет.
Заранее обдумав этот вопрос, решила, что предпочту время в пути проспать в капсуле искусственного анабиоза. И для цвета лица полезнее, и высплюсь наконец!
Пройдя санацию, мы с будущим руководителем оказались в транспортной капсуле, которая понесла нас к звездолету. Самым обидным для меня фактом стало абсолютное отсутствие иллюминаторов. Все было наглухо зашторено, а на мое откровенное недоумение Кузьмин сообщил:
– Прямое распоряжение правительства Земли. Запрещено рассматривать планету с расстояния до одного стандартного гиперпрыжка! Этому распоряжению уже много сотен лет. Даже прямые посадки на Землю приходится совершать на автоматике. Поэтому большинство космолетов, кроме верлианских транспортировщиков (на них запрет не распространяется), предпочитают оставаться на орбите. А пассажиры и грузы перемещаются транспортными капсулами. Но даже висящим над планетой космолетам запрещено использовать системы наружного наблюдения. Это очень строго контролируется пограничным и таможенным ведомствами Земли – на каждый прибывший корабль направляется инспектор.
Об этом я не знала. И данной информацией была впечатлена. Интересно, а что такого можно увидеть на поверхности Земли, что так тщательно скрывают? И почему от всех, кроме верлианцев? За этими размышлениями не заметила, как мы оказались в пассажирском звездолете, следующем в направлении нужного нам объекта. Сразу выразив желание быть погруженной на период полета в искусственный сон, проследовала вместе с остальными желающими за бортовым киборгом в нужный отсек для подготовки к закупорке в капсулы. Время до прибытия на новое место работы пролетело для меня с пользой и совершенно незаметно.
Станция оказалась тоже верлианской. В принципе это было логично: сама идея и механизм переноса в прошлое принадлежали верлианцам (узнать их суть хотелось очень-очень!), и, скорее всего, обслуживанием этого устройства или процесса (как все осуществлялось, я не знала) занимались также верлианцы, ну и расположение в непосредственной близости от их планеты тоже говорило о многом. Маловероятно, что я узнаю о деятельности Службы раньше, чем подпишу контракт с условиями неразглашения и мне вживят имплант.
