Казалось, ему плохо. По крайней мере из всего Теневого Дозора он сейчас выглядел самым бледным.
– Увидим, – сказал Игорь. – Алиса, ловушки?..
– У входа точно. – Ведьма смотрела на ящерку, будто советовалась с ней. – Снимаю.
– Тогда предлагаю культурно просветиться. Вперед, безбилетники!
* * *
Дмитрий помнил крылатую фразу: космос – не для Иных. Там, где нет Сумрака, нет места и волшебству. Со временем, он понимал, все должно измениться. В космосе и на других планетах возникнут большие человеческие поселения. Люди будут так же радоваться и горевать, а значит, выделять Силу и неосознанно творить среду обитания Иных. В конце концов, и сейчас ничто не мешало бы обеспеченному магу инкогнито совершить туристический полет на международную станцию. Просто магом на время этого полета он уже не мог бы считаться, максимально приблизившись к человеку. Вампир на орбите уже побывал.
Но здесь космос не стал дожидаться, а сам опустился в Сумрак, так глубоко, куда не смогли бы попасть и большинство живых волшебников.
Дозорных встретил макет первого советского спутника. Лепорелло замер в немом восхищении. Даже Галя Добронравова, ушедшая позже всех, с любопытством крутила головой.
Однако предчувствие невозможного живого тепла влекло дальше, не позволяя отвлекаться. Рыба продолжала плыть по воздуху в глубину залов. За ней хотелось бежать – и одновременно стоять на месте. Сердце – вернее, его сумеречная иллюзия – колотилось все сильнее, предчувствуя в один момент и неимоверную радость, и жестокое разочарование.
А еще это место неожиданно оказалось пропитано Светлыми эмоциями. Остаточные следы выделенной людьми Силы были посвящены науке, взлетам, победам над тяготением. Ощущения уже напоминали постоянные удары слабого электрического тока. И все же, превозмогая их, Дмитрий испытал укол зависти. Ни один Светлый, будь он трижды Мерлином, не сумел бы сделать для людей то, что сотворили молодые технари из газодинамической лаборатории, которая была здесь раньше.
Потом дозорные очутились в зале с ракетными двигателями, и Дмитрий неожиданно понял, зачем Крысолов выбрал именно это место. Для Темного, ушедшего навечно в Сумрак в тринадцатом веке, фрагменты космической техники были невыразимо сложными артефактами. Скорее всего Гамельнский Трубадур подумал, что в средоточии силовой аномалии творил не известный ему могущественный чародей. А может, посчитал это неким святилищем.
– А вот и наши туристы, – сказал Игорь.
В тот самый миг рыба Мерлина, шаманский курьез посреди торжества науки, исчезла, будто устыдившись своего присутствия. Но Дмитрий однозначно расшифровал этот знак. Он сам увидел невысокие фигуры в полумраке нового зала.
Казалось, большая группа школьников пришла на экскурсию. Кто-то глазел на спускаемый аппарат космического корабля, другие рассматривали скафандры или замерли у стендов, третьи бесцеремонно расселись прямо на полу.
Вот только одежда у детей была странной. Словно большая часть недавно поучаствовала в каком-нибудь костюмированном празднике, а потом для отдыха их привели сюда. Чепцы и передники на девочках. Перкалевые платья с рукавами-буфами, похожими на бумажные фонарики. Короткие штаны и чулки на мальчиках. Кто-то носил матроску, подросток лет четырнадцати сдвинул на ухо картуз, в противоположном конце зала паренек щеголял в канотье. Но попадались и одетые вполне современно: мальчик в клетчатой рубашке и джинсах, девочка в мятых штанах и растянутой чуть ли не до колен футболке. Соломенные волосы у девочки торчали в разные стороны, и это показалось Дмитрию очень знакомым.
Конечно. Фотография в личном деле. Ханна Продль, тринадцать лет, Темная, Мюнхен.
Все они были неподвижны. Тут даже можно было не приглядываться, чтобы распознать «фриз».
Дмитрий сам не заметил, как перешел на бег. Если бы кто-то свыше (а хотя бы и Одноглазое Лихо) сурово спросил его в этот момент, что же им движет, внутренний подъем от находки или чисто вампирское желание глотнуть живого, он не смог бы ответить. К счастью, Крысолов не дал ему и возможности проверить на месте.
Неожиданный толчок бросил Дреера назад, будто он врезался в нечто абсолютно прозрачное и упругое, поймав отдачу. Словесник налетел спиной на некстати бежавшего следом Тюнникова, и оба, сложившись, как две костяшки домино, еще проехались по начищенному полу.
– Твою дивизию!.. – Дреер поднялся и тряхнул головой.
Удивительная вещь – стереотипы. У тебя нет тела, но если тебя, всего такого неуязвимого, огрели по голове и сбили с ног, поневоле считаешь своим долгом немного пострадать.
– Не ушибся? – сочувственно поинтересовался Теплов.
– Нет, – сказал Дреер. – Меня ушибли – это было.
Тигренок, усилием воли обратившаяся в человека, мигом подлетела к Андрею, протянула руку. Тот от помощи отказался и вскочил сам. Дмитрий заметил, что у Тигренка выдвинулись клыки, а зрачки опять стали кошачьими. Она явно еле сдерживалась от новой спонтанной трансформации. Они все еле сдерживались. Невидимая преграда встала на пути очень вовремя.
– Уже серьезнее. – Алиса повесила ящерку обратно на шею и начала колдовать над другим, самодельным амулетом. – Сигнализации тут нет.
– Она и не нужна. – Игорь дошел почти до того самого места, где отбросило Дреера, спокойно протянул руку и потрогал воздух. Вокруг его ладони на миг вспыхнуло что-то золотистое и тут же пропало.
Лепорелло уже рассматривал преграду сквозь окуляры своего очередного прибора-артефакта, извлеченного из сумы.
– Браво! – сказал флорентиец. – Силовые нити идут к каждому из отроков, и они же подпитывают заслон. Оцепенение вечно, пока дети находятся здесь…
Все было понятно. «Фриз» требует много ресурсов, но сумеречная Петропавловка оказалась в одной из дыр, через которые прокачивалась Сила если и не всего мира, то Западного полушария. Ограничений для заклятия – никаких. Больше сотни «фризов» и силовой барьер – легче легкого.
– Как его снять? – деловито спросил Теплов.
– Очень затейливый узор, – восхищенно сказал Джакомо, разве что не причмокивая. – Я мог бы расшифровать, но это займет время. Очень много времени.
– Сколько?
– Боюсь, годы…
– Слишком долго. Еще варианты! Алиса? – Игорь посмотрел на жену.
– Нет, – покачала та головой. – Амулет не справится. Ни Мерлинов, ни один из моих.
– А если протаранить? – шагнул вперед Тюнников. – Это же барьер, вроде «пресса». А мы его «Молотом»! Соберемся в круг, возьмем Силу, прокачаем через одного тебя, к примеру, – и пробьем. А?..
– Не пойдет, – отказался Теплов после секундной паузы. – Даже если сломаем – вдруг их заденет. – Он кивнул в сторону детей. – Надо как-то иначе убирать.
– А стоит ли? – вдруг раздался голос Тигренка, похожий теперь на рык.
– Кать, ты чего? – удивился Андрей Тюнников.
