– Лучше меня? Только один, – гордо ответил Джакомо. – Но я никогда его не встречал.
– Так кто? – спросила Тигренок и нежно приобняла Темного за шею.
Дмитрий увидел, как слегка трансформируются, заостряясь, ее аккуратные ногти.
– Великий Мерлин, – сказал Джакомо.
* * *
Зеленая пустошь уходила вдаль, к сизым горам, похожим на хребет огромного спящего дракона. Или целого стада драконов. Хотя в мире людей на этих равнинах встречались разве что стада овец.
В Сумраке овец или не было совсем, или просто не попадались на глаза. Так же как не попалось ни единого домика или винокурни. И конечно, ни единого замка.
Дмитрий сорвал кисточку здешней травы и повертел в пальцах левой руки. Пальцы правой были по-прежнему сложены в недоделанное «отрицание неживого».
– Вереск, – сказала Алиса, взглянув на растение.
– Дальше куда? – спросил Игорь у Джакомо.
– Порталов в этих краях больше нет… По крайней мере я таковых не знаю.
Мощный, грубо обтесанный камень, покрытый рунами, возвышался у них за спиной, будто обелиск на месте древнего капища. Возможно, так и было на самом деле, и в реальности здесь когда-то творили свои ритуалы друиды. С одной стороны в этом языческом столбе имелось углубление – через него и открывался портал. Камень оставался единственным творением рук – Иных ли, человеческих ли – в обозримом пространстве.
– Где же нам искать тень великого старца? – Игорь смотрел на горы вдалеке.
– Он свободно путешествует через Сумрак. Может подниматься так высоко, как не доступно никому из магов… почти никому. Но его сердце здесь, в земле скоттов. Сюда он возвращается раз от раза. Говорят, его жилище где-то в горных пещерах, у самого моря. И только он сам может найти нас. Все, что нам позволено, это идти и надеяться! – вещал Лепорелло.
– Что ж, пойдем. – Игорь взял Алису за руку.
В поход они снова отправились не в полном составе: Теплов с Донниковой, Лепорелло и Дреер. Было решено, что нечего, как изящно выразился Игорь, заваливаться такой оравой к пенсионеру всепланетного значения.
Низкие облака воздушными замками солидно летели над пустошью. Солнце поднялось в зенит, но тепла его лучей все равно не хватало, и к этому никак не получалось привыкнуть. Точно так же не выходило привыкнуть к вкусу воды, похожей на дистиллированную, к чуть меньшей силе тяжести, воздуху, словно пропущенному через кондиционер. К искусственности этого мира, который как будто придумывали, да так и не додумали.
– Вы заметили, дорогие сэры, какие нынче стоят погоды? – процитировал Игорь, вдыхая полной грудью. – Предсказанные!
Дмитрий лишний раз убедился, что Сумрак не ошибается, раз послал к нему еще одного Иного-педагога, и вдобавок с одной и той же любимой книгой.
– Кто же это предсказывал? – послышался сзади негромкий голос.
Все четверо торопливо обернулись. Голос был незнакомым, но при этом настолько спокойным и уравновешенным, что никому из магов не пришло в голову даже шевельнуть пальцем с подвешенным на рефлекс боевым заклинанием.
Из-за камня, больше похожего на столб-параллелепипед, вышел невысокий седобородый старик в белом. Чем-то он напомнил словеснику старые фото Льва Толстого, хотя одет старик был не в русскую полотняную рубаху, а в нечто вроде хламиды, опускавшейся до щиколоток и подпоясанной кожаным ремнем. Да и белым его одеяние казалось только на первый взгляд: на самом деле грубая ткань когда-то была серой, но ее как будто отстирало само Время. Так выбеливаются кости на палящем солнце.
Борода старика доставала до кожаного пояса, и сквозь ее пряди, похожие на шерсть тонкорунных шотландских овец, виднелась пряжка с выдавленными символами. Для полноты образа недоставало только крепкого посоха, однако у теней не бывает необходимости ни в посохах, ни в костылях.
Старик не носил никакой обуви. Игорь даже взглянул на свои сандалии и словно устыдился такого излишества.
Но для теней одежда значит не больше, чем раскраска для статуй.
– Приветствуем тебя, Великий. – Дмитрий поклонился, как это делают все Инквизиторы перед Старшими.
Игорь и Алиса застыли на месте, точно скованные «фризом». Алиса явно не знала, как поступить, она привыкла быть накоротке с самим Завулоном и давным-давно отвыкла уважать кого бы то ни было. Теплов смотрел на Мерлина, как будто перед ним предстал живой Махатма Ганди. После секундного замешательства Светлый и Темная все же склонили головы. Джакомо просто упал перед Мерлином на колени.
Старик наблюдал за этим с мягкой, все принимающей улыбкой. «Сложно, наверное, – подумал Дмитрий, – удивляться чему-либо, когда тебе не одна тысяча лет и как минимум одну из этих тысяч ты пребываешь в царстве мертвых».
– Долго вы шли, – сказал Мерлин. – Я полагал, найдете меня быстрее. Вы же не могли не видеть мои знаки.
– Знаки? – переспросил Игорь.
Вопрос о предсказании отпадал как-то сам собой.
– Я послал вам призыв. Он был похож на ведьминский. Ты должна была узнать. – Старик с легкой укоризной посмотрел на Алису. – Потом я самую малость помог вам в том месте, где собираются скитальцы.
– Это был ты, Великий? – вскочил от изумления Джакомо.
– Неужели ты не догадался, с твоим-то острым умом? – Мерлин казался не менее удивленным. – Кто, кроме меня, смог бы сотворить такое?
Дрееру все же послышалось в его словах некоторое лукавство. В конце концов, у старика не так много развлечений.
– Мы не смели уповать, Великий… – начал оправдываться Лепорелло, но Дреер прервал его:
– Мы думали, нас ведет враг.
– А я думал, что вам хватит благоразумия и проницательности сначала отыскать меня, а уже потом вторгаться в его логово. – Мерлин выразительно посмотрел на скрюченную правую руку Дмитрия, прижатую к телу. Интересно, знал ли он про «отрицание неживого», или эту магию создали уже после его развоплощения?
– Но вы все же пришли, – кивнул старик. – Вот что важно.
– Для чего ты позвал нас? – спросил Теплов.
– Нам нужна помощь. И мне, и вам. Нам всем.
– Чем мы можем тебе, Великий… – снова завел было Лепорелло, только на этот раз его прервал уже сам Мерлин:
– Присядем для начала.
В траве случилось какое-то шевеление, и неожиданно вокруг группы Иных появилось несколько гладких камней, похожих на панцири больших черепах. Как будто древние шотландские тортиллы вылезли из-под земли погреться в скупых лучах здешнего солнца.
Дозорные расселись на камни, словно древнегреческие лицеисты перед своим педагогом Аристотелем. Мерлин просто опустился на траву и скрестил босые ноги.
– Здесь я говорил со многими Иными, – сказал Мерлин. – К великому сожалению, они равнодушны ко всему, кроме своего покоя. Даже Светлые и даже если этот покой не подлинный, а только зыбкая его тень. Очень трудно встретить того, кто сохранил волю куда-то идти. Нам с тобой проще, Джакомо, – кивнул он флорентийцу. – Мы пришли сюда, движимые жаждой неизведанного. Она и стала нашей тенью. В каждом из вас, – он поочередно заглянул в глаза Игорю, Алисе, Дмитрию, – есть тень живого чувства. Я долго вас искал.
