И ему действительно так казалось.
Он убедил ее уехать с ним в Штаты: мол, придумаем что-нибудь с дальнейшим иммиграционным статусом на месте, главное — получить разовую визу, однако попытка с визой провалилась: поездку одинокой русоволосой красавицы, незамужней, американский консул посчитал подозрительной, возвратив из окошечка паспорт с черной меткой отказа.
Это был удар для Серегина. Оставалось и в самом деле сочетать Аню и Джона законным фиктивным браком в Москве, но тут заупрямилась она, принципиально чуждая каких-либо авантюр и подлогов.
— Пойми! — каялся Серегин. — Я пошел на «фиктивку», ибо не было иных вариантов, но теперь, чтобы жениться по-новой, должен получить развод, а на него в Штатах уйдет год!
— А тебе так нужны эти Штаты? — грустно спросила она.
— Да они всем нужны! — ответил он раздраженно. — Посмотри на этих депутатов, чиновников, толстосумов… Все стремятся к счетам и к особнякам подальше от российской границы! Где климат помягче, да валюта потверже. Посмотри и на народ: его нынешняя вера только в доллары!
— Кто же тогда я? — спросила она. — Думала, что принадлежу к народу… А вот в доллары как раз верю меньше всего.
— В кого же ты веришь?
— В Бога, в себя, хотелось бы — в тебя…
Он не нашелся, что ответить, с досадой признавая свою суетность и разбросанность… Но — что предлагала она — столь твердо отстраненная от лукавых соблазнов этого мира, равнодушная к его красочным благам, к романтике авантюр? Тупое прозябание на пятачке бетонной московской квартирки? На этот его вопрос она лишь проронила:
— Ты полон страхов, а не любви… Избавься от них. И дорога найдется.
— Она уже нашлась, — сказал Серегин. — Кривая и скользкая. Я работаю на КГБ. И завтра в девять утра за мной приедет машина. Вот и послушаем, какие последуют указания относительно дальнейших планов…
— И как тебя угораздило влезть в эту гадость? — помрачнела она.
— Вполне закономерно…
— Но это — ужасный капкан!
— Да что ты о нем знаешь… — пробормотал он сокрушенно.
В девять часов утра за ним действительно приехала машина, привезшая его на конспиративную квартиру, где бодрый Евсеев познакомил его с новым куратором — человеком из разведки. А затем скрылся в недрах жилища, обставленного старомодной мебелью, в дальнейшем разговоре участия не принимая.
Новому куратору было далеко за сорок, отличала его неторопливая речь, мягкие усталые манеры, дружелюбно лучащийся взгляд за линзами очков в золотой оправе. Лицо и руки у него были такими розовыми, словно он отскабливал их щеткой. В облике и в рассуждениях его присутствовала несомненная претензия на интеллигентность, на которую Серегин первоначально «купился», однако, когда в речи собеседника прозвучали «волнительно» и «по-любому», Серегин, уяснив уровень личности визави, привычно разочаровался.
— Как служится в армии США? — последовал вопрос.
— Хочу уволиться, — сказал Серегин. — Зарплата — чепуха, обязанностей — воз. Карьеры — никакой, я эмигрант из враждебной страны.
— Зато — будущая пенсия, социальные блага…
— До них надо дожить, имея дело с вашей компанией, — откровенно сказал Олег.
— Тоже верно… — Уполномоченный шпион принялся протирать бумажной салфеткой свои очки. Упер в Олега близорукий взор водянистых очей. — Главное — не дрейфить…
— Это я уже слышал.
— Когда?
— Вчера, всю жизнь… Да и сам себе это внушаю.
— Вот и правильно. Теперь вопрос: вы готовы выполнить серьезное задание Родины?
— Еще с пионерских времен.
— Хорошо. Тем более, пока никакой существенной пользы вы ей не нанесли… В общем — так: проведя законный отпуск, вы явитесь к представителю враждебной контрразведки и сделаете заявление: в Москве на вас вышла Лубянка, совершившая над вами акт насильственной вербовки. Мотив вербовки: шантаж. В Москве у вас беззащитная девушка, которую вы хотите вывезти в США, родители…
— Ну, так примерно и происходит… — не удержался Серегин.
— Это — жизнь, — качнул плечом собеседник, рассматривая освеженные его трудами очки на свет. — Ну, вот. С вами служит некто сержант Томас Бернс. Его сестра — Элис, симпатичная, надо вам доложить, особа, — шифровальщица в Пентагоне. Наше задание: выйти через брата на сестру, закружить ей голову и, желательно, сочетаться с ней законным браком. Эту легенду вы поведаете американским властям. Естественно, я излагаю общую канву, ее детальную проработку мы начинаем с вами завтра. Кроме того, в США вас могут потащить на полиграф, а потому вам предстоит пройти подготовку с нашими специалистами…
— А что насчет моего мнения? — поинтересовался Серегин. — И что насчет моей девушки?
— Вот эти вопросы вы и зададите секретным службам США, — улыбнулся уголком губы циничный шпион. — Думаю, с визой для вашей пассии они точно помогут… По-любому.
— Чтобы потом вместе с ней я оказался в американской тюрьме?
— Я думал, вы храбрый парень, а вы уже начинаете сдавать назад…
— Я-то — храбрый, — сказал Серегин. — И свою медальку вы с того срубите. Вопрос: интрижка с Элис, как понимаю, для отвода глаз…
— Я тоже так понимаю, — равнодушно кивнул разведчик. — Но большего сказать не могу. Большее — не в моей компетенции. Но даже если бы и в моей… — Он выждал многозначительную паузу.
— Черт с вами, — сказал Серегин.
— Вот с этим — не поспоришь, — поддакнул тертый шпион.
КИРЬЯН КИЗЬЯКОВ
В пору шестидесятых годов века двадцатого московские Сокольники были большой бревенчатой деревней. Привольно дышалось в них, и жилось по-сельски умиротворенно, хотя город наступал на скученные домики и дворики, лепились панельные коробки, укатывался асфальт, и профессия дворника, легко освоенная Кирьяном, становилась все более востребованной.
Он получил двухкомнатную служебную квартиру в новом пятиэтажном строении, обставив ее мебелью, доставшейся, также благодаря должности, без каких либо трат: зачарованные новомодными веяниями, жильцы в округе выносили на помойку антикварные комоды, столы и стулья из цельной древесины, меняя их на изящную современную обстановку, созданную из прессованных опилок, затянутых в лакированную фанеровку.
Родился сын, начались бессонные ночи, маята с пеленками и с детскими хворями. Между тем каждый вечер молодым родителям требовалось посещать институты. Пришлось нанимать нянечку, что существенно отразилось на семейном бюджете. Кирьян подрабатывал на ремонте квартир, научившись малярить и освоив ремесло водопроводчика.
Денег, хотя и в упор, хватало, как и разнообразного рода «халтуры». Сосед по подъезду, тихий пенсионер из отставных военных, владелец автомобиля «Победа», увеличивал свои доходы иным: частным извозом и, как заметил Кирьян, не бедствовал, ибо за гроши покупал казенный бензин у водителей грузовиков, а запчасти на машину — у слесарей в таксомоторных парках.
