— Что за заклинание?
— Не знаю. Очень сильное, охранное. В газете была пару лет назад заметка, мол, музей полностью обновил систему охранной магии. И теперь никто не сможет его ограбить.
— И что, я, по мнению Морриган, сумею сбить такое заклятие? Какая наивная девица.
— Она в любом случае в выигрыше. Ей терять нечего. Союзников почти не осталось. Когда они возрождали Ладона, думали, что он будет только орудием. А Ладон… Ладон никогда не был идиотом, он разобрался в ситуации буквально за пару лет и начал гнуть свою линию. Драконы подчиняются ему, он для них легенда. Асбьерна он победил в честном бою, так что тот тоже пойдет только за ним. И Морриган осталась одна. Половина магов разбежалась, другие оказались настолько слабыми, что годились разве что только для разведения костров в дороге. И тут она вспомнила про эту книгу. Вышла на меня, я согласился помочь, но… все было преподнесено так, будто Ладона надо остановить, будто его перемирие лишь уловка.
— Ты выбрал не ту сторону, — холодно отозвалась я.
— Похоже на то. Но как теперь выпутаться, не знаю.
— Я пока тоже. Что ж, заберем эту книгу, а там что-нибудь придумаем.
— Можно не отдавать ее Морриган. Без книги она бессильна, ведь сейчас в нашем мире она уже не богиня. И у нее сейчас совсем нет магичесих сил, а с книгой появятся.
Не давать книгу… Это означает фактически убить Ладона. Ведь тогда я не получу крови и… и конец всему.
— Разберусь. Что-нибудь придумаю.
— Она не отступится от своего. — Хейлер покачал головой. — И может быть очень опасна.
— Я не боюсь Морриган, я боюсь за своего мужа. Я хочу его спасти, и все. Не собираюсь участвовать в каких-то играх.
— Что в Ладоне такого, что заставляет такую девушку его любить?
— Я не могу любить за набор качеств. Он изменился ради меня. Собирался убить, а в итоге женился. Это многого стоит.
Хейлер будто бы удивился.
— И все? Только из-за того, что он решил тебя не убивать, а спать с тобой, ты его любишь? Мне кажется, это болезнь.
— Болезнь — это у Морриган. Она думает, что любит его, но каждый раз пытается уничтожить все, что любит он. А я пытаюсь его спасти. Разницу чувствуешь? Что ты можешь сделать ради любимой девушки, Хейлер? Преподнести ей цветы. Украшение. Защитить от карманников на рынке. Подарить романтическое путешествие на драконе. Украсть чужую жену, в то время как ее отец доверил тебе жизнь дочери. А Ладон прекратил войну ради меня, изменил свою жизнь. Думаешь, после всего, что ему сделали, легко полюбить и создать семью? Ни один из вас не способен на то, на что способен Ладон. Ни один из вас до него не дотягивает. Вы даже внешне ему уступаете раз в двадцать. И ты спрашиваешь, почему я его могла полюбить? Да потому что мир, к сожалению, полон такими, как ты, Хейлер. Которые не видят ничего, кроме себя, и только и делают, что себя жалеют. Трусливые мужики, которые могут мстить, используя двадцатилетнюю девчонку.
— Ладон, по-моему, тоже собирался мстить, используя девчонку. — Погонщик криво усмехнулся. — Семнадцатилетнюю.
— Но он этого не сделал. Хейлер, ты сравниваешь боль Ладона и свою? Не забывай свое место. Он пережил в сотню раз больше! И не опустился до того, чтобы причинить мне вред.
— А я…
— А ты привез меня к Морриган, — отрезала я. — Которая могла убить меня, которая ненавидит меня. Скажешь, не знал? Что ж, извини, но не поверю. Может, ты и не знал, кто она такая, но не мог не знать, на что способна.
Хейлер поднялся. Он, похоже, был взбешен.
— За одни и те же поступки ты, Златокрылая, оправдываешь мужа, но осуждаешь меня.
— Для этого и нужна жена. Тебе не понять, Хейлер, у тебя никогда ее не будет.
— Доброй ночи, — холодно уронил Погонщик.
Я не ответила. Уже поняла, что Хейлер мне не союзник. Слишком слаб, пытается найти лазейку в любой ситуации. Явно надеялся завоевать мое доверие и выйти сухим из воды. Меня мучил вопрос: ну как отец его выбрал? Неужели Хейлер такой хороший актер?
Аппетит пропал. Я упала на кровать, желая хоть немного отдохнуть. Завтра нужно будет сходить в этот музей и понять, как забрать книгу. Придется нарушить закон.
Мысли, мысли… Они вертелись в голове, не давая уснуть. Раздеваться сил не было, меня хватило лишь на то, чтобы запереть дверь и снова рухнуть на кровать.
Красноватый свет Расщелины уж был привычным. И холод, и темнота. А вот Ладона видеть я еще спокойно не могла, хотя умом и понимала, что он меня не помнит. Но муж с интересом рассматривал меня, словно ожидал.
— Ты снова здесь, — сообщил он. — Кто ты такая?
— Я уже говорила. — Мне хотелось прикоснуться, но вряд ли бы он позволил. — Я твоя жена, у нас есть сын.
— А почему я тебя не помню? — Он не был раздраженным, напротив, на губах Ладона играла легкая улыбка.
— Не знаю. Быть может, ты провел здесь столько времени, что несколько месяцев со мной улетучились из памяти.
Я сама поразилась, как пусто и безжизненно звучал голос.
— А про сына… это правда?
Я кивнула.
— Его зовут Малкольм, он умеет превращаться в маленького дракона. Шебутной до ужаса, постоянно куда-нибудь залезает. В последний раз заполз за диван, пытаясь найти, откуда солнечные зайчики берутся. Застрял там, превратился, зацепился крылом, пришлось вытаскивать. Верещал — ужас! Зато потом как дракон ходил половину дня, котов пугал. А еще ты спишь в обличье дракона, в большом зале. Малкольм любит по тебе ползать.
Он слушал с интересом и недоверием. Как забавную историю из жизни, которой удивляешься, но которой не веришь. А для меня этот миг общения был непостижимым. Стоять вот так напротив, пусть не обнимать, но говорить с ним, говорить о сыне и жизни в замке…
— Ты красивая, — вдруг сказал он. — Я бы хотел, чтобы у меня была такая жена.
— Ты мне не веришь?
— Мне кажется, — Ладон медленно отошел к краю площадки, — что я просто все придумываю, чтобы было легче здесь находиться. Выдумал тебя с сыном Малкольмом, выдумал все остальное.
— Если бы это было так! — Я улыбнулась, пытаясь хоть немного порадовать его. — Но там тебя очень не хватает. И это не твое воображение, к сожалению.
— Как тебя, говоришь, зовут? — спросил он.
— Элла.
— Элла… Отсюда невозможно выбраться. Я хотел бы увидеть тебя и сына, познакомиться с вами, если вы реальны. Но это, — он обвел взглядом тьму, — бесконечно.
— Один раз ты уже выбрался.
Ладон нахмурился.
— Постарайся выбраться снова.
Я не сразу поняла, что уже наступило раннее утро. Острое чувство разочарования кольнуло сердце, захотелось снова погрузиться в сон и побыть еще немного с Ладоном. Но не вышло. Пришлось встать, наспех позавтракать и, пока Хейлер не спохватился, свалить из гостиницы.
