Вот почему Зойка Свена не боялась, он лишь – как всяк сумасшедший – надоел ей до зла горя, и она – как и всяк нормальный – спешила от него избавиться.
– Тринадцать часов, говорите? – ласково размышляла она, моя посуду. Немного, немного… Но с другой стороны – тоже срок… А у вас в Москве дела?
– Дела, – радостно отвечал сумасшедший, уловивший, что его судьбой заинтересовались, что ее вот-вот устроят.
– В министерстве, в главке? Фонды, дефицит?..
– Не понимаю. – В голосе Свена звенела явная боль: ну не ведал он таких богатых слов, не слыхивал в своем Краснококшайске. – Мне нужно большое скопление разных людей.
– И только-то? – Зойка повесила чашки на крючки и обернулась. – Идите в любой универмаг. В ГУМ, в ЦУМ, в «Детский мир». Скопление – больше нигде в мире.
– Это магазины? – сообразил догадливый псих.
– Точно. Я вас довезу, хотите? – Что не сделаешь ради любимой цели обрести покой.
– Не надо. Магазины не подходят. Ограниченность целей, жесткая общность интересов, тревога, агрессивность, эмоциональный шумовой фон. Не получится… Нужно много людей, разных, и чтоб у каждого – свой вектор цели, дискретность шагов, вариативность методов.
Понесло, подумала Зойка. Если сейчас он – уже псих, то раньше был еще каким-нибудь физиком-химиком-кибернетиком. На том крыша и поехала.
– Придумаем, – ласково сказала она. – Попейте пока «Липтону», а я оденусь. И придумаем вместе… – Пошла в ванную комнату, вдруг оглянулась, засмеялась: – А вообще-то вам мой отель во как подойдет! Все есть: и векторы, и дискретность, и вариативность. А уж людей-то!..
Ну кто ее за язык тянул? Кто вообще тянет нас за язык, когда общеизвестно: молчание – золото? Не потому ли и рупь у нас золотым запасом не обеспечен, что разменяли мы наше молчание на медные пятачки?
Опять, опять нас понесло невесть в какие высоты…
А Зойка и не поняла, что сказала, заперлась в ванной, плескалась, потом физиономию раскрашивала, пела что-то из репертуара крутых ресторанных мальчиков, а когда явилась на свет божий, то Свен уже стоял у дверей, весь из себя такой аккуратный, такой подтянутый, такой причесанный и – вот странность-то! – побритый. И сандалии застегнуты.
– Я готов.
Ну прямо юный пионер, значит, первый!
– Куда?
– В отель.
– Как в отель? Зачем?
– Вы же сказали. Я проанализировал. Мне подходит.
Кто меня за язык тянул, запоздало подумала Зойка, с волчьей тоской подумала: как теперь от него избавиться?.. Убить? Трахнуть по голове чайником и – с концами? Кто его хватится, раз он с другой планеты?
– Вам подходит, мне – нет. Вы что, думаете – я туда развлекаться иду? Я туда работать иду. И остальные там – работают, а не ля-ля разводят.
– Постояльцы тоже? – скромно спросил Свен.
Интересное кино: слово «фонды» ему, видите ли, неведомо, а позабытое «постояльцы» – нате вам…
– Все, – подбила бабки Зойка, – дружба врозь. Переночевали, чайку похлебали – всего вам доброго. Пора и честь знать. Тринадцать часов – срок и верно небольшой, сами разберетесь, – открыла дверь, ручкой пополоскала. – Прошу вас, сэр.
Сэр, конечно, вышел, но на площадке застрял, ждал, пока Зойка с замком возилась, топтался в своих сандаликах, кудахтал жалобно:
– Как же так… я один не смогу… нет, я понимаю, я надоел… но срок, правда, мал… я должен успеть… это важно для Вселенной… и для Земли…
Пой, ласточка, злорадно думала Зойка, сбегая по лестнице, выскакивая на вольный простор Девятого проезда, «здрасьте, здрасьте!» – теткам на лавочке, летящей походкой по асфальту – к Шереметьевской, к гнездовью таксомоторов, к свободе, к свету. И что с того, что Свен не отставал, что вякал про Вселенную, про сжатые сроки? У всех сжатые. У нее, что ли, растянутые? Сейчас директор про двенадцатый этаж узнает и в сжатые сроки вмажет ей по служебной минус полпремии за квартал.
И тут Свен произнес довольно странную фразу, которую Зойка и не старалась, а услыхала:
– А хотите, ваш директор сегодня не придет? Заболеет.
Зойка даже остановилась на миг, хотя у продуктового маячил зеленый огонек, который в любую секунду мог погаснуть.
– Что значит – заболеет?
– Тиф. Или чума.
– Нет, это слишком, – глупо, потому что всерьез отреагировала она на явно провокационную реплику.
– Согласен. Слишком. Ваш вариант? Грипп?
– Грипп – это ничего… – И спохватилась: ее же на раз покупают, а она, соответственно, на раз покупается. Рявкнула: – Кончайте нести чушь! – И пошустрила к огоньку.
А Свен не отставал, понял, что зацепил-таки нужную струночку, и не отпускал ее, бренчал не переставая:
– Честное слово. Вы приезжаете. У директора – сильный грипп. Температура – сорок и пять десятых по шкале Цельсия. И проблема двенадцатого этажа больше не стоит. Все в ваших прекрасных руках.
Ишь как заговорил – «в прекрасных руках»! Телепат проклятый. Неужели он все слышит?.. Может, не думать? Нет, совсем не думать не выйдет… А если он и вправду инопланетянин?..
– Я и впрямь инопланетянин, – точь-в-точь мысль повторил. Как доказательство оной.
– Директор еще не все. – Зойка невольно включилась в игру, навязанную Свеном. – Есть еще зам.
– И у зама грипп.
– У двоих сразу? Подозрительно.
– Кого подозревать? Бога? Природу? – смотри-ка, не без иронии спросил Свен, малость уже задыхаясь: скорости, предложенные земной женщиной, оказались высоковатыми для залетного пришельца. – Не хотите грипп – пусть у зама будет острое кишечное отравление. Грибов поел. Несвежих… – За ночь русский его язык стал совсем русским, осталась только склонность к рубленым фразам.
– Какие грибы? Он, насколько я знаю, за грибами не ходит.
– Ходит тайно. Ходит жена. Купил на рынке. Съел маринованные. Выбирайте…
Тут они ненароком до такси и добежали, никто его не перехватил. Зойка открыла дверь.
– Прощайте, Свен. Конечно, славно, если б все ваши инопланетные штучки сбылись временно, но…
– Почему «но»? – Лицо у Свена было ну просто несчастным: еще чуть-чуть и расплачется. – Не «но», а правда. Зоя, хотите пари? Мы едем в отель. Вы узнаете, что у директора грипп. А у зама отравление. И на работу они в ближайшие… – тут он глянул на часы, на дешевенькие, «Ракета» называются, совсем даже не инопланетные, хотя, конечно, мимикрия, – тринадцать часов не придут. Если я соврал, то исчезну сразу. Навсегда.
– А если не соврали?
– Тогда вы проведете меня в отель. И не станете мешать.
Фарцовщик он, что ли?..
– Зоя. – Свен сузил глаза, и они ощутимо кольнули Зойку. Может, в сердце кольнули, а может, в печень. Где-то внутри. – Зоя, если я могу заставить людей заболеть, зачем мне быть фарцовщик? Пусть им будет другой Свен…
