– Подруга,– сказала Лейка.– Она… колдунья.
– И ты.
– Да. Она тоже так сказала. Твой… огр поэтому принес меня к тебе?
– Нет. Он ждал не тебя, а Малышку. Он слишком поздно понял, что ты – это не она. Он много времени провел там, где очень сильно пахнет химией,– и плохо различал запахи, а по внешности он вас, людей, не всегда хорошо различает.
– Я очень испугалась,– призналась Лейка.– А зачем ему нужна Катя?
– Уже не нужна,– ответил Карлссон.– Ты уже всё сделала.
Он остановился перед бетонной стеной и посторонился, пропуская Хищника.
Тот погасил лампу, все погрузилось во тьму, а потом раздался натужный скрип, и в подвал проник синеватый лунный свет.
– Куда теперь? – спросила Лейка, когда они оказались снаружи, в незнакомом ей дворе.– Это ничего, что ты голый? Может, стоит тебе надеть что-нибудь?
– Ничего. Нам недалеко.
Лейка думала: он поставит ее на ноги, но он этого не сделал. Двинулся к арке, по-прежнему держа ее на руках. Лейка была не против. Ей было очень уютно у него на руках.
…А в арке их поджидали.
– Эй, мужик! Погоди! Закурить есть?
– Э-э-э! Да он – голый!
– А девка – одетая! Непорядок, пацаны! Слышь, ты! Стой! Стоять, кому сказано!
Прямо перед ними возник широкий силуэт… Но Карлссон продолжал двигаться с той же скоростью. И силуэт пропал. Впрочем, исчезновение это сопровождалось сочным ударом шмякнувшегося о стенку тела. И – топот нескольких пар ног. Удаляющийся. Зато Лейка увидела, как вспыхнули позади два зеленых огонька. Хищник следовал за ними.
«Интересно, что будет, когда мы окажемся на улице?» – подумала она.
Но до улицы они не добрались.
Еще один двор. Карлссон остановился, вновь пропуская вперед Хищника,– тот с разбега прыгнул на стену и вскарабкался, вернее сказать, побежал вверх. Легко, как по горизонтали. Но Карлссон его окликнул. И Хищник, оттолкнувшись от стены, приземлился рядом с ними.
– Я немного… устал,– сказал Карлссон Лейке.– Он поднимет тебя наверх.
Оп! Мохнатая лапа анакондой обвилась вокруг Катиного туловища, и через десять секунд она уже стояла на железном балкончике высоко над землей – напротив приоткрытой двери. Карлссон присоединился к ним еще через три секунды. Беззвучно перемахнул через перила… Приложил палец к губам. Затем сделал знак Хищнику – и тот просочился (совершенно удивительно, учитывая его габариты) в дверную щель. А еще через несколько секунд изнутри донесся короткий приглушенный вскрик.
Карлссон, обогнув Лейку, устремился в квартиру. Лейка шагнула за ним, дверь за ней сама собой закрылась. Что-то обрушилось на пол, а потом зажегся свет.
Посреди длинного коридора стоял Карлссон с фонариком, а у его ног на полу, держась двумя руками за горло, взъерошенный, с выпученными глазами сидел Димка.
* * *
– Вот дерьмо… – пробормотал Димка и закашлялся.– Так я и думал, что никакая это, на хрен, не собака!
Хищник оскалился:
– Нет, Охотник, я его все-таки съем! – прорычал он по-шведски. Лейка уже навострилась въезжать в его «прононс». Конечно, словарный запас шведского у нее был довольно-таки ограниченный. Но у Хищника, судя по всему, тоже.
– Он что, понимает по-русски? – спросила она Карлссона.
Тот покачал головой.
– Угадывает по интонации,– сказал он.– Вставай, человечек. Да, это не собака. Думаю, тебе стоит помолиться.
– Почему это? – насупился Димка.– Что я такого сделал?
Лейка глядела на него не без восхищения. Она, когда увидела Хищника, едва не померла от страха, а Димка – ничего. Хорохорится…
– Я тебе поручил кое-что,– напомнил Карлссон.
– Что именно? – Дима хотел встать, но Хищник придвинулся к нему, облизнулся – и Дима остался на месте.
«Он и вправду на собаку похож»,– подумала о Хищнике Лейка. У Стасика одно время жила кавказская овчарка. Вот она была точно такая же. Зверюга. Слушалась только Стасикова отца, и то с большой неохотой. Остальных домашних – терпела. В итоге овчарка кого-то покусала, ее увезли на дачу и посадили на цепь. Стасик рассказывал – отличный сторож получился.
– Я поручил тебе защищать Катю!
– И как бы, интересно, я ее защитил? – сердито заявил Дима.– Когда вас расстреливали, она, между прочим, с вами была! Да уберите вы его от меня! – Последний возглас относился к Хищнику, чьи слюни капали на Димины брюки.– У него из пасти воняет, как из помойки!
– Ничего, скоро у него оттуда будет вонять съеденным человечком! – «успокоил» Карлссон.– Если мне не понравится объяснение того, почему ты здесь оказался.
– Оказался и всё! – буркнул Дима.– Подумал: может, найду у вас здесь какие-нибудь зацепки… Как ее искать.
– Нашел?
Дима промолчал.
– В ларь мой лазал? – почти ласково осведомился Карлссон.
– Хотел,– признался Дима.– Но там – замок… Крепкий оказался.
– Это точно,– в голосе Карлссона чувствовалось удовлетворение.
– Слушайте,– не выдержала Лейка.– Может, хватит вам препираться? И вообще – пошли отсюда!
– Куда? – спросила Карлссон.
– Да хоть ко мне! Одежду тебе какую-нибудь подберем… из отцовской. Или так и будешь голый бегать?
– Почему – голый? – удивился Карлссон.– Сейчас оденусь.
Он поднял с пола тючок, который оказался смотанной в куколь одеждой.
Одежду, как выяснилось, добыл Хищник. Снял с одного из тех, в подворотне. Оставалось надеяться, что снял не с трупа.
Одевшись, Карлссон отправился на кухню. Слышно было, как он там чем-то гремит и лязгает. Где-то Лейка читала, что тролли и им подобные боятся железа. Всё вранье!
– Что у тебя за дела с Карлссоном? – недовольно спросила Лейка.
– А у тебя? – задал встречный вопрос Дима.
– Он – мой… друг.
– В каком смысле?
– В том самом! Так что за дела?
– Так… Разные. Попросил меня за Катькой приглядывать, помочь, если что… Защитить.
– Защитить! – Лейка фыркнула.– Тебя самого защищать надо! Прекрати! – прикрикнула она по-шведски на Хищника. Тот с плотоядным видом обнюхивал Димкину голову, что, естественно, никакого энтузиазма у хозяина головы не вызывало.
– Очень кушать хочется,– прорычал Хищник.– Очень!
– Твоя добыча – сид! – Это вернулся Карлссон.– На, возьми! – Он протянул Хищнику довольно-таки большой сверток.
– Слушайте! – Лейку внезапно озарило.—
Я вспомнила! Катька, когда рассказывала о том конкурсе, сказала, что встретила там Селгарина.
