Он напился холодной живительной воды, а затем, осмотревшись, увидел прогалину, протянувшуюся к склону, треснувшему рыжим рыхловатым камнем. Одна из расселин вела в нутро узкой пещерки с каменистым полом.
Это был идеальный схрон. Из него просматривались все подступы, рядом пролегали три пути отхода в чащобы, и снайпер Серегин спокойно и благодарно уяснил, что его Ангел-Хранитель, в очередной раз преодолев искушение избавиться от никчемного подопечного, все-таки позаботился вывести его на пятачок тверди земной, способной стать убежищем.
Здесь он оставил спальный мешок, консервы, необходимую для жизни в полевых условиях мелочевку, и, вернувшись к машине, уже налегке продолжил свой путь, приведший к городку, где проживала Анна.
Попетлял местными улицами, остановился напротив дома, где, судя по всему, обреталась она и — заглушил движок, всматриваясь в глубь палисадника, за которым высился небольшой кирпичный дом в два этажа. Вскоре на крыльце появилась пожилая полная женщина с дымящейся кастрюлей выкипяченной воды, слила ее на газон под старыми замшелыми сливами и — вернулась обратно.
Создалось впечатление, что эта женщина жила здесь одна и кроме нее в доме никого не было. Где же Аня, сын? Или он вышел на ложный адрес?
Перевел взгляд на двор, возле которого остановил машину. Во дворе долговязый парень в потертой спортивной куртке, сидя на табурете, починял видавшие виды мотокосилку. Разбросанные части движка лежали у него под ногами на стареньком махровом полотенце, непоправимо измаранном бурыми пятнами машинного масла.
Серегин вылез из машины, подошел к калитке, окликнул парня.
Оторвавшись от ремонта агрегата, тот коротко и оценивающе взглянул на незнакомца. Взгляд его Серегину не понравился: был в нем какой-то недружественный просчет, тут же, как показалось, сложившийся в некое решение… Или его, Серегина, изначальная настороженность будоражила в нем пустые подозрения?
— Простите, есть вопрос, — выдавив из себя улыбочку, обратился он к парню. — Приехал сюда по делам, можно сказать, в командировку, хотелось бы остановиться на недельку, снять жилье… Заплачу, естественно. Не посоветуете, где? Вот — дом напротив приглянулся. Хозяйка, вроде, одна, а места, там, думаю, — и взвод разместится…
— Попробуй, договорись, — медленно произнес парень, не отводя от него изучающего взгляда. — Только Евдокия Святославовна женщина пугливая, вряд ли сподобится… А хочешь — ко мне во флигель вселяйся. Возьму недорого. Телевизор там, радио… Рукомойник. Душ — в доме, полотенце выделю. А по каким делам здесь?
— Работаю в американской фирме, — сказал Серегин, неторопливо приближаясь к собеседнику. — Продаем исключительно продуктивные семена помидоров. Послан, так сказать, с ознакомительной целью в перспективный сельскохозяйственный район.
— Что ж, — заметил парень философским тоном, — Штаты везде свою выгоду ищут, в том им прыти не занимать. Даже в помидорном вопросе. Начинают с семян, кончают кетчупом, что в любой забегаловке.
У этого человека, несомненно, было свое представление об экономической экспансии США на рынках третьего мира и, судя по интонации, представление негативное. Как, впрочем, и у большинства простого народа, рассуждавшего незатейливо: за что нам любить страну, уже более полувека готовую в любой удобный момент скинуть на наши головы атомную бомбу? Серегин на сей счет тоже не обольщался, полагая, что гостеприимным народам мира надо помнить, что индейцы тоже когда-то пустили к себе американцев…
Прошли во флигель, оказавшийся уютным спальным помещением. Серегин, присев на стул, огляделся: шкаф, обеденный стол, застланный крахмальной скатеркой, вазочка с хризантемами на тумбочке возле кровати, задернутой шелковым покрывалом…
— У нас тут скромно, — донеслись до него слова хозяина, — но зато честно и чисто.
— Скромность и чистота — прекрасный рецепт успеха в любом начинании, — самым серьезным тоном произнес Серегин. — Думаю, здесь мне будет не хуже, чем у этой… Евдокии…
— Святославовны, — подсказал парень.
— Ну да… А чего она одна в таких хоромах?
— Почему одна? — Парень пожал плечами. — Племянница у нее с сыном… Отъехали, правда… Но скоро вернутся. Думаю.
— Вот как! — сказал Серегин. — А глотком чаю не угостите?
— Это — пойдем в дом, — кивнул на дверь парень. — Заодно и персональный чайник вам выделю. Ну, и посуду кой-какую…
В доме на кухне хлопотала со стряпней невзрачная женщина лет пятидесяти, равнодушно оглянувшаяся на вошедших и тут же вернувшаяся к возне с дымящими на плите паром кастрюлями. Блеклая, болезненного вида, в ней не ощущалось ничего от самостоятельной личности.
Это был островок существования людей, замкнутых в скорлупе своего жалкого беспросветного быта. Однако они им дорожили, как основополагающей ценностью. Серегин почувствовал к этим мирянам снисходительную жалость, несмотря на второе дно их натур, — неизвестное, но с ощутимой подлой и каверзной темнотой…
— Вот, жилец у нас образовался, мама, — сообщил парень родительнице. — Чайник ему надо выдать и прочее…
— Вот и выдай, — не оборачиваясь, буркнула хозяйка.
Пока парень разогревал чай, повествуя Серегину, что прибыл тот в богатое хозяйство, бывший совхоз, чей директор ныне — владелец раскинувшихся вокруг земель и благодетель проживающего на них трудового народа, Олег извлек из кармана оперативный «жучок» и прилепил его под столешницу кухонного стола.
Попив чаю, оговорил цену аренды флигеля и двинулся в предоставленный ему сельский апартамент.
Закрыв за собой дверь, тут же вставил в ухо обтянутую поролоном горошину динамика.
— … этим домом интересовался, — донесся до него голос парня. — Почему, дескать, Евдокия в нем одна… А когда я про племянницу обронил, сразу напрягся… Не, мама, это фрукт загадочный, себе на уме. Говорит, в фирме американской работает. А акцент-то — московский, не спутаешь.
— Ну, так и звони, куда положено, — раздался степенный ответ. — Его Преподобие с ним быстро разберется. Приедут сейчас его хлопчики, вмиг этого проходимца упакуют, а там все и разъяснится, что почем… Денег с него покуда не бери, чтоб неприятность не вышла…
И вновь голос парня:
— Господин Агабек? Мирон это… Уж извиняйте, коли отвлек, но гость тут прибыл, странный мужик. Ну, и я, как ваши ребята меня инструктировали… Здесь, да! Флигелек на неделю снял. Можете бойцов присылать… Не, оружия, вроде, никакого… Я, когда с ним в дверь входили, поясницы его ненароком коснулся, за ремнем — ничего… Да, на машине, номер краевой, я запомнил… А Его Преподобию звонить? Не надо? Да, я по второму телефону, конечно… Парни ваши рядом? Только не в доме… Ну, понимаю, что дураков тут нет… Значит, его Преподобие не в теме, ясно…
Серегин перемахнул штакетник, не теряя ни секунды, завел машину и рванул прочь от капкана, готового захлопнуть свои стальные челюсти.
Его ждали! Значит, источники несостоявшихся московских покушений находятся именно здесь, и называются Агабеком и Его Преподобием. Владелец флигеля — судя по всему, слуга двух господ. Двойной агент. И во всю эту историю каким-то образом втянута Аня…
