Потом она почувствовала лёгкое возмущение: за спасение она благодарна, спору нет, но вот дальнейшие тактильные контакты — уже лишнее. И запоздалый страх почувствовала. А ещё в голову пришла не совсем уместная мысль, что если бы… если бы… то она никак не смогла бы забрать Кирюшу из садика пораньше, в пять, как ему обещала, и никого попросить помочь в этом деле тоже бы не смогла.
Короче говоря, мысли вернулись. Чувства — тоже.
Псих удовлетворённо кивнул, отпустил её руки… и тут же всё испортил, понёс какой-то бред:
— Путь на запад вновь открыт, моя госпожа, езжайте смело. Но всё же поглядывайте иногда по сторонам, поглядывайте. Верно, старый?
Старый, разумеется, промолчал. Даже не кивнул.
— Хотите воды, моя госпожа? — В руке психа появилась маленькая пластиковая бутылочка.
— Нет, спасибо.
Света, оправившись от шока, собиралась узнать имя своего спасителя и поблагодарить его, не вступая, разумеется, в долгие беседы, попросту исполнив долг вежливости, но теперь передумала — парочка незнакомцев вновь показалась подозрительной и опасной, невзирая на то, что один из них спас её.
Да и было ли оно, это спасение? Может быть, всё произошедшее — спектакль, инсценировка? Давно известный среди влюблённых старшего школьного возраста приём: парень подговаривает дружков выступить в роли злых хулиганов, а сам изображает рыцаря-защитника… Но здесь и сейчас зачем такая самодеятельность? ЗАЧЕМ??
Ответ на её мысленный вопрос пришёл без промедлений. Но оказался, как, впрочем, и всё сегодня, странным и вызывающим ещё больше вопросов.
— Возьмите, моя госпожа, — попросил псих. — Возьмите, наденьте на правую руку и носите, не снимая.
Света взглянула на протягиваемый ей предмет: крохотная коробочка с откинутой крышкой, внутри кольцо в виде змейки, кусающей свой хвост. Под ярким утренним солнцем два красных камушка — глаза змейки — вспыхнули и тут же погасли, едва лишь ладонь и коробочка на ней чуть изменили положение. Показалось, змея бросила быстрый оценивающий взгляд на будущую жертву и вновь изобразила безразличие.
Надо полагать, это была бижутерия, дешёвая поделка, но выглядела симпатично, и Света машинально потянулась к коробочке, но тут же остановилась. Симпатичный вид колечка ещё не повод, чтобы принимать его в дар.
— Только не носите его на одной руке со своим кольцом. — Взгляд мужчины указал на её левую руку. — Так будет опасно.
Боже, какая чушь!
«Возьмите кольцо! Не надевайте его с другими…» Перед нею заурядные уличные разводилы, джентльмены в поисках средств на опохмелку. Как мелко и пошло!
— Я не могу принять ваш подарок. Извините, я очень спешу. Спасибо! — скороговоркой протараторила Света, втискиваясь в кстати подъехавшую маршрутку.
Последние слова прозвучали уже изнутри. Потом дверь захлопнулась, маршрутка рванула с места, нагло подрезав вальяжный «интуристовский» автобус, не успевшая усесться Света от толчка едва устояла на ногах, но всё равно была довольна: неприятная встреча, наконец, завершилась.
А происшествие с мотоциклом лучше забыть поскорее: сколько о нём ни думай, сколько себя ни накручивай, всё равно никаких выводов на будущее не сделать. Ничего от неё в тот миг не зависело, точно так же можно было бы угодить под… под шальной метеорит, например.
Мысль о том, что ДТП было подстроено парочкой мошенников, решивших задорого вкрутить ей своё кольцо, Света в конце концов отвергла. Не тот размах… Для чего людям, способным купить протюнингованный «Харлей», потребовалось продавать ей дешёвое колечко? Или они собирались содрать за него цену квартиры?
Какая чушь!
И насчёт обрыва троллейбусных проводов, как выяснилось, аферист наврал: никакой пробки на подъезде к «Московской» не обнаружилось, обычное плотное движение.
Она пыталась выбросить утреннее происшествие из памяти и начать день с чистого листа, но не получалось, потому что имелась в цепочке событий некая нестыковка. Когда Света увидела, кто именно выдернул её из-под колес мотоцикла, в первый момент ей показалось, что это не давешний псих, а другой человек… Почему?
Она вновь и вновь мысленно прокручивала сцену и лишь в метро, подъезжая к «Василеостровской», сообразила: изменилась не внешность незнакомца, а его одежда. Костюм… Да! Костюм стал другим. Цвет остался тем же, даже ткань, пожалуй, та же. Изменился покрой, стал более современным. Изменения наверняка не бросились бы в глаза подавляющему большинству свидетелей, но Света была профессионалом, специалистом по историческому костюму, и привыкла замечать подобные мелочи на автомате, порой не отдавая себе отчёта… Насчёт брюк — другие они или нет — она не была уверена, не присматривалась к этой детали, а вот пиджак совершенно точно изменился.
Объяснений загадочному факту можно придумать немного, ровно два.
Первый вариант: незнакомец успел переодеться: сорвал и быстро запихнул в урну один пиджак, достал откуда-то (откуда?) другой, очень похожий, но другой, торопливо натянул… И тут же помчался выдёргивать Свету из-под колёс.
Теоретически, наверное, можно успеть… Но в чём цель и смысл интермедии с переодеваниями? Цели и смысла Света, сколько ни старалась, придумать не могла и поневоле склонилась ко второму варианту.
А именно: пиджак остался прежним, все изменения произошли с её психикой. Увы, произошли. Смерть, с рёвом пронёсшаяся в считаных дюймах, — и вот вам следствие стресса, ложная память. Объяснение логичное и здравое, но не слишком приятное: если на двадцать седьмом году жизни начались этакие глюки, то чего хорошего можно ждать дальше? И потому она не стала принимать второй вариант за догму, при всей его простоте и внешней заманчивости. Решила оставить «Загадку синего пиджака» в списке неразгаданных тайн мироздания, вместе со снежным человеком и лохнесским чудищем. Тем более что время на размышления истекло — утренний вояж по маршруту «дом — работа» завершился.
Трудилась Света в Государственном музее антропологии и этнографии имени Петра Великого, который в просторечии и даже в туристических путеводителях чаще именуют Кунсткамерой. Обычно чудеса и диковины встречают посетителей лишь за дверьми сего заведения, но сегодня необычное и странное поджидало уже снаружи, у дверей служебного входа.
Света замедлила шаг, недоуменно глядя на протянувшуюся поперек её пути ленту, раскрашенную белыми и красными диагональными полосами. За лентой виднелись люди в форме и люди в штатском, а перед заграждением стояли полицейская машина и микроавтобус, тоже с полицейской символикой, и ещё одна легковушка, без опознавательных знаков.
Следов пожара не видно, и пожарных машин нет… Значит, криминал? Звонок о заложенной бомбе?
С другой стороны ленты возник человек в штатском, но вида вполне официального, не позволявшего усомниться, что в его кармане лежит удостоверение какой-нибудь серьёзной конторы. Возник и поинтересовался, куда гражданочка, собственно, направляется. Гражданочка чистосердечно призналась, что направляется она, собственно, к месту своей работы, и приготовилась к поискам в сумочке документов, собственно, оный факт подтверждающих.
