— А может им в поддержку дать один нормальный крейсер? «Аврору», например? — задумчиво протянул Коломейцев.
— Я решительно против этого предложения. — возразил командир ВОК. — Дело в том, что во первых — в нормальном крейсере сейчас попросту нет нужды. Коммуникации противника сейчас никем не охраняются. Для ловли обычных купцов и вспомогательного крейсера хватит с избытком. В то же время японцы, узнав, что у них на коммуникациях действует «Аврора» обязательно постараются ее перехватить! После того как мы достигнем Владивостока наши корабли встанут на ремонт. Значит активных действий на море не будет, и адмирал Того вполне сможет выделить весьма крупные силы для поимки нашего крейсера. И почти наверняка поймает. А если не поймает, то наверняка сможет утопить один — два наших рейдера. А вот если полноценного крейсера на их торговых путях не будет, то почти наверняка и охоту за нашими вспомогательными крейсерами японцы устраивать не станут.
— Черт возьми — очень даже логично! — восхитился логикой товарища Рихтер. — Ну что? Я обеими руками «ЗА»!
Следующие два часа друзья потратили на обсуждение деталей предстоящей операции. Были составлены районы патрулирования для каждого из рейдеров. Были намечены точки где можно проводить встречу с оставшимися в азиатских портах угольщиками. Все капитаны кораблей, которым предстоял рейд в Тихий океан, были по одному вызваны на борт «Суворова», и с каждым была проведена разъяснительная беседа. Выход всех четырех вспомогательных крейсеров из Петропавловска состоялся уже на следующий день. Все четыре больших парохода строем кильватера скрылись за горизонтом.
На следующий день с утра, сразу после ухода вспомогательных крейсеров в адмиральской каюте «Князя Суворова» состоялось второе заседание друзей из прошлой реальности.
— Итак, господа, — начал Йессен, угля теперь у нас хватает. Четыре больших парохода, выкупленных в САСШ доставили в сумме двадцать тысяч тонн превосходного угля! Теперь по поводу нехватки топлива можно не беспокоится. Исходя из этого мы можем приступить к планам дальнейшего нашего перехода.
— А чего там обсуждать? Переход как переход! — высказался Рожественский, — В тумане мы уже довольно напутешествовались. Остается только наметить точки, где мы будем поджидать отставшие корабли. Подходим к проливу Лаперуза, и ждем ясной погоды. Форсировать пролив будем прямиком с утра. Если исходить что Того стоит в Мозампо, то шансов нас перехватить до темноты у него будет не много. Кроме того во Владивосток мы пойдем не по прямой, а будем склоняться в сторону Татарского пролива, дабы увеличить радиус перехвата японцам. Все отставшие и сломавшиеся суда пойдут в последнюю точку сбора. Тут география театра на нашей стороне. Удобнее бухты Америка ничего нет! Идеальное место менее чем в ста милях от Владивостока!
— Это‑то все понятно Зиновий Петрович. Но нужно детально обсудить план наших действий на случай встречи с главными силами Японского флота. Вероятность такой встречи все же не стоит игнорировать.
— Господа, Вы думали, что я весь переход до Петропавловска спал в рубке «Суворова»? Нет! Я за это время успел разработать детальные боевые инструкции для всех судов эскадры. Сейчас я Вас с ними и ознакомлю…
Часть 6. Финал
Глава 19. Акция прикрытия
Даренному коню в зубы не смотрят.
Русская народная мудрость.
Во время стоянки эскадры в порту Петропавловска произошло одно событие, которому мало кто на эскадре уделил должное внимание. Когда все корабли стали по очереди втягиваться в Авачинскую губу отряд миноносцев Рихтера отошел несколько поодаль от остальных, и стал грузиться углем с недавно приобретенного казной американского угольщика. При этом стоящие на рейде Петропавловска Владивостокские крейсера оставались невидимыми для русских эсминцев.
Едва была закончена погрузка, как от отряда отделился миноносец «Бравый», и устремился в открытый океан. Вместе с миноносцем растаял в тумане и американский пароход.
Спустя трое суток адмиралу Того донесли, что в районе пролива Лаперуза наблюдательными постами замечен вражеский миноносец. Скучающий штаб японского флота тут же разработал целую операцию по перехвату русского корабля. Весь соединенный флот в полном составе тут же вышел в море. К Владивостоку были отправлены два отряда истребителей. И как показало время — эта мера отнюдь не была лишней. Идущие перед основными силами флота миноносцы заметили вражеский корабль за два часа до наступления темноты. Последовавшая за этим погоня не дала ни каких результатов, если не считать нескольких попаданий, и сгустившиеся сумерки позволили загадочному судну северных варваров ускользнуть.
Но на рассвете беглец влетел прямиком в старательно расставленные сети из двух вышеупомянутых отрядов истребителей. В неравной схватке, получив несколько снарядов русский эсминец выкинул белый флаг. Едва призовая партия взобралась на борт трусливого врага, как выяснилось, что коварные русские матросы открыли кингстоны. Но умелые действия японских моряков позволили сберечь судно — кингстоны были вовремя перекрыты, а забортная вода тут же откачана. Правда неугомонные русские успели выкинуть за борт все затворы от орудий, сигнальные книги, судовую кассу, и еще много другого ценного имущества. Как вскоре выяснилось захваченным призом оказался миноносец «Бравый», под командованием лейтенанта Российского Императорского флота Павла Петровича Дурново. Как пояснил в преддопросной беседе командир судна — его задачей являлось доставить во Владивосток капитана второго ранга Семенова, из штаба эскадры. Этот офицер вез крайне секретную информацию для адмирала Йессена касательно дальнейшего перехода Второй Тихоокеанской эскадры. Но вышеупомянутый Семенов погиб вчера вечером, во время перестрелки с преследующими «Бравого» японскими миноносцами.
На просьбу японского лейтенанта показать ему личные вещи Семенова командир русского миноносца вдруг растерялся. Спустя еще несколько минут, из опроса другого офицера выяснилось, что Семенову принадлежала отдельная каюта. Вбежавший в нее японский лейтенант после непродолжительного обыска нашел запечатанный, и подписанный лично рукой Рожественского большой конверт.
Этот конверт был раскрыт и переведен на борту «Микасы». После его прочтения адмирал Того понял, что удача наконец‑то вновь повернулась к нему лицом. В срочной депеше содержался русский план перехода до Владивостока. Из него следовало, что коварный Рожественский решил вновь разделить свой флот на две части.
Первый отряд под командованием адмирала Энквиста вновь должен был появиться в Цусимском проливе, и попытаться нанести удар по дозорной линии японского флота. В этот отряд должны были войти броненосцы «Ослябя» и «Наварин», а так же старый броненосный крейсер «Нахимов». Непосредственно для охоты за дозорными кораблями были выделены бронепалубники «Аврора» и «Светлана». Броненосцам кроме того предписывалось обстрелять сам остров Цусима, после чего развернуться, и уходить на всех парах из Корейского пролива. Штаб Второй Тихоокеанской эскадры полагал, что этими действиями Энквист спровоцирует японский флот на погоню за ним.
