Он помолчал, а потом признался:
— Хотя, по правде, я забыл на следующий день после подписания контракта. Не злись, сладкая, хочешь, поженимся и так. Я повод напиться и приставать к тебе не упущу.
Он протянул мне бокал, но я отставила его в сторону. Помня, как на меня действует алкоголь, лучше не рисковать, ибо свадьба — это полдела.
— Элла, все хорошо? — тихо спросил Ладон. — Как ты?
— Нормально. Хотя нет…
Оперлась на его плечо и сняла туфли. И хотя стала значительно ниже ростом, ощутила невероятное облегчение.
— Вот теперь отлично.
— Выпей немного вина. — Ладон протянул свой бокал. — Давай, пару глотков.
— Я усну тогда сразу! — попробовала было отказаться я.
— Уснешь, ничего страшного. Пей давай, пока я не разозлился.
Впрочем, раздраженным Ладон не выглядел. А выглядел крайне довольным то ли собой, то ли в целом жизнью. Постепенно его уверенность передалась и мне. Хотя, возможно, это просто вино действовало.
— Поздравляю, — мягко улыбнулась мама. — Постарайтесь построить настоящую семью.
— Постараемся, — кивнула я. — Ну… я точно постараюсь.
Ладон не ответил. Его руки сомкнулись у меня на талии.
— Может, пойдем? — Губы прижались к виску. — Поужинаем. Тхэш приготовил что-то вкусное, ходил, хвастался.
— Пойдем, — неуверенно улыбнулась я.
Ужин — это хорошо. Но вот что последует за ужином… В общем, я не была уверена, что сумею правильно себя вести.
Тхэш превзошел сам себя по части приготовления ужина. И наготовил, как мне показалось, на целый отряд. Два подноса были заставлены салатницами, блюдцами и тарелками. Я углядела маленькие бутерброды с чем-то явно мясным, фруктовые корзинки из нежного вафельного теста, парочку легких салатов и холодное мясо в сладком соусе, мое любимое — явно мама разболтала об этом.
— Ух ты, — хмыкнул Ладон. — Похоже, пировать нам придется до утра.
— Не возражаю. — Я действительно чувствовала голод.
Мы расположились за столом. Вина Ладон наливать не стал, что изрядно порадовало. Наличествовал сок, и я с удовольствием выпила стакан, а затем отправила в рот бутерброд с паштетом.
— Вкусно! Так зачем нам надо лететь в Драконий город?
Ладон помолчал, прежде чем ответить:
— Знаешь историю? Ну как все начиналось?
Знала я не очень хорошо. В общих чертах, скорее, и вряд ли эти знания могли помочь в понимании того, что собирался рассказать муж.
— В общем, моя позиция нравилась далеко не всем. Тогда, еще когда Высшей была Меридия. И группа драконов отделилась, уйдя из Драконьего города. Сейчас, после моего возвращения, Асбьерн — это их предводитель, ты с ним знакома — со мной. Но… не все его драконы с ним согласны. И для решения некоторых вопросов требуется мое присутствие. Они, видите ли, нашим договоренностям не доверяют. Ничего серьезного, но… демоны, политика мне никогда не нравилась! В любом случае, это интересная поездка для тебя. Посмотришь город, пройдемся, кое с кем познакомишься.
— А когда мы вылетаем?
— Завтра после обеда. Может, ближе к вечеру. Как выспимся. Не переживай, твой зоопарк поедет с тобой.
— А родители?
— Родители дождутся нашего возвращения. Если захотят, конечно. Мы вернемся через неделю.
— Хорошо.
Больше вопросов не осталось. И голод прошел. И… и вообще как-то все незаметно подошло к тому, что мы остались наедине после свадьбы.
— Эльчонок, ты наелась? — как-то странно спросил Ладон.
— Вполне, — неожиданно сипло пробормотала я.
— Иди тогда сюда. Помнишь, что я тебе сказал о платье?
Это он о том, что все равно его снимет… Что ж, я не возражала. Оно все равно отчего-то не нравилось мне.
— Буду премного благодарна, — хмыкнула, улыбаясь, и подошла к кровати, на которой сидел Ладон, чтобы ему было удобнее расстегнуть платье.
Медленно, нарочито медленно, он расстегивал пуговки, проводя пальцем вдоль позвоночника.
— Ты права. Без платья намного лучше. Замерзла?
Совершенно неожиданно платье упало на пол, и я вздрогнула, но не столько от холода, сколько от смущения и какого-то совершенно лишнего волнения.
— Элла, ты зачем смущаешься? — Несмотря на серьезное выражение лица, Ладон был доволен. — Я уже видел тебя во всей красе.
— Это когда в мою комнату залез? — хмыкнула я.
— Ага.
Он лег, увлекая меня за собой.
— И еще раньше. Когда ты мне понравилась настолько, что я решил попробовать провернуть это дело со свадьбой.
— И когда же это было?
— Раньше я думал, когда ты спала после того, как отец Морриган умер. Ну кто еще способен едва не уморить себя, чтобы, находясь в плену, попытаться спасти незнакомого человека? Потом стали закрадываться сомнения. Возможно, я задумал это после твоего оригинального способа решить проблему с моим наблюдением.
— Это когда я под ширму заползла? Ты сам виноват! Нечего было подглядывать!
— Удержаться было сложно. Мне всегда было интересно, какой ты стала, когда выросла. При нашей первой встрече ты была пятилетним ребенком, пролепетала «дракон!» и с интересом на меня уставилась. Правда, я оказался не готов к тому, что ты на деле не ребенок. Эльчонок, я не умею быть романтичным.
— Тебе и не надо. Я знаю, что ты меня не обидишь, просто…
— Тихо.
Он осторожно поцеловал меня.
— Не оправдывайся.
Его руки вели мои, расстегивая рубашку. Мышцы мужчины под моими пальцами напрягались, дыхание учащалось. Я медленно расстегивала рубашку, проделывая то же, что буквально минуту назад Ладон проделывал с моим платьем. И знала, что он внимательно наблюдает. Эмоции, запахи, звуки слились в коктейль ощущений, выразить который словами я вряд ли смогла бы.
Мне нравилось его тело, нравилось проводить всей ладонью по груди и видеть, как глаза темнеют. И вина не нужно было. Ничего не нужно, кроме человека, лежащего на кровати.
— Ты уверена, моя радость? — хмыкнул Ладон. — У тебя еще есть шанс сбежать через вон ту дверь.
— И отдать тебя какой-нибудь Морриган? Не дождешься.
Я наклонилась, чтобы его поцеловать. Стеснение уходило, оставляя только какое-то доселе неведомое светлое чувство. Разгоряченная кожа остро ощущала каждое касание.
— Я не знаю, — прошептала я, — люблю ли тебя. Но, по-моему, влюбляюсь.
— Вижу. — Он снова заставил наклониться для поцелуя. — По-моему, я давно в тебя влюбился.
Он не давал мне отвлечься и возникнуть страхам и сомнениям. Как и всегда, поцелуй Ладона сметал все барьеры и практически лишал воли. Я впервые в жизни чувствовала себя настолько свободной, настолько мне было хорошо. Волны удовольствия распространялись по телу с каждым движением. Ни мимолетная боль, ни воспоминания о страхе перед этим мужчиной, ничто не казалось существенным. Эта ночь запомнится мне лишь отрывками, крошечными клочками воспоминаний: сплетенные пальцы, его грудь под моими ладонями, сладкая, ноющая боль.
