Владимир стушевался и сказал, что извиняет. Потом поспешно собрался, раскланялся с Петром Светозаровичем, обещал свериться со своим расписанием в театре и договориться с Ниной относительно следующей встречи – после чего выбежал из кабинета и опрометью бросился на лестницу. Достал сигареты, закурил, расслабился. Вообще-то он давно бросил, но всегда имеет при себе портсигар и зажигалку – для таких вот случаев. Стакан уверял, что лучше валерьянки в таблеточках ничего на свете нет, но Владимир как-то проглотил шесть штук и ничего не почувствовал. Решил не привыкать к таблеткам. Начинают все с чего-нибудь безобидного, а там, глядишь, наркодилер, долги, бездыханное тело в ванне.
– Вы поднесете мне зажигалку? – раздался за спиной голос Ядвиги.
Владимир вытянулся в струнку, чуть не выронил сигарету. Склонился в поклоне, поднес огонек директорской жене.
Несколько мгновений они курили молча. Владимир – мечтая о том, чтобы поскорее отсюда убраться, Ядвига – наслаждаясь его замешательством.
– А ведь мы с вами вместе играли в фильме «Разные», – наконец сжалилась она.
– Не может быть… Вы…
– Помните – девочка, которая говорила: «Да все одинаковые»?
– Да-да-да… быть не может… Вы очень хорошо… Даже лучше, чем тогда.
– Неужели вы помните, как я тогда выглядела?
– Да, да… – совсем заврался Владимир. – Такая… девочка… И она говорила…
– А ведь моя реплика не вошла в фильм, – безжалостно перебила его Ядвига, – поэтому вы меня помнить не можете. Я затерялась в массовке, а вы – вы были главным героем. Таким прекрасным и недоступным.
– Неужели вы были влюблены в моего персонажа? – недоверчиво спросил Владимир.
– Нет, конечно. Ровесники меня не интересовали. Я тогда состояла в труппе Театра-студии на Красной Пресне. Если не была занята в спектакле, бежала в Ленком. Чтобы хоть мельком увидеть Александра Абдулова, пока он идет к проходной. До сих пор мурашки по коже, когда произношу его имя и фамилию. А тогда вообще было немыслимо вслух сказать! Казалось, что молнией убьет.
– Значит, мы снимались вместе… Поверить не могу. Неужели мы с вами ровесники?
– Ужели, ужели.
– Я даже подумать не мог бы…
– Однако подумали. Когда предложили мне роль Хлестовой. Кажется, она постарше нас? А? Ей ведь за пятьдесят? Я правильно помню?
– Неважно, сколько лет ей по тексту. Важно, как я увидел ее вдруг. Хлестова – современная, жесткая, властная.
Спортивная, деловая. Ну, то есть – как вы. Может быть, попробуете? Ядвига… как вас по отчеству?
– По случаю того, что мы в детстве снимались в одном фильме, предлагаю перейти на «ты». Нет возражений?
– Да-да.
– Ядвига, – она протянула руку, держа кисть чуть на отлете, как бы позволяя ему самому решить – пожать эту руку или поцеловать.
– Владимир. – Он легко дотронулся до кончиков ее наманикюренных пальцев.
– «Владимир» значит – владеет миром. Почему ты до сих пор не владеешь миром?
– Не хочу. Мне гораздо важнее владеть собой. А что значит «Ядвига»?
– Я – двига. Значит, я постоянно в движении. Все, хватит курить. Девочки заждались.
Она затушила сигарету и вернулась в коридор. Владимир поспешил за ней, как верный оруженосец.
– А твое присутствие на кастинге необязательно, – повернулась к нему Ядвига. – При мужчине они будут стесняться, а мне важно, чтобы каждая почувствовала себя свободной. Если я берусь за танец – у нас будет танец. Ну, не хмурься. Улыбнись мне на прощание и иди отдыхать. Вот так. До встречи, знаменитый режиссер. Может, принесешь при случае парочку своих фильмов? Я бы с удовольствием посмотрела.
Отпустив Владимира, Ядвига без промедления вернулась к будущим княжнам.
Девушек, желающих танцевать на балу, осталось совсем немного. Гордо восседала на стуле та, что вместе с мужем ходит на ирландские танцы. Рядом делала растяжку другая, которая в школе занималась акробатикой. В уголок забились две подружки со склада, у которых не было денег на занятия спортом, зато имелось огромное желание заняться своей фигурой. Возле кулера стояли и обсуждали моду три совсем юных сотрудницы «Мира Элитной Мебели»: им вся эта история со спектаклем показалась не нудной обязаловкой, а увлекательным приключением. Несколько зрительниц слонялись по комнате и никак не могли решить, чего им больше хочется: домой или танцевать. Перечитывала свои записи бедная Нина, которой велели записать все, что потребуется для бала. Рядом на скамейке устроилась ее пухленькая подруга из бухгалтерии. Она осталась просто так, за компанию. Всего набралось тринадцать человек.
– Здравствуйте, меня зовут Ядвига. Пожалуйста, на «ты» и без отчества. С вами я познакомлюсь во время занятий. У меня плохая память на лица, поэтому не обижайтесь, если поначалу я буду обращаться к вам «ты» или «эй». Договорились?
«Княжны» кивнули.
– Уже вечер, мы все устали, – продолжала жена директора, – поэтому давайте отдохнем.
Она подошла к музыкальному центру, который курьер Дима по ее просьбе перенес из кабинета Петра Светозаровича, включила радио «Релакс».
– Все сейчас встали и медленно вышли на свободное место. Начинаем двигаться, – распорядилась она. – Все, все встали. Зрителей нам не надо, зрители – вон.
Пухленькая подруга Нины направилась к выходу.
– Что такое? Срочно надо выйти?
– Я зритель. Я – вон, – ответила та.
– Неужели совсем не хочешь танцевать?
– Я же толстая!
– Никогда не говори о себе «я толстая» – сразу махнешь на себя рукой. Полненькая княжна обязательно должна быть. У нее хороший аппетит, добрый характер, у нее кавалер есть, молодой гусар, и они скоро поженятся. У нас – бал, а не показ моделей. Мы все разные. Помните группу Spice Girls? Каждая – индивидуальность. Каждая – каждая из вас – должна иметь свой характер. Танец будет общий, но в нем каждая будет солировать – хотя бы несколько секунд. Давайте не останавливайтесь, продолжайте двигаться.
– Хоть кто-нибудь подходит? – осторожно спросила Нина, подтанцовывая к Ядвиге.
– Все подходят, – коротко ответила та. – Для того чтобы попасть на этот бал, достаточно просто изъявить желание.
– Не многовато их?
– Не «их», а «нас». Ты, голубушка, тоже участвуешь. Ты же графиня-внучка, насколько я поняла.
– О нет! Еще и танцы! – Нина схватилась за голову и осела на стул.
– Не останавливайся, танцуй. И не бойся, тебя я не стану вплетать в общий хоровод. Но небольшое соло тебе придумаю. Продолжаем двигаться. Очень хорошо. Вообще-то княжон Тугоуховских по книге всего шесть, но у нас будет двенадцать. У них же должны быть подружки, другие княжны. Это ведь бал в честь дня рождения Софьи, а не тихий семейный ужин.
