Я пожала плечами:
- Не попробовать ли нам общаться начистоту для разнообразия?
Присутствие духа вернулось к Дженис мгновенно.
- Превосходно, - фыркнула она. - Абсолютная честность, значит. Тогда, если ты не возражаешь, - она пошевелила бровями, - у меня есть несколько вопросов насчет прошлой ночи.
Подкупив провизии в деревенском магазине, мы провели остаток дня, осматривая дом и пытаясь узнать обстановку нашего детства. К сожалению, все было покрыто пылью и плесенью, в каждом куске ткани были дыры, проделанные каким-то животным, а мышиный помет был во всех возможных и невозможных трещинах. С потолка свисала паутина, плотная, как занавеска в душе, а когда мы открыли ставни на втором этаже, чтобы стало светлее, больше половины из них просто выпали из петель.
- Упс! - сказала Дженис, когда очередная ставня с грохотом упала на землю, едва не задев «дукати». - Похоже, пора заводить роман с плотником.
- Лучше с водопроводчиком, - поправила я, отряхивая с волос паутину. - Или с электриком.
- Сама встречайся с электриком, - парировала Дженис. - Заодно в голове кой-чего починишь!
Кульминация наступила, когда в углу за диваном мы увидели шаткий ломберный столик.
- Я тебе говорила? - с вызовом сказала Дженис, осторожно его покачав, чтобы убедиться. - Вот где он, дорогой мой!
К закату мы настолько продвинулись в уборке, что решили перенести наш лагерь на второй этаж, в комнату, где раньше был кабинет. Усевшись друг против друга за старым письменным столом, мы устроили ужин при свечах, состоявший из хлеба, сыра и красного вина, обдумывая дальнейшие шаги. Ни ей, ни мне не хотелось сразу возвращаться в Сиену, но в то же время мы понимали, что здесь сидеть нет смысла. Чтобы сделать дом годным для проживания, потребуются время и деньги для чиновников и ремонтников; даже если все получится, на что мы будем жить? Как беженцы, залезая все глубже в долги и гадая, когда же нас нагонит прошлое?
- По-моему, - сказала Дженис, наливая себе вина, - мы либо остаемся здесь, что невозможно, либо возвращаемся в Штаты, что позорно, либо отправляемся на поиски сокровищ; и посмотрим, что будет.
- Ты забываешь, - сказала я, - что книга сама по себе бесполезна. Нам нужен мамин блокнот, чтобы разгадать секретный код.
- Вот поэтому, - сестрица потянулась за своей сумкой, - я его и прихватила. Па-пам! - Она положила блокнот передо мной. - Еще вопросы?
Я расхохоталась.
- Слушай, по-моему, я тебя люблю.
Дженис изо всех сил сдерживала улыбку.
- Смотри, не форсируй отношения. Любимых полагается лелеять!
Положив рядом раскрытые блокнот и книгу, мы совсем скоро расшифровали код, который оказался и не кодом вовсе, а замысловато составленным списком номеров страниц, строк и слов. Дженис читала цифры на полях блокнота, а я листала «Ромео и Джульетту» и читала вслух отрывки и фрагменты послания, которое мама захотела оставить нам. В результате вышло вот что:
«…моя любовь…
…в нудной книге той…
…ценней ее застежка золотая, смысл золотой собою охраняя…
…драгоценнейшего…
…камня…
…но будь ты так далеко, как самый дальний берег океана, - я б за такой отважился добычей…
…идти с…
…Ромео…
…мой отец духовный…
…Падет немного раньше срока жертвой суровейшего нашего закона…
…Немедленно ищите, разузнайте…
…При них нашли орудия для взлома…
…А если и вернется, - только тайно…
…Здесь лежит Джульетта…
…Как бедный узник…
…Много сотен лет…
…под…
…царица…
…Мария…
…где…
…И раздроби на маленькие звезды. Тогда он лик небес так озарит…
…отсюда ты ступай…
…Святая…
…Мария…
…лестница…
…в обители святых монахинь…
…в доме, заразою чумною пораженном, вход запечатав…
…госпожа…
…святая…
…гусь…
…навещал больных…
…келья…
…кровать…
…святому алтарю…
…это…
…у каменного входа…
…в…
…старинный склеп…
…Иди, иди же…
…Сыщи железный лом…
…прочь от меня…
…крест…
…Ну же, в пляс, девицы!»
Добравшись до конца длинного послания, мы одновременно подняли головы и уставились друг на друга. Наш первоначальный энтузиазм несколько поутих.
- О'кей, у меня два вопроса, - сказала Дженис. - Первый: почему, елки зеленые, мы только сейчас этим занялись? И второй: что курила наша мамочка? - Мрачно зыркнув на меня, сестрица взяла свой бокал. - До меня, конечно, доперло, что она спрятала свой тайный код в этой «чудной» книге и составила оригинальную карту сокровищ, которая приведет к могиле Джульетты и «драгоценнейшему камню», но… где копать-то? Причем здесь чума и железный лом?
- У меня такое чувство, - сказала я, листая пьесу назад и вперед, чтобы перечитать отдельные отрывки, - что речь идет о Сиенском соборе. Царица Мария - это наверняка Дева Мария, Царица Небесная. А звезды, озаряющие лик небес, - это же роспись главного купола, голубого с золотыми звездочками. - Я повернулась к Дженис, вдруг разволновавшись: - Догадываешься, где могила? Помнишь, маэстро Липпи сказал, что Салимбени похоронил Ромео и Джульетту в самой священной земле? Где это может быть, как не в соборе?
- По-моему, разумно, - согласилась Дженис. - Но тогда к чему привязать чумной дом и обитель святых монахинь?
- Лестница святой Марии, - пробормотала я, лихорадочно листая книгу. - В доме, заразою чумною пораженном, вход запечатав… Святая госпожа… Гусь… Навещал больных… - Я бросила книгу, закрывшуюся сама собой, и откинулась на спинку стула, вспоминая рассказ Алессандро о команданте Марескотти и Великой чуме. - Знаешь, версия, конечно, сумасшедшая, но… - Я замялась и посмотрела на Дженис. Сестрица сидела с широко распахнутыми глазами, полными веры в мой талант разгадчицы загадок. - Во время эпидемии бубонной чумы, разразившейся всего через несколько лет после гибели Ромео и Джульетты, в городе было столько трупов, что их не успевали хоронить. И тогда в Санта-Мария делла Скала… «Scala» - это же лестница, по-моему? Так вот, в этой огромной больнице, которая стоит напротив собора, святые монахини обихаживали больных во время чумной заразы. Кстати, трупы тогда просто сваливали в полую стену и закладывали кирпичами.
