– Вы, вообще, на чьей стороне? – тихо спросила Ул ья на.
– Я, котик, на стороне здравого смысла. И я тут одна.
– Если это такой способ – то мы тем более должны поехать, – сказала Елена. – Чтоб он увидел, как мы привелись в чувство.
– Воля ваша, господа, – презрительно улыбнулась Ядвига, – а я – домой.
– А можно мы поедем к режиссеру? – робко спросила одна княжна.
– Наша репетиция окончена. После окончания танцкласса я за вас не отвечаю. Или вы думаете, что я вас всех удочерила? Езжайте куда хотите.
За Ядвигой закрылась дверь. Горюнин выскользнул следом – не очень-то на него и рассчитывали.
– И как мы к нему поедем? – вдруг спросила Евлампия Феликсовна. – Кто-то был у него уже?
Все промолчали. И Ульяна – тоже. Если честно, она в тот раз не запомнила даже название улицы.
– А вы нам скажете, – нашлась Елена. – В отделе кадров должен быть адрес.
– Я не разглашаю личную информацию о сотрудниках! – строго отвечала Евлампия Феликсовна.
– Даже для пользы сотрудников? – удивился Эдуард Петрович.
– Ни под каким видом!
– Я разглашаю! – сказала Нина. – Когда у меня лежал виленинский договор, я на всякий случай переписала его адрес. Мало ли – послать курьера. Ну что, едем?
Договорились быстро собрать вещи, запереть кабинеты и встретиться внизу, на стоянке. По пути княжны захватили в плен Таира, и он, хочешь не хочешь, присоединился к спасательной экспедиции.
Охранник мебельной парковки поднял шлагбаум и выпустил на улицу целую кавалькаду. Впереди ехала Елена. На штурманском месте устроилась Нина, вооруженная картой и адресом, сзади сидели Ульяна и Федя. Следом двигался экипаж Эдуарда Петровича, в который, на зависть прочим княжнам, была допущена только Лариса. Под номером три стартовала Евлампия Феликсовна с супругами Сапелкиными. Замыкал процессию складской фургончик. За рулем сидел Таир, а в грузовом отсеке тряслись княжны, которым нигде больше не хватило места.
Елена мчалась вперед, и все светофоры тут же переключались на зеленый, и другие автомобили сторонились, чтоб дать ей дорогу. «Налево. Теперь направо, – командовала Нина. – Нужный дом должен быть вот тут… Вот, угловой».
– Справа въезд во двор, – указала Ульяна. – Теперь сюда. Мимо помойки, вон к тому зеленому гаражу. Вот. Около этого подъезда.
Елена лихо припарковалась.
– Ну, ребята, ждите остальных, а я пойду предупрежу его, – сказала она.
– Тут так холодно! – жалобно сказала Ульяна.
– Ладно, идем. Нина, пошли тоже. Мальчик справится сам.
И они удалились.
– Мальчик справится, – передразнил ее Федя. – Куда он денется!
Сверившись со своими записями, Нина набрала на домофоне код квартиры. Послышалось противное пиликанье. Потом Владимир тихо спросил:
– Кто там?
– Это мы, артисты! – весело крикнула Елена. – Приползли на коленях просить прощения!
На домофоне вспыхнула надпись: «Открыто».
Поднявшись на второй этаж, девушки обнаружили, что дверь в квартиру Владимира не заперта. Тихо, на цыпочках, вошли внутрь.
– Я в ванной! – крикнул режиссер. – Я скоро выйду. Проходите пока в комнату. Сколько вас?
– Много! – отвечала Елена. – Почти вся труппа.
Когда Владимир – чисто выбритый, одетый по-домашнему, но опрятно и чисто, – вышел из ванной комнаты, почти все были в сборе, не хватало только Таира с княжнами и Феди-регулировщика.
Гости толпились у стены, кто-то присел за стол, кто-то принес с кухни табуретки.
– Присаживайтесь сюда тоже, – хозяин указал рукой на кровать, прикрытую клетчатым покрывалом.
– А вам разве не надо соблюдать постельный режим? – удивилась Ульяна.
– Врач был? – тут же спросила Елена. – Что сказал?
– Врач не поможет. Это… – Владимир неопределенно покрутил рукой в области виска и осел на кровать. Все неловко замолчали.
– Мы ненадолго, – заговорил Эдуард Петрович. – То есть это я за себя, конечно, говорю. Не знаю, как другие. На самом деле мы все очень переживаем за вас.
– Переживаем! – хором подтвердили гости.
– И хотим извиниться за свое поведение.
– Да! Это было так отвратительно, так несправедливо! – воскликнула Ульяна.
– Если вы нас прощаете, – возвысил голос Эдуард Петрович, – то моя миссия на этом завершается. Мы отбываем, чтобы уступить место остальным.
– Остальным? – тихо повторил Владимир. – Будут какие-то «остальные»?
– Сейчас еще княжны подгребут, – доложила Лариса, как будто сама она была, как минимум, принцессой, – куда деваться от княжон!
– Как же они… Там же целый кордебалет, – опешил Владимир.
– Таир их в «газель» загрузил и везет, – пояснила Елена и мельком глянула в окно – не покинул ли Федя свой пост? Федя стоял там, где его поставили, и уже размахивал руками, указывая, где лучше припарковать складской фургончик. – Вот, привез. Сейчас выгружать будет.
За окном послышались смех и визг: видимо, разгрузка началась.
– Ну так что – достойны мы прощения? – напомнил Эдуард Петрович.
– Да, конечно, о чем разговор, – ответил Владимир, – вы меня простите… Сесть некуда, к чаю ничего нет. Я больной и не особенно гостеприимный хозяин.
– Сядем мы и на пол, – сказала Елена, восседавшая в ногах у больного, – а за «к чаю» Федька сгоняет. Он у нас парень толковый.
– А я пока пойду вскипячу чайник? – вызвалась Ульяна. И отправилась на кухню. Как у себя дома.
Ввалились княжны, Таир и замерзший Федя. Оказалось, что к чаю ничего покупать не надо – опоздавшие опоздали не просто так, а потому, что заехали в магазин за печеньем трех сортов и шоколадными конфетами.
– А у нас уже чай почти готов! – крикнула из кухни Ульяна. – Владимир, а куда вы дели ту синюю кружку со слоном? Что-то я не могу найти.
Евлампия Феликсовна метнула в ее сторону удивленный взгляд. Остальные, кажется, ничего не заметили.
– Ну мы пойдем. Приятного аппетита. Поправляйтесь. До скорой встречи, – раскланялся Эдуард. Вместе с ним, тоже кланяясь и бормоча какие-то вежливые фразы, отступала к выходу Лариса.
– Спасибо вам еще раз за спасение от «Иэс»! – щебетали тем временем княжны. – Сегодня официально объявили, что он отменяется!
– Не стоит благодарности, – картинно откинулся на подушки Владимир, – я просто проходил мимо и что-то ляпнул. Видимо, попал в болевую точку.
– Это у нас у всех была болевая точка, – сказала Елена, – даже Эдуардику доставалось. Вот он и рванул доносить вашу мысль до папы.
