— Нет, Владимир Ильич, — ответил я, — на гильотину вас никто не отправил, а вот убить вас пытались. Кстати, как и на Марата, покушалась на вас женщина — эсерка Каплан. Но вы выжили. А умерли все равно рано… Но, давайте, мы не будем сейчас говорить на эту тему… Лучше сначала получить квалифицированное мнение врачей о текущем состоянии вашего здоровья. — заметив в глазах Ленина недоумение, я добавил, — Наших врачей. Как только закончится принуждение Германии к миру, в Питер придет наш плавгоспиталь «Енисей». Так что, товарищ Ленин, этот разговор лучше продолжить после вашего полного медицинского обследования. Уверяю вас, что это совсем не больно.
— Хорошо, — недовольно буркнул Ленин, — Тогда, дорогой Александр Васильевич, скажите, произошла ли в вашей истории Мировая Революция?
Я вздохнул, — Нет, Владимир Ильич, мировой революции мы так и не дождались. Правда, после разгрома германских нацистов в освобожденных нашей армией государствах к власти пришли правительства, объявившие себя социалистическими. Но, как показала жизнь, социалистические идеи в этих странах не пустили глубокие корни. Мелкобуржуазный характер этих народов, в самом худшем его понимании, все время провоцировал антисоциалистические мятежи и беспорядки. Венгрия в 1956 году, Чехословакия в 1968 году, Польша в 80-х, Румыния в 1988 году, распад Социалистической Федеративной Республики Югославия в 1992 году и кровавая гражданская война последовавшая вслед за этим. После развала Советского Союза к власти в странах «социалистического лагеря», как и собственно в бывших республиках СССР, включая и Россию, пришли к власти нормальные капиталисты, которые быстро доказали большинству жителей этих стран преимущество социалистического строя. Только было уже поздно — поезд ушел…
Но хочу вас все же порадовать — социализм, как государственный строй, правда в весьма специфической форме, существует в такой огромной и могучей стране, как Китайская Народная Республика. И в маленькой латиноамериканской стране — Кубе, где люди не поддались на шантаж и давление, и до сих пор строят социалистическое общество для себя и своих детей.
— Да, старик Маркс во многом был прав, и во многом заблуждался, — задумчиво сказал Ленин, — но критерий истины — опыт. И никуда от этого не денешься, даже если этот опыт показывает, что изначально ставилась неразрешимая на данный момент задача…
— Ну, почему же неразрешимая? — пожал плечами я, — Теперь, с самого начала, Советская Россия станет передовым отрядом социализма, а не «охапкой хвороста»… СССР будет заниматься не дурацкими экспериментами, а постоянно наращивать свою промышленность и поднимать уровень жизни населения, чтобы у трудящихся со всего мира была возможность сравнивать. И особое внимание надо уделять мощи Красной Армии. Вот тогда, во время грядущего кризиса капиталистической системы, мы с ними и поборемся…
— Понятно-о, — протянул Ленин, — А когда, в вашем прошлом был этот самый кризис?
— В конце октября 1929 года, — ответил я, — ровно через двенадцать лет. И начнется он в самой могущественной и богатой стране капитализма — в США. Если все пойдет как нами задумано, без гражданской войны в России, у нас будет достаточно времени подготовиться.
— Я подумаю над этим, — серьезно сказал Ленин, — Вместо концепции «перманентной революции», безудержным апологетом которой является товарищ Троцкий и некоторые его единомышленники, как я понял, вы предлагаете начать не штурм здания мирового капитала, а его планомерную осаду… — потом Ильич вдруг резко поменял тему, и спросил меня, — Скажите, Александр Васильевич, — а вы член коммунистической партии?
— Нет, Владимир Ильич. — покачал я головой, — На данный момент я беспартийный коммунист, — и, увидев удивление на лице Ленина, пояснил, — Сие означает, что я согласен с идеями социальной справедливости и всемирного человеческого братства. Но я не вижу партии, которая готова взяться на практике за осуществления этих идей. В моем времени тамошняя компартия занималась борьбой за свои мелкие шкурные интересы, и держалась на плаву лишь из-за своего названия. Это ухудшенный вариант здешних меньшевиков. Вы не поверите, у нас со временем даже свои эсеры завелись, тоже, кстати, бледная копия здешних.
