Я пришла в себя, лежа на земле в какой-то темной пещере или большом каменном зале, это было понятно по характерной для таких мест акустике. Попыталась пошевелиться, но не смогла. Скосила глаза вниз — от плеч и, похоже, до самых кончиков пальцев ног я была плотно обмотана толстой веревкой. В затылок больно впивались мелкие острые камешки. Голова раскалывалась, сознание то и дело пыталось уплыть, требовалась вся моя сила воли, чтобы удержаться на грани и не провалиться в забытье.
— Не стоило тащить ее сюда, Эрни, ох, не стоило. — Грубый ворчливый голос гулко доносился откуда-то справа.
— Это не моя работа — паковать драконов. И я действовал строго по инструкции — оглушил ее амулетом Хозяина и стал искать тебя, — оправдывался знакомый священник. — Не моя вина, что тебя нигде не было. К тому же она приходила не одна, кто-то начал ломиться в святилище.
— Ну кто же знал, что они косяком попрут. — Обладатель ворчливого голоса сбавил обороты. — Странно, что при ней не было амулета. Может, конечно, глупая драконья девчонка сама залезла, из любопытства… В молодости они на редкость дурные, ты же знаешь.
— На нее отреагировал амулет, но драконьей чешуи на руках нет, я проверил, — с сомнением ответил Эрни.
— Может, маскируется? Специально пришла? Нехорошо. Такие нам совсем не нужны, — подвел итоги ворчливый голос. — Странно, что она не размазала тебя по святилищу, везунчик! Сейчас я вызову Хозяина, спрошу, что делать с ней. Иди, занимайся своими делами. Безымянный не забудет тебя.
Голоса удалялись. Я попыталась освободить руки, но ничего не выходило. Прости, Гаррет, я все-таки идиотка. Я вспомнила оранжевые всполохи его глаз и у меня едва заметно потеплело на сердце. Черт, а ведь, кажется… Додумать я не успела — пещера содрогнулась, загрохотали камни, один из них упал совсем рядом, обдав лицо мелкой острой крошкой, следующий, видимо, приложил меня по голове — я снова отключилась.
— Можете не притворяться, несса, я знаю, что вы пришли в себя. — Гаррет говорил сухим недовольным тоном. — И более того, чувствуете себя куда лучше, чем того заслуживаете!
— И вовсе я не собиралась притворяться, — пробурчала я, осторожно открывая глаза. — Просто меня в этом вашем мире все время бьет по голове, после этого и глаза-то открывать страшно!
— Наверное, есть за что, раз бьет! Сумасбродство ваше, правда, почти не выбивается, — с сожалением констатировал дракон. Он был одет с несвойственной ему неаккуратностью, словно второпях схватил первые попавшиеся вещи. Волосы взъерошены, на щеке грязное пятно. Взгляд недобрый. Таким я его еще не видела. Гаррет подошел ко мне, присел на край постели, навис надо мной угрожающе. — Скажите мне, взрослая, самостоятельная несса, что я должен сделать после такой выходки?
Да он в бешенстве, вдруг поняла я.
— Добейте, чтоб не мучилась! — Я испугалась и, как обычно в таких случаях, зажмурившись, поперла на рожон. Гаррет сперва опешил, но присмотревшись ко мне внимательнее, гневно сузил глаза.
