– В детстве я много общалась со своими кузенами, – ничуть не смущенно призналась девушка. – Они сочли своим долгом научить меня подобным вещам. Я дала свой ответ, теперь ваша очередь.
– Я много лет жил в Монтарии, – правдиво ответил Винсент. – Должно быть, тамошние ругательства пришлись мне по душе.
– По мне, так лекардийские более выразительны, – заметила Селина таким тоном, словно рассуждала о роли образа единорога в изобразительном искусстве Линзории. – Впрочем, должно быть, это из области вкусов. Вы очень сильно хромаете. – Нахмурившись, она резко остановилась. – Давайте я вам помогу. Обопритесь на меня.
Переложив факел в левую руку, правой она обхватила спину Винсента. М-да, это даже хорошо, что он скрипит зубами от боли. Это не позволяет полностью сосредоточиться на близости Селины. В противном случае он бы не смог за себя поручиться. И, сто пудов, наплевал бы на все возможные последствия. Впрочем, при других обстоятельствах она и не подошла бы так близко.
Однако Селина почти сразу же остановилась и, хмурясь, опустила факел, приближая его к ноге Винсента.
– Поосторожнее, – прохрипел он, торопясь облокотиться о стену. В сравнении с исходившим от факела жаром она казалась совсем холодной. – Вы меня подожжете.
– Еще немного – и с вами больше нечего будет делать, – возмущенно заявила Селина. – Ну ладно, я в темноте не разглядела, но вы-то почему мне не сказали, насколько глубокая у вас рана?
– Я тоже в темноте не разглядел, – отозвался Винсент.
Юмора девушка не оценила. Поднятые к воину глаза сверкнули возмущением.
– Так вы никуда не дойдете, – объявила она. – Вы же истечете кровью! Как вы вообще передвигались до сих пор?
– Надо же было как-то передвигаться.
– Сядьте! – Сейчас ее голос звучал повелительно. – Сядьте и вытяните ногу. Дайте ей отдых.
Повелительного тона в обращении к себе Винсент не любил. Слишком часто ему доводилось слышать такой тон от отца в давно оставленном доме. Но ее забота Воину льстила; к тому же он действительно держался на ногах из последних сил.
– Ладно, сдаюсь, – выдохнул он, опускаясь на пол. – Похоже, мне придется попросить вас вернуться во дворец одной и прислать сюда людей.
Селина мрачно качнула головой.
– Все не так просто, – сказала она, садясь рядом с ним на корточки. – Существование этого хода – государственная тайна. Я не имела права никому о нем сообщать, тем более приводить кого-то сюда. Так что, во-первых, отправив за вами людей, я бы раскрыла государственную тайну и им. А во-вторых, если кто-то узнает о вашей осведомленности, вас просто-напросто казнят.
– Казнят?! – вытаращил на нее глаза Винсент. – За какой-то дурацкий тоннель?
– Ну, дурацкий он или не дурацкий, вам виднее, – бесстрастно откликнулась Селина, – но в остальном все правильно. На этот счет закон предельно прост. Узнали то, что вам знать не положено, – идете на эшафот. Закон сохранения тайны.
– И кто же настолько сильно заинтересован в сохранности этой тайны? – скептически поинтересовался Винсент.
– Король, разумеется, – не моргнув глазом ответила девушка.
Тень от факела лихорадочно плясала по стене, тревожа тщательно сотканную под покровом тьмы паутину.
– Даже если и так, я – иностранный посол и потому неприкосновенен, – напомнил Винсент.
В действительности это конечно же было ложью. Для короля он был не более чем Охотником, а это навряд ли могло сойти за повод для помилования. Впрочем, Селину и ложный повод не слишком-то впечатлил.
– Значит, вас не возведут на эшафот, – равнодушно кивнула она. – Вам просто устроят какой-нибудь несчастный случай.
Винсент посмотрел на нее очень внимательно – насколько мог, учитывая освещение.
– То, что вы говорите, звучит не слишком лестно для монарха, – заметил он. – И, кажется, не делает ему чести.
Смелое заявление, возможно, даже опасное. Но обстановка располагает. К тому же он не испытывает пиетета в отношении представителей королевских фамилий; слишком много ему довелось с таковыми общаться.
– Чести? – изогнула брови Селина. – Это понятие не слишком применимо к королям. Они мыслят и руководствуются иными категориями. И там, где требуется, не задумываясь, ходят по чужим головам.
– Ошибаетесь, – возразил Винсент. – Короли – это не специфическая раса вроде тъёрнов. Это живые люди. Они все разные. Есть среди них и те, кому не чужда порядочность.
– Есть, – и не думала спорить Селина. – Непорядочные короли ходят по чужим головам в своих личных интересах. Порядочные короли делают это в интересах государства.
– А королевы? – прищурился Винсент.
Селина улыбнулась. Мрачно, почти порочно. Эта улыбка понравилась Винсенту куда меньше, чем вся предшествовавшая ей холодность.
– А королевами действительно становятся совершенно разные люди, – констатировала она. – Но и у них тоже понятие порядочности весьма специфическое.
Эту тему Винсент не прочь был бы развить, но очередной приступ боли заставил его поморщиться.
– Вот что. – Его гримаса не укрылась от внимания Селины. – Оставайтесь здесь, а я пойду и приведу сюда свою служанку.
– Зачем? – пробормотал Винсент, откидывая голову и прижимаясь горящей щекой к стене. – Неужто она отнесет меня во дворец на руках?
Селина скептически фыркнула.
– Вас необходимо перевязать, а я, увы, совершенно не умею этого делать. А главное, у моей служанки альтер, ускоряющий исцеление. Это необходимо для того, чтобы вы смогли добраться до дворца.
Она быстро удалялась по коридору, сопровождаемая все уменьшающимся огоньком факела, будто фея в сияющем ореоле. Винсент не мог бы гарантировать, что, окончательно растворившись в темноте, она появится снова. Отпускать ее не хотелось, но одновременно ее уход принес и чувство облегчения. Проводив взглядом исчезающий вдали огонек, Воин наконец-то прикрыл глаза, отпуская сознание в объятия подступившего беспамятства.
Сказать, сколько прошло времени, он бы не смог. Во-первых, не знал, надолго ли отключился, а во-вторых, в кромешной темноте подземелья за минутами не уследишь. Один раз Винсент попытался подняться на ноги, но быстро понял, насколько бесполезны эти попытки. Он уже подумывал о том, чтобы поползти в направлении дворца, но тут издалека послышались едва различимые звуки, в которых он вскоре разобрал шорох шагов. Винсент на всякий случай вытащил из ножен меч. Показавшийся вдалеке огонек скорее слепил, чем позволял хоть что-то разглядеть.
– Это должно быть где-то здесь.
Ее голос. Винсент напряг глаза и подался вперед, стараясь проигнорировать приступ головокружения, спровоцированный этим движением.
– Вы хотите нас зарезать? – изогнула бровь Селина.
Винсент опустил глаза и увидел меч, рукоять которого по-прежнему сжимал в пальцах. Воин успел совершенно о нем забыть. Поморщившись, он вернул клинок в ножны.
