— Спокойной ночи, — хмыкнул он, буквально вталкивая меня в комнату.
И захлопнул следом дверь. К счастью, снаружи.
Мельком я взглянула на себя в зеркало и пригладила растрепанные волосы. Румянец и блестящие отчего-то глаза скрыть было не так просто, а еще ближайшие пару дней будет весьма непросто скрыть красноречивый след на шее.
Рыс и Ларан уже спали, почему-то на столе, хотя обычно предпочитали ложиться ко мне в постель. Не стала их будить, просто накрыла малыша пледом. Смотреть, что там Тхэш приготовил на ужин, тоже не стала, не до еды было. Быстро разделась и легла, наслаждаясь вожделенным отдыхом. Уснула быстро, лишь успела подумать, что Ладон слишком уж за мной наблюдает — точно знает, когда нужно погасить свет. Он вообще хоть чем-нибудь, кроме слежки за мной, занимается?
В этот раз было холодно. И этот холод разительно отличался от мороза Плато или бьющего в лицо горного ветра. Холод исходил от самой темноты, я каждой клеточкой чувствовала его и дрожала. Но ветра не было. Не было ничего вокруг, кроме этой непроглядной, жуткой темноты, и даже земли под ногами не было видно. Ничего и никого вокруг, не было даже того красноватого света.
Я кричала, срывая голос, но никто меня не слышал.
А ведь Ладону еще повезло. Он хотя бы спал в этой проклятой Расщелине.
По темноте, царящей в комнате, я поняла, что ночь еще не закончилась и я просто проснулась от кошмара. Потребовалась добрая минута, чтобы осознать пробуждение и чуть-чуть успокоиться.
А потом я едва не заорала, увидев темную фигуру напротив окна. Лишь сообразив, что это Ладон, ограничилась тем, что села на постели, не забыв закутаться в одеяло.
— Ты что тут делаешь? — Почему-то я говорила шепотом.
— Пришел попрощаться, — ответил он. — Что тебе снилось?
— Ерунда какая-то. Я кричала во сне?
— Хныкала немножко и что-то бормотала. У тебя что-то болит?
— Душа у меня болит.
Ладон застал меня врасплох, и врать с улыбкой на лице я не хотела.
— Расскажи, — попросил он.
— То, что ты собираешься делать, грозит опасностью моим близким?
Он покачал головой и поднял руку, чтобы легко провести пальцами по моей щеке.
— Нет, не грозит.
— Хорошо.
— Но ведь это не все? Что тебя мучает?
Как будто он сам не знал, что меня мучает. Завел себе домашнее животное, честное слово!
— Моя судьба. Зачем ты даешь мне больше свободы и пытаешься чем-то радовать, если все равно убьешь? Зачем пытаешься завоевать мою симпатию? Ты сказал, что хочешь убить меня, чтобы отомстить маме, а сам играешь мной. И мне страшно.
Он вздохнул, прежде чем ответить, и мне показалось, будто в комнате стало темнее.
— Давай поговорим об этом, когда я вернусь. Это займет не больше недели.
— Хорошо.
А что мне оставалось делать? Только кивнуть и ждать еще неделю оглашения собственного приговора.
— Тебе не надо бояться. — Его пальцы коснулись моих губ и опустились ниже, к шее.
— Что это значит?
Он был слишком близко, чтобы мое дыхание оставалось ровным.
— Просто не бойся. Я все расскажу, когда вернусь, потерпи немного.
Я снова кивнула. Будь Ладон сейчас драконом, чмокнула бы в морду. А так побаивалась. Было уютно и хорошо сидеть в полной темноте, знать, что ты не одна, слышать сладкое сопение Рыса. Слова Ладона, его обещание, что мне можно не бояться, словно сбросили камень с души. Почему, я и сама не знала, но чувствовала, что он не врал и бояться действительно нечего.
— Я буду скучать, — хмыкнул мужчина. — Будь хорошей девочкой и не доставляй Тхэшу проблем.
— Постараюсь. Если то, что ты собираешься делать, действительно не причинит никому вреда, удачи тебе.
— Спасибо.
Он наклонился, и на этот раз я уже была готова к поцелую. Контролировала дыхание, правда, недолго. И к собственному стыду, сама потянулась, желая продлить мгновение касания. Лишь сползающее одеяло остановило меня, а холод, коснувшийся плеч, отрезвил.
— Когда я вернусь, научу тебя целоваться по-настоящему, — прошептал Ладон мне на ухо, от чего я поежилась. — Спи, уже скоро утро.
— Часто ты приходишь сюда ночью? — Почему-то мне казалось, что Ладона я застала совершенно случайно и выдавать своего присутствия он не собирался.
— Был пару раз, в самом начале. Хотел посмотреть, что ты за зверек такой.
— Я не зверек, — сонно пробормотала я.
Может быть, Ладон применил какое-то заклинание? Потому что сонливость стремительно овладевала сознанием. Глаза слипались, и вообще хотелось отдаться этому чувству, заснуть, свернувшись калачиком. Что я и сделала, не обращая внимания на все еще присутствовавшего в комнате дракона. Мелькнула мысль, какая-то очень важная и тревожная, но тут же забылась и уступила место какому-то веселому бреду из того, что обычно чудится перед сном.
— Демоны, нет! — раздалось со стороны Ладона.
И я вдруг ощутила тяжесть его тела, а губы прижались к моим так крепко, что я даже испугалась. Я задохнулась и замерла, в то время как он целовал и держал мои руки, чтобы я не вырывалась. Язык настойчиво и в то же время волнующе ласкал губы, переплетался с моим. Неумело и медленно, но я ответила, потому что сопротивляться этому напору было невозможно. И слышались лишь удары сердца.
Первый настоящий поцелуй был не таким, как я ожидала, совершенно не таким.
— Прости, — прошептал он. — Больно?
Только сейчас я почувствовала, что немного болит нижняя губа.
— Все нормально, — попыталась слабо улыбнуться. — Я… я понимаю.
— Это вряд ли. Я могу не вернуться, Элла. Каждый раз, когда я покидаю этот замок, я могу не вернуться. И тогда Тхэш тебя отпустит. Если станет известно, что я погиб, ты будешь свободна. Вот так вот, маленькая, можешь начинать молиться.
— Я не могу молиться, чтобы ты погиб, я не способна никому желать смерти, — пробормотала я.
— А надо бы. Потому что я сейчас очень хочу вернуться.
Мы оба молчали, я глаз не поднимала. Тишина, царившая в комнате, нарушалась лишь сопением Рыса и мерным дыханием Ларана. Я чувствовала, что надо что-то сказать, но у меня словно пропал голос. Не было ни единой мысли в голове, все ощущения сосредоточились на саднящей губе и не покидающем ощущении поцелуя, состоящего из запаха, вкуса, прикосновения.
Он встал и направился к двери, на этот раз не дожидаясь, пока я снова лягу спать. Да я и не смогу, наверное, заснуть после всего, что он мне сказал.
— Ладон, — в этих словах я была уверена, — возвращайся.
Как ни странно, едва Ладон уехал, буквально в обед зарядил дождь. Казалось бы, какой дождь в конце осени, да еще и на Плато? Но тем не менее дождь стремительно превращал дороги в кашу из грязи и снега, а жителей деревни загонял в помещения. И только Тхэшу не сиделось на месте.