— Вы забываетесь, несса! Стоило ненадолго оставить вас без присмотра, как вы ввязались в крайне сомнительную авантюру и едва не погибли. Это, судя по всему, вас не тревожит — так, ерунда. Кто там вас оплачет, кроме дочери и одного занудливого дракона, которого можно и не брать в расчет, ведь всего через двадцать лет ему полагается новая алайя! — В глазах его танцевали оранжевые молнии. Злопамятный какой, однако! Он будет распекать меня долго-долго, решила я, но ошиблась. В голосе Гаррета прорезались желчные нотки:
— Кстати, возможно это вам будет интересно: Этас, поняв, что вы с ним совместно натворили, наглотался яду. Тиа сидит и сочиняет предсмертную песнь. Вы ведь еще не дошли до понятия чести и десяти причин, по которым следует умереть в эльфийских традициях, верно? Тиа вас больше романтическими бреднями потчевала. — Гаррет вскочил и раздраженно заметался по комнате. — Вы же взрослая, вы все предусмотрели, обо всем подумали, вы целых — целых! — четыре месяца находитесь в абсолютно новом, незнакомом вам мире, из коих месяц без сознания, еще два — постельного режима, а последний — в условиях строгой изоляции. И вы всерьез полагаете, что знаете достаточно, чтобы сунуть неведомо куда свой длинный любопытный нос… и безответственно рискнуть жизнью — своей, а также жизнями тех, кто идет за вами!
Мой воинственный пыл давно испарился, будто его и не было. То, что совсем недавно казалось легкой вылазкой, потом — неудачной шалостью, теперь выглядело как безнадежная авантюра и почти преступление. Причем виновата во всем была я и только я.
Этас наглотался яду? Тиа?.. Господи, какая же я ду-у-ура…
Как жить дальше после такого, я просто не представляла. Как я ни крепилась, слезы предательски брызнули из глаз.
— О Демиурги! Ну что мне делать с этой неугомонной пичугой? — Взгляд дракона чуть смягчился. — Не рыдайте! Самоубийца из Этаса такой же неудачливый, как и разведчик. С Тиа будете разговаривать сами, приводить в чувство истеричных женщин — не мое увлечение. Пока я ей просто запретил что-либо предпринимать.
— А она не ослушается? — испугалась я.
— Мое слово — закон. — Гаррет пожал плечами. — Обычно я не разбрасываюсь такими вещами, сами понимаете, но мне было некогда разбираться еще и с ней. — Он тяжело опустился на кровать рядом со мной, протянул руку к моему лицу и, бережно заправив выбившуюся прядку за ухо, признался: — Я так боялся, что снова потеряю вас, моя несса…
— Простите! — Я порывисто уткнулась лицом в его руку, прижалась, чувствуя себя нашкодившим ребенком. — Простите, я вела себя как идиотка!
— Да уж… — Дракон обхватил мое лицо ладонями и нежно поцеловал в кончик носа. — Моя несса, моя алайя, мое беспокойное сокровище! Как же мне уберечь вас, если вы постоянно стремитесь ускользнуть? Как защитить, когда вы так не доверяете мне и все время спорите со мной? Как мне любить вас, когда вы разбиваете мне сердце?
— Гаррет… — От безысходного отчаяния в его голосе я едва снова не разревелась. — Не говорите так! Я очень постараюсь не причинять вам беспокойства. И я… потеряла ваш браслет. — Почему-то это не давало мне покоя.
— Я сделаю вам новый. — Губы дракона чуть дрогнули, обещая улыбку. Грусть еще не до конца ушла из его глаз, но он чуть ожил. — Даже два. И прикую вас к кровати!
— Простите, просто я так уже измучилась сидеть взаперти, а моя идея казалась такой легко осуществимой… — Я вздохнула и покаянно потупилась. — Самое смешное, что она даже сработала!
— О да, очень смешно! Бесподобно сработала! — саркастически прокомментировал Гаррет. — Ладно уж, рассказывайте, несчастье мое ходячее…
Я рассказала ему почти все — и о своей навязчивой идее о связи кулончика и нападения, о запахе тогару, о перстне, о подслушанном разговоре про Хозяина. Умолчала лишь о том, что обсуждали мы со священником наши семейные проблемы, и о мыслях, на которые меня навел тот разговор. Вот додумаю, потом скажу. В конце концов, я дракон, пора практиковаться «виртуозно умалчивать». Гаррет слушал, задавал уточняющие вопросы, а когда я замолкла, потер лоб и задумчиво признал:
