-Сто тридцать восемь. Трижды был подбит, но всегда удавалось совершить посадку, или выпрыгнуть, над немецкой территорией. Последний раз это случилось над Зееловым, два месяца назад. Герр следователь, я не мог отказаться!
-Однако же сейчас вы совершили посадку на наш аэродром, на совершенно исправном самолете. Потеряли ориентировку?
-Никак нет, герр следователь! Решил, что хватит служить безумному ефрейтору и его банде. Всегда сочувствовал идеям "свободной Германии".
-И в сорок втором тоже? Позвольте спросить, какой же была ваша антифашистская деятельность?
-Герр следователь, я честный солдат. И считаю, что надлежит честно исполнять долг перед своей страной - при условии, что от меня требуют реального. А когда меня посылают на верную смерть - простите, но это уже нарушение. Значит, и я тоже свободен от обязанности служить.
-Разве вы не вызвались добровольно?
-Герр следователь, это никак не могло считаться добровольным согласием! Меня вызывали и сказали, что это личный приказ фюрера, и я достоин его исполнить. И попробуй отказаться - тут же угодишь в гестапо!
-Какую задачу вам поставили?
-Пройти над Балтийским морем - считалось, что там у вас слабее ПВО. Затем над Финским заливом, и к Ленинграду с запада. После сброса бомб тянуть назад, над Прибалтикой, сколько хватит горючего, и выбрасываться с парашютами, попробовать пробраться к линии фронта. Или же разрешалось лететь в Финляндию, в надежде что там еще настроены прогермански, и нас не выдадут.
-Знали ли вы, что за бомбы вам подвесили?
-Конечно, герр следователь! Если аэродромная команда делала это в противогазах и полном комплекте химзащиты.
-Сколько экипажей еще получило такой же приказ?
-Из нашей группы одиннадцать, лучших. Про другие части не знаю. Нам было приказано в полете соблюдать полное радиомолчание, потому я ничего не могу сказать о судьбе остальных. Кто-нибудь дошел до цели?
-А как вы оказались над Восточной Пруссией? Настолько отклонились от курса?
-Герр следователь, я солдат, а не самоубийца! Ваши же объявляли - что виновных в таком, в плен брать не станут! И что население на вашей территории делает с пойманными военнослужащими люфтваффе, мы тоже были наслышаны. Что финны не выдадут, верилось слабо. И какие тогда шансы выжить и вернуться - ясно ведь, что билет в один конец! Нам было объявлено, что если что, родных в концлагерь - вот только упустили, что моя семья в Ростоке, который вы уже взяли. А у штурмана, лейтенанта Шульхе, жена и дочь в Ганновере погибли, от американских бомб. Так что он, когда я ему сказал, новый курс рассчитал с охотой. Тот аэродром под Пиллау - базировались мы там в сорок третьем, я хорошо его знал. Над морем, на высоте сто, чтобы локаторы не засекли, ночью - чуть ошибешься, и врежешься в воду, но я очень хороший пилот, летаю с тридцать седьмого. Выйти в темноте прямо на полосу, и посадка с полным бомбовым грузом - с ходу, не делая круг. Но я справился - недаром считался лучшим летчиком эскадрильи, а то и всей группы.
-Отчего вы не сбросили бомбы в море? Ведь садиться с ними даже по инструкции запрещено?
-Герр следователь, но я так уже делал однажды, и знал, что Ю-88 на такое способен, выдержит. Зато вы убедитесь в искренности моих намерений. Готов выступить свидетелем, если ваша страна обвинит нашего бешеного ефрейтора в применении запрещенных средств войны. Поскольку химия разрешена, лишь против партизан и туземцев - а вы не простите.
-Это кем разрешена?
-Так все знают, и разговоры... Что Сталин с Рузвельтом и Черчиллем договорились. Запретить отравляющие газы против цивилизованного противника - а лишь бунтующих дикарей в колониях травить, ну и правильно, по-моему. Герр следователь, а кто-нибудь до цели долетел, не дай бог? Я к этому никакого отношения не имею - каждый экипаж выбирал маршрут самостоятельно!
-Успокойтесь, не долетели. Пятеро сбиты, двое оказались в Швеции, еще один как вы, сел на нашей территории у Таллина, а трое, выходит, пропали без вести. Ни одна химическая бомба на Ленинград не упала.
-Герр следователь, тогда я надеюсь, советская сторона не имеет ко мне никаких претензий?
-Пока не имеет. И как вы видите свою дальнейшую судьбу?
-Я, как многие в Германии сейчас, тоже слушал ваше радио - "Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается". И что жизнь не кончается, с проигранной войной. Если мне предоставят возможность, я хотел бы присоединиться к "свободной Германии". Ну а после завершения войны, если Германия будет коммунистической, то вы дозволите ей иметь и свой воздушный флот, военный или гражданский. Где я продолжу службу - я все же очень хороший пилот.
Москва, Кремль. 20 апреля 1944.
-Не герои! - Сталин отбросил прочитанный протокол - даже за свою родную землю не умеют насмерть стоять. Как вот этот, летал, воевал, кресты получал - а как жареным запахло, так сам перелетел и руки кверху. У нас даже в сорок первом такое бывало, по пальцам сосчитать. А это - Европа. Воевать умеют, но в пределах возможного. А когда сверх того надо - то сразу вспомнят, что "с поражением жизнь не кончается". Хорошо что не японцы - в камикадзе желающих нет.
Все присутствующие были посвящены в тайну "Рассвета". И знали, что такое камикадзе - которые пока еще и в Японии не появились.
-Не каждому дано - наконец заметил Василевский - как у Толстого было, что "наверняка", вынесет не каждый. Так и этот, геройствовал, все ж не трус, раз больше ста боевых вылетов - но когда понял, что живым не останется, то сорвался. И уже все умение, лишь бы чтобы самому уцелеть - плевать ему и на отечество, и на солдатский долг. И зачем нам такой в ВВС ГДР будет нужен?
-Расстрелять просто - произнес Сталин - однако же, ценный ресурс, сколько будет стоить, такого пилота обучить? Пусть в гражданской авиации летает, как это у немцев будет называться, "люфтганза"? Или поля опрыскивает, или людей спасает - найдем, куда его после. А вот что нам теперь с Германией делать?
-Из числа идущих на Москву и повернувших назад, шестеро сбросили бомбы над Белоруссией и Смоленщиной - доложил Василевский - есть жертвы среди мирного населения, возникли очаги заражения. Что дает нам право считать факт применения химического оружия против СССР совершившимся и доказанным. Есть и свидетель, этот вот Киршгоф со всем экипажем, самолетом и нетронутым боеприпасом, и еще двенадцать пленных, кого поймали на настоящий момент. Имеем право нанести по Рейху ответный удар, и просить того же от союзников.
-По имеющейся информации, до Лондона ни один не долетел, все или сбиты над Ла-маншем, или повернули назад - заметил Берия - но кто-то мог упасть, или так же сбросить бомбы, в южной Англии. Так что британцы могут и без нас принять решение. Интересно, что над Швецией ничего - а ведь нам сообщали, что Стокгольм тоже внесен в список. Предположительно, гитлеровцы не хотят сами отрезать себе путь бегства.
-Заигрался Адольф, пора наконец прекратить - сказал Сталин - есть мнение, что больше он СССР не нужен. Если Гиммлер уже почти договорился с нашими союзниками, и завтра сам организует покушение. Тем более, что обстановка уже позволяет. Борис Михайлович, отчего на Западе такое расхождение с той версией истории?