Настроение Ильича совсем испортилось. И это понятно, ведь недаром говориться в Святом Писании: «во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь»… То что ему виделось простым и легким: «Вот победим, и будет всем щастье!» — на самом деле оказывалось только первым шагом к нечеловечески тяжкому труду.
Дабы немного развеяться, я начал рассказывать Ильичу о том, как благодаря нашему послезнанию правительству большевиков удастся бескровно разрешить многие конфликты, вовремя предотвратить ошибки, разобраться в хитросплетениях мировой политики, словом, шагать по краю пропасти не с завязанными глазами, а ярким фонарем, который будет освещать нам путь.
Тут у меня начали слипаться веки, и сон навалился на меня, словно огромный мягкий матрац. Но, перед тем, как отправиться в комнату, превращенную нами в спальное помещение, я сходил в кладовку, порылся в своем вещмешке, и нашел одну очень умную книгу. Ее я и дал почитать Ленину, в надежде на то, что она окончательно поможет разобраться в нашем прошлом а его будущем.
Ильич, жадно схватив, ее с изумлением прочитал на серой затертой обложке: «История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. Под редакцией комиссии ЦК ВКП(б). Госполитиздат. 1946 год».
Ленин раскрыл книгу и стал внимательно ее читать, делая карандашом пометки на полях страниц.
Это было последнее, что я увидел перед тем, как уйти к себе и провалиться в глубокий сон…
14 октября (01 октября) 1917 года, 03:30, Суворовский проспект, дом 48
Капитан Тамбовцев Александр Васильевич
…Проснулся я уже под утро. Все, кому положено было, спали, кому положено — бодрствовали. А в кабинете, где оставался один Ильич, горел свет. Я осторожно заглянул в приоткрытую дверь.
Ленин, по всей видимости, только что закончил штудировать «Краткий курс», и находился сейчас в полном смятении чувств. Точнее даже, в полной прострации. Глаза у него были красными, как у кролика, а остатки волос на голове всклокочены. Увидев меня, он вскочил из-за стола, и схватил за руку.
— Александр Васильевич, голубчик, — как-то по-детски запричитал он, — ведь что же это происходит?.. Неужели все, что написано в этой книге, это правда?!
— Истинная правда, Владимир Ильич, — ответил я. — Конечно, в «Кратком курсе» все изложено конспективно, но, тем не менее, здесь верно отображено все происходившее в нашей стране после революции.
— В какое страшное и великое время пришлось жить людям… — воскликнул Ленин, и всплеснул руками, — Ах, если бы я предполагал, что так все обернется… У Маркса было все так просто и красиво. А в жизни оказалось совсем не так, как в теории… — он начал возбужденно бегать по маленькой комнатке взад и вперед,
— А, знаете, Александр Васильевич, ведь все-таки правильно, что не я, а товарищ Сталин будет главой советского правительства. Я понял что просто не справлюсь с такой работой… И умру я не через семь лет, а гораздо раньше. Я просто не выдержу такого напряжения. — Потом он остановился и посмотрел мне прямо в глаза, — Видите ли, дорогой Александр Васильевич, если сказать по-честному, я — барин… Нет-нет, батенька, — замахал руками Ленин, увидев мой изумленный взгляд, — это непреложный факт, и от него никуда не денешься. Барин и интеллигент! Происхождение и воспитание — это архиважная вещь, и от них во многом зависит поведение человека. Я больше кабинетный работник, привык трудиться за письменным столом, в библиотеках, вести публичные дискуссии и выступать на митингах. Ну, нет у меня мужицкой привычки надрываться, но делать свое дело, не смотря ни на что! Это хлебопашец знает, что один день может кормить год, и будет тянуть свою лямку, надрывая жилы. А так не смогу — сломаюсь.
