Так, вписались нормально! Аллея, это скорее прямая грунтовка обсаженная соснами, и выводит она нас на Петергофское шоссе. А оттуда прямо-прямо прямо. Мой водитель местный, дальше он и сам знает дорогу. Окна дач темные, глухие. Нигде и никто не шелохнется. Неизвестно что думают немногочисленные обитатели этих домиков, когда мимо них с ревом моторов и лязгом гусениц проносятся невиданные ими ранее боевые машины. Может, прилипают носами к стеклу, стремясь разглядеть проносящееся мимо них диво дивное. Может, перекрестившись, лезут подальше от греха в подпол, поближе к мешкам с картошкой и кадкам с огурцами. Может, хватаются за телефон, если он есть в такой глуши и звонят куда попало о прорвавшихся немцах.
Нам до этого дела нет. Когда голова колонны миновала центр Стрельны, я получил сообщение что все четыре роты вышли на шоссе. А теперь газу, товарищи механики-водители! Водяная пыль из под гусениц, брызги грязи и прочая прелесть… Когда шоссе начинает загибаться е северу в сторону Питера, откладываю в сторону карту и берусь за тангенту рации. Необходимо доложиться товарищу Второму — в миру полковнику Бережному — и сообщить ему, что мы прошли первую контрольную точку. А он уже даст команду, или занимать вокзалы согласно первоначальному плану, или уйти в запасной район к Путиловскому заводу.
Все, полковник на связи, — Товарищ Второй, докладывает Слон, прошли первую точку, опережаем график, — я глянул на светящийся в полутьме циферблат командирских часов, — примерно на пять минут.
В ответ слышу приглушенный смешок, и голос командира, — Товарищ Слон, уходите на запасной, район, к Путиловскому. Повторяю, уходите к Путиловскому, там вас встретят. И удачи вам! Конец связи.
Отвечаю, — Спасибо, товарищ Второй, и к черту! Конец связи.
Ну что же, к Путиловскому, так к Путиловскому, а это значит, что пока все обходится без нашего прямого вмешательства. Петергофское шоссе проходит буквально вдоль забора Путиловского завода. Еще четверть часа и вот уже мы въезжаем на заводскую территорию. Тут жизнь кипит ключом. Народ самый разный, отряды красной гвардии, солдаты пробольшевистски настроенных полков, какие-то местные офицеры и над всем этим бардаком царят полковник Бережной и, о господи, Феликс Дзержинский, сколачивающий из всего этого хоть какое-то подобие боевого соединения. До нашего прибытия дело шло вполне туго, полковник и помогавшие ему местные офицеры генштаба буквально охрипли и сбились с ног пытаясь сформировать часть из штатских и пентюхов-тыловиков. Процесс больше смахивал на какой-то митинг.
Прибытие сорока БМП-3Ф, двенадцати самоходных гаубиц «Нонна-С» и четырех КШМ сразу остудило луженые глотки митинговых крикунов, и процесс формирования первой бригады Красной гвардии сдвинулся с мертвой точки. К каждой нашей роте должны присоединить отряд Красной гвардии в триста-четыреста штыков, после чего рота станет батальоном. Тут еще надо учитывать психологию красногвардейских командиров не желающих подчиняться «ахфицерАм», несмотря на то, что сами по себе они представляют всего лишь ноль без палочки.
Таких посылали на собеседование к Железному Феликсу, после чего у отряда, как правило появлялся новый командир у которого в голове были свои закидоны. Но худо-бедно дело двигалось и к вечеру мы уже сможем выпустить в город хотя бы совместные патрули. А ведь в самом скором времени сюда должна прийти и тяжелая гусеничная технику, которую сейчас разгружают в Торговой гавани, и тогда бардак может достигнуть крещендо. Боюсь, что вся эта публика, не имея перед собой общего врага, будет весьма сложно управляема. Тут нужен один хороший бой, который выжжет шлак и отделит агнцев от козлищ и мух от котлет. Беда только в том, что обычно в таком бою плохо сформированное и обученное соединение способно потерять до половины личного состава. Вот так.
13 октября (30 сентября) 1917 года, около 16:0 5, Петроград, Торговая гавань.
С началом войны судоходство на Балтике практически замерло, и причалы Торговой гавани опустели. Лишь изредка приходили небольшие каботажные суда из Великого княжества Финляндского. Но вот днем 30-го сентября Торговая гавань вдруг ожила. Сначала, около полудня, к удивлению немногочисленных сторожей, у пустующих причалов появилась большая группа докеров. Часть их, вооруженная винтовками, и возглавляемая известным большевиком Дзержинским оцепила территорию порта, а остальные собрались у причалов и принялись вглядываться вдаль, будто ожидая прибытия каких-то неведомых кораблей. И, как ни странно, такие корабли появились на горизонте где-то около трех часов дня. В их внешнем виде было несколько странностей. Во-первых, они не дымили, что указывало на крайне дорогое нефтяное отопление. Во-вторых, как ни странно, на своих мачтах они несли отнюдь не флаги «Доброфлота» или например шведские, а андреевские флаги русского военного флота, несмотря на то, что один из них по силуэту был явным очень крупным грузовым пароходом. Таких здесь еще не видывали. На нем не было никаких признаков вооружения. Два других оказались явными пассажирскими пароходами, вооруженными лишь по случаю военного времени. Предводительствующий всей этой компанией крейсер незнакомых очертаний направился дальше ко входу в Неву, а транспорты пошли швартоваться к причалам Торговой гавани. Собравшиеся на пирсах докеры быстро и умело организовали швартовку прибывших кораблей.
Один огромный белоснежный пароход едва уместился у причала. Как только были закреплены швартовы, на борту гиганта ожили грузовые стрелы огромных кранов. Этот пароход для разгрузки не нуждался ни в чем, кроме причала, на который можно было бы опустить груз. Но из глубоких недр трюма на свет божий появились не связки мешков, или поддоны с ящиками, а легковые и грузовые авто, а также броневики непривычных очертаний. Два других корабля поменьше, были ошвартованы у двух других причалов, и с них по трапам бегом, прямо на глазах несколько ошарашенных докеров, спускались увешанные с ног до головы оружием солдаты. Они быстро садились в спущенные с борта большого парохода броневики, и по Гутуевскому мосту направлялись в город.
Но первым из порта выехали два небольших пассажирских авто. Водители обоих машин хорошо знали город пусть и в другом времени. Следом за одной из легковых машин последовал броневик с солдатами. Эта пара уверенно направилась в сторону Невы по четной стороне Обводного канала. Конечной целью ее маршрута был Смольный. Другая легковушка сразу за мостом свернула направо и направилась в сторону Путиловского завода.
Следом за ними по ключевым точкам города начали разъезжаться и остальные БТР-80 с бойцами комендантской роты. Сразу после БТР-ов началась разгрузка тяжелой гусеничной техники, танков Т-72, самоходных гаубиц МСТА-С, РСЗО «Тайфун», ТОС-1М «Солнцепек», Пусковые и транспортно-заряжающие установки комплекса «Искандер-М», ЗСУ «Панцирь» на шасси все того же Т-72. На глазах у изумленных работников порта из трюмов белоснежного лайнера один за другим появлялись все более устрашающие с виду и непонятные по назначению железные монстры. Вся тяжелая техника, тоже должна была быть отогнана к Путиловскому заводу, где она, как «Засадный полк» князя Дмитрия Донского допоры до времени будет стоять в пустующих ангарах завода. Если немцы будут настолько глупы, что решать повторить наступление, но уже на сухопутном фронте, то в их 8-ю армию ждет судьба десанта, рвавшегося к Моонзунду.
