— Нет, — одновременно сказал Лу, железной рукой выпихивая Диму вперед. — Он, видите ли, хочет проконтролировать свое перерождение…
Взгляды трех «смертей» скрестились на Димке, и воздух наполнился странным шипением. Не сразу Димка понял, что это смех.
Момент для бегства был упущен. Жуткие скелеты обступили «пациента» с трех сторон и без церемоний принялись осматривать, ощупывать и чуть ли не обнюхивать. Дима зажмурился, стараясь не дышать. Он чувствовал себя так, словно каждым холодным, вкрадчивым прикосновением ведьмы высасывали из него немного жизни.
— Я дал ему воды ши, только не ночной, а вечерней… — начал эльф.
— Видим, — прошипели ведьмы.
Сестры Морриган были неразличимы, как тройняшки, и от попытки найти в них различия начинала кружиться голова. Дима уставился себе под ноги, лишь бы не смотреть на них. Что-то в этих «знающих» было неестественное, отвратительное. Противное природе.
— Четыре часа. — Ведьма обнюхала острым восковым носом Димкины губы (того чуть не стошнило). — Маловато. Можем не успеть.
— Вы уж постарайтесь, — вежливо ответил Лу. — Смертные такие нежные существа… Не умер бы от болевого шока.
— Ну, к тому времени он уже не будет человеком, и болевой порог станет существенно выше, — проскрипела ведьма. — Но до того… Ты в самом деле думаешь, что он будет лежать спокойно и смотреть?
— Он будет вырываться! — подтвердила другая. — Даже если не сойдет с ума. А уж если сойдет, мы его точно не удержим.
— А вы его привяжите, — ухмыльнулся Лу. — Он сказал, что на все согласен, лишь бы видеть, что с ним делают.
Ведьмы понимающе ощерились в ответ. Диме же предложение Лу совсем не понравилось.
— Я передумал, — заявил он. — Пошли отсюда.
— Поздно, — сказал Лу, отступая на шаг. — Ты уже выпил зелье.
С силой, удивительной для таких почти бесплотных созданий, три ведьмы схватили Димку и бросили на стол. В мгновение ока, словно кожуру с луковицы, ободрали с него одежду и швырнули на пол.
— Что вы делаете? — заорал Дима, видя, как косматые тварюшки подбирают его футболку, джинсы, кроссовки и трусы и засовывают их прямо в устье печи. — Отдайте мою одежду!
— Она тебе больше не понадобится, — промурлыкала ведьма, окидывая растянутого как на дыбе Диму взглядом художника.
— Тут есть над чем поработать, сестры! Неплохая основа, но переделка понадобится основательная…
— Прекратите!
Одна из ведьм заглянула ему в глаза:
— Видно, судьба тебе, малыш, расстаться с жизнью на кухонном столе! Ну что, сестры, откуда начнем? Сверху или снизу?
— Снизу, — осклабилась вторая. — Смертный ведь хотел посмотреть. Пусть посмотрит.
— Ну что ты дергаешься? — спросила третья, с размаху всаживая нож в низ Димкиного живота и отработанным движением делая вертикальный разрез до самой грудины. — Ты ведь не чувствуешь боли. Смотри, какая гадкая у тебя печень, сколько в ней грязи! Сестра, брось ее во-он в ту синюю кастрюльку на полчасика, пусть пока отмокает! А мы поработаем над почками…
Димка хотел потерять сознание, но не сумел. Сознание было кристально ясным.
— Увы, я должен вас покинуть, — сказал Лу, с сожалением отрываясь от занимательного зрелища. — Дела…
— Приходи к закату. Мы как раз закончим.
— С вашего позволения, я загляну чуть раньше. Хочу посмотреть на сборку.
— Какую еще сборку? — завопил Димка.
— В новой комплектации, — «объяснил» Лу.
Тилвит Тег в самом деле похожи на людей — они тоже любят повеселиться. Причем злые шутки они любят куда больше, чем добрые. Они кажутся им гораздо смешнее.
Когда Лу вернулся в пещеру, сборка только-только началась. На крюках уже висел красивый мускулистый торс, правда, выпотрошенный. На столе были разложены куски мяса и полоски кожи, жгуты мышц, связки сосудов и сухожилий. На плите остывали кастрюльки с внутренностями. Ведьмы слаженно трудились над полуфабрикатами — вытягивали, наращивали, отрезали, пришивали…
— А это зачем? — с любопытством спросил Лу, глазея на ноги и руки смертного, аккуратно ампутированные и засунутые в хитрые медные распорки.
— Нельзя же оставлять мальчика таким коротышкой, — не отрываясь от работы, ответила одна из сестер. — Пусть станет повыше на ладонь-полторы, как пристало благородному ши.
— О, какие прекрасные глаза!
Глаза действительно были хороши. Они сияли как два агата — каждый в своем стеклянном стаканчике.
— Он меня видит?
Ведьмы захихикали.
— Конечно! Как заказывал.
— А я не вижу главной детали нашего новорожденного ши…
— Там, — ведьма кивнула на котел с мутным варевом.
Лу подошел, наклонился, принюхался.
— Что это? — удивился он. — Я не узнаю эликсир.
— Хи-хи. Какой же это эликсир? Это грибной суп нам на обед.
Лу озадаченно спросил:
— Зачем вы положили голову в суп?
— А, надоел своими воплями! Орал не переставая часа полтора, требовал прекратить, даже когда вырвали глаза!
Ведьма подошла, пошарила в котле половником и выловила голову. В длинных темных волосах запутались кольца лука. Во рту торчала большая картофелина, в каждой глазнице — по гнилушке. Несмотря на это, голова все равно умудрялась невнятно мычать.
— Ну, гнилушки — это часть ритуала, но картофелина-то зачем? — изумился Лу.
— Да картофелиной мы просто рот ему заткнули.
Ведьма взяла голову, окунула ее в большой кувшин с водой, тщательно прополоскала и поставила на стол.
— Как ты и просил, память мы ему стирать не стали.
— Он будет в здравом уме?
— Давай проверим.
Ведьма вытащила картофельный кляп. Голова тут же простонала:
— Это сон! Скажите, что мне это снится!
— Нет, — безжалостно ответил Лу. — Слушай, отличные волосы! Даже мне завидно!
— Помогите! Я умираю!
— Только что заметил? — съязвил ши.
Ведьмы разразились шипящим хохотом и сняли с крюков торс.
— А теперь отойди и не мешай нам.
Лу поспешно отступил к стене. Колдовство такого уровня было не только сложным, но и опасным для окружающих. Ведьмы обступили стол и хором запели.
С первой же строфой в пещере стало светло, как солнечным днем.
Со второй строфой в кастрюльках забурлили эликсиры. Пещера наполнилась благоуханием цветов и трав, полностью заглушающим вонь выпотрошенных внутренностей.
С третьей началась сборка.
