– Бывают скитальцы, что уходят по слоям, – продолжал Игорь. – Тяжело им здесь сидеть. Только чем дальше, тем меньше они могут. Это тут мы вот, – Теплов напряг бицепс, словно позировал для обложки журнала по культуризму, – а чем выше, тем больше превращаемся в медуз. Рыб с глубины, говорят, рвет на части, если вытащить на поверхность. А мы становимся как призраки.
Дмитрий опять подумал о де Мендозе. Значит, командор все же узнал про сумрачную метафизику. Как Высший наверняка даже сюда погружался. И в контакт с умершими входил. Но какая все же идея! Превратить самого себя в артефакт, загнав собственную статую на первый слой! Может, он даже не вселялся в нее, а управлял на расстоянии. Как маги управляют тем, кто согласился стать их аватарой. Странно, что земные научные фантасты еще не пришли к этой идее…
– А сколько нас тут всего? – Дмитрий тут же сам принялся вычислять в уме, вспоминая статистические данные Инквизиции по демографии Иных.
– Честно, не знаю, – ответил Игорь. – Здесь не все, кто ушел. Многие шатаются по слоям в потоках Силы. Понимаешь, что уровень свой повышать, что в Сумраке идти на дно – как ни странно, и здесь, и там нужны очень сильные переживания. А многие ли на них способны?
«Да, – подумал Дмитрий. – Среди Иных обывателей никак не меньше, чем среди людей. В процентном отношении».
– Слушай, может, теперь ты мне кое-что расскажешь? – вклинился в мысли голос Игоря. – Какой сейчас год?
– Две тысячи шестой.
– М-да… – Теплов пнул шишку, отсылая далеко в кусты. – Я думал, больше времени прошло…
– А сколько ты уже здесь?
Ответить Игорь не успел. В том месте, где в кустах скрылась шишка, раздался громкий шорох. А Дмитрий вдруг снова кое-что запоздало осознал. Он чувствовал запах зверя. Просто раньше этот запах держался где-то за пределами ума, а сейчас как будто вылез на свет. Наверное, обостренное чутье на этом слое занимало видение ауры.
Из кустов показалась волчья морда. Только ни в одной Красной книге не найти таких волков. Разве что в древнем манускрипте о мифических существах. Во-первых, эта тварь была крупнее обычного волка раза в два. Особенно зубы. А во-вторых, морда напоминала псовых лишь на первый взгляд, когда ум лихорадочно искал, на что похоже встреченное чудо. Такая пасть больше пристала крокодилу. Или хищной рыбе.
Зато Дмитрий таких видел неоднократно. Вервольф.
Из пасти капала слюна, а на морде, в серой шерсти, выделялись темные пятна. И такое Дмитрий тоже видел на фото для служебного пользования. Засохшая кровь.
Дреер замер, Игорь тоже не двигался. Словесник инстинктивно сложил пальцы в охранительный знак и приготовился.
С левой стороны тропинки из чащи вышел еще один волкулак. Дмитрий заметил на его груди пятно. Не такое, как у первого на морде, нет. Ни по цвету, ни тем более по форме, почти что правильной. Такую отметину могла оставить лишь сломанная регистрационная печать. Этот зверь или упокоен по приговору Трибунала, или убит на месте при задержании. Убит ночным дозорным – дневные не активировали бы наложенную Светлыми печать.
Затрещали кусты снова. Вервольф, что высунулся первым, показался во всей красе. Дмитрию приходилось видеть такое в учебных материалах, но никогда – вживую (хотя само понятие «вживую» сейчас было весьма относительным). Оборотень встал на задние лапы. Точнее, просто выпрямился, потому что трансформация оказалась незавершенной: наполовину волк, наполовину примат. Снежный человек-мутант. Псоглавец, одним словом.
Явления на том не закончились. Из чащи выбежали еще два волка. Эти по размерам были существенно меньше. Они встали рядом с помеченным сломанной печатью. Сами никаких меток не имели, но, увидев разницу в габаритах, Дмитрий невольно выругался.
– Вот ч-черт…
Детеныши. Не совсем маленькие, но и не взрослые. Подростки. Кляйне вёльфхен, как назвал бы их на своем родном языке трехсотлетний школьный целитель Карл Фрилинг. Только не могли вы здесь родиться. Не верю я в это. В загробном мире нельзя вырасти и развиться, на то он и загробный. И печать вам не трогали, если вообще накладывали. Кто же вас убил? Вам же что серебряная, что свинцовая пуля – одинаковая смерть…
Дреер шагнул вперед к вервольфам. Игорь выбросил руку, останавливая:
– Погоди!
Видимо, информация, что подопечный – Инквизитор, натолкнула его на неверные выводы. Скорее всего он решил, новоприбывший (или новопреставленный?) по старой привычке сейчас ударит каким-то заклинанием и только разозлит уже мертвых хищников, которые давно свое получили. Теплов встал между волками и Дмитрием.
– Вон пошли, падальщики! – неожиданно грубо сказал Игорь. – Нечего носом водить!
Псоглавец рыкнул – и Дреер, к своему удивлению, расслышал четкие слова.
– Живой… Пахнет…
– Скоро перестанет, – раздраженно бросил Игорь. – Идите уже.
– Лес… наш… – высказался серый зверь.
– Пока еще, – отозвался Теплов. – Если узнаю, что единорога задрали, уберетесь отсюда!
Волки ушли с тропинки. Не скрылись в зарослях, а просто дали дорогу.
Дмитрий, проходя мимо, пристально взглянул в глаза волчатам. Те переминались с лапы на лапу и глухо порыкивали.
– Я думал, они все превращаются в людей после смерти, – тихо сказал Дреер, когда необычное семейство осталось далеко позади.
– Ты часто волкулаков брал? – покосился на него Игорь.
Дреер отрицательно покачал головой.
– А мне приходилось, и не по одному разу в год, – продолжил Теплов. – Всякого навидался. Кто хочет быть человеком, и ликантропия для него хуже проклятия, – тот да, обратно трансформируется. И в Сумраке потом тоже человеком выглядит. Но есть и такие, кому нравилось быть зверем. Самовыражение у них такое. Вот их нутро Сумрак и предъявляет.
– Дети… – сказал Дреер. – Не должно их тут быть. Даже если они волки.
– Дети вообще не должны быть волками, – вздохнул Игорь. – Только не нам тут выбирать.
* * *
Жена у Игоря была красивая. Словесник даже засмотрелся в первые секунды. И вспомнил про Иву. Он не думал о ней с того самого мига, как… Получается, на шестом слое Сумрака вообще не думал.
– Алиса, – представил Теплов.
Дмитрий заметил, что волосы у женщины влажные. Словно та недавно принимала душ, ожидая гостей. Что, неужели тут есть водопровод? Хотя вблизи дома словесник не заметил ничего похожего даже на баню.
Главное же поджидало, когда Дреер шагнул через порог. Дом оказался поделен на две половины, мужскую и женскую. Вернее, на Светлую и Темную. Нет, освещения хватало везде. Просто слева от двери обстановка была простецкая, ничего лишнего, явно тут вотчина хозяина. А вот справа… Гирляндами свисали из-под потолка связки трав и кореньев, предназначение которых Дреер помнил из курса естественной магии и прекрасно знал, кто из Иных всем этим природным богатством пользуется. Рядами выстроились на полках разнокалиберные склянки, ступки с пестиками и кадушки. На видном месте сушились крылья большой летучей мыши. У самой печки стоял на треноге приличных размеров котел.
