Мы пронеслись мимо дворника, неторопливо метущего улицу, снискав его удивленный взгляд и какую-то фразу, которой я не расслышала.
Мама безумно любит отца. Это сквозит в каждом ее слове, в каждом поступке и каждом взгляде. У них непростая история; познакомились они как раз в то время, когда возрождался Ладон. И вместе пережили столько, что я и мечтать о подобной любви не могла.
Когда мы с Рысом вернулись, отец что-то читал. Стол уже был накрыт к ужину, а мама возилась с Эдом. Братик, видимо, только что поел и сладко спал, пригревшись на диване, рядом с родителями. Близняшек видно не было.
— Пап, Мик пригласил меня на танцы в субботу, можно я схожу? — спросила я из ванной.
— Нет.
Ну, никто в подобном ответе и не сомневался.
— А дракона можно завести? — Это уже совсем из разряда глупых желаний.
Хотя, пожалуй, у нас есть возможность приобрести место в ангаре и собственного дракона. Но отец ведь глава «Драконьих Авиалиний», любой дракон может быть им взят в любое время. Зачем нам собственный?
— Нет.
— А татуировку сделать?
— Нет.
— А уроки?
— Нет.
— Чудненько. Мам, я есть хочу!
Папа, кажется, был в шоке. А мама рассмеялась.
— Ты считаешь, это смешно? — донесся до меня голос отца.
— Нет. Прости.
Но ее смех все равно вырвался наружу.
— Ну, все, Блейк, — отец, кажется, разозлился, — иди-ка сюда!
Дальнейшее я уже не слышала, ибо отправилась на кухню. Моей задачей было разложить ужин по тарелкам, а возню родителей, которые иногда вели себя хуже детей, стоило оставить им.
После ужина, как это всегда бывало после моих рейдов, мы устроились у камина, играть в настольные игры. Я настольные игры не любила, а потому просто сидела с блокнотом и рисовала. На этот раз пыталась запечатлеть Рыса. Ну, а семья с удовольствием развлекалась, поедая сырники, оставленные экономкой. Играли в «Драконов и Погонщиков». Мама с Эммой на стороне драконов, отец с Эвой на стороне Погонщиков. И вторая команда, похоже, выигрывала.
— Папа, ты мухлюешь! — заявила Эмма. — Я видела, ты спрятал фишки!
— Кайл! — Мама поперхнулась чаем. — Какой пример ты подаешь детям? Отдай фишки!
Отец с Эвой переглянулись.
— Что мы возьмем с мамы за фишки?
Папа в своем репертуаре! Сам мухлюет, а в итоге должны ему! Впрочем, подобные трюки он и в начале семейной жизни вытворял, если вспомнить мамины рассказы.
— Конфетку! — тут же нашлась Эва.
Близняшки были копиями папы. Светловолосые, шебутные, обожали драконов, постоянно друг друга подкалывали. К счастью, жизнь их еще не била, и цинизма они понабраться не успели, в отличие от нашего отца.
— Нет, Эва, — скривился он. — Давай так. Мы у мамы требуем поцелуй, а конфетку я тебе просто так дам.
— Ага! — радостно согласилась сестра.
Я хмыкнула.
— Кайл, это нечестно! — Мама пробовала возмущаться. — Ты мухлюешь, учишь этому детей и еще шантажируешь меня!
— Ага, я такой, — расплылся в улыбке отец.
Пришлось ей его поцеловать.
— Отдавай фишки! — тут же потребовала мама.
— А нет фишек, — расхохотался в ответ шантажист. — Я тебя надул!
— Чего? Не верю!
Она полезла проверять и, похоже, запоздало поняла, что ему того и надо. Глянула в мою сторону, но я с невозмутимым видом рисовала, делая вид, что ничего не происходит. Да ничего и не происходило, собственно, но отец на нее так смотрел, что мне даже неловко было. А фишек и в самом деле не было.
— Ты… ты…
— Ты всегда ведешься на такие фокусы, — сказал папа.
И уже тише, чтобы не слышали близняшки, добавил:
— Может, ты просто хочешь меня поцеловать?
Но ответить мама не успела. Раздался мощный нетерпеливый стук в дверь.
— Кого еще принесло? — хмыкнула я. — Опять Рита шастает? Можно я ей напомню, что у нее есть свой дом? И муж там тоже имеется.
— Не напоминай ей о больном, — хмыкнула мама и поднялась.
— Они с Белым идеальная пара, — добавил отец. — Андр страдает по тебе, сладкая, Рита — по мне. Общие интересы.
Я покачала головой. Жестоко было смеяться над ними, но парочка Андр и Рита, сложившаяся через пару лет после возрождения Ладона, ничего, кроме смеха, не вызывала. А их семейная жизнь — кроме сочувствия. И Рита частенько паслась у нас, раздражая, впрочем, больше меня, нежели маму или папу.
— Без меня не ходить! Эмма, следи за ним, чтобы не тырил фишки! — со смехом сказала мама и погрозила отцу пальцем.
Мы дружно рассмеялись, а папа сделал вид, что глубоко оскорбился.
До меня доносились лишь обрывки разговора. Как я поняла, это была женщина, и она хотела видеть отца.
— Меня зовут Диана, я мать его дочери.
Я вскинула голову и посмотрела на папу, который в этот момент возился с Эдом и фразы посетительницы не слышал.
— Кайл, там к тебе… — Мама выглядела немного бледной.
Отец поднял голову.
— Кто, сладкая? Скажи, что я сплю.
Она села рядом.
— Диана.
Мне это имя ничего не говорило, ибо о маме я знала лишь то, что, когда мне был год, она просто оставила меня в доме отца. Блейк моей матерью стала лишь через четыре года после этого памятного события. И именно ее я считала самым близким после отца человеком.
Отец поднялся, и я отметила выражение его лица. Сейчас кому-то достанется…
— Кто такая Диана? — спросила Эмма.
— Не знаю. — Мама пожала плечами. — Папина знакомая, наверное. Так, девочки, идемте спать.
Близняшки было захныкали.
— Завтра доиграем, ничего не случится. Поздно уже. И кота своего заберите, он вчера отцу на голову в час ночи с полки свалился. Я больше такого пробуждения не хочу. Спокойной ночи, родные мои.
— Спокойной ночи, мам, — хором откликнулись девочки и понуро потопали к себе в комнату.
— Ну и зачем она пришла? — спросила я.
— Знать бы. Тебе известно, кто она?
Не сводя с мамы пристального взгляда, я кивнула. Интересно, я на нее похожа? Потому что с отцом сходство едва ли можно проследить.
— Денег, наверное, хочет. — Я пожала плечами. — Зачем еще?
— Да кто ее знает.
— Мам, не волнуйся, папа ее выгонит и слушать не станет, он любит тебя.
— Элька! — Она рассмеялась и взъерошила мои волосы. — Я не боюсь, что он меня бросит. Я боюсь, что эта женщина спустя столько лет причинит вам с отцом боль. Теперь, когда у вас все наладилось, когда мы так счастливы, она может сделать вам больно.
