- Я помню, что видел ее где-то здесь!
Книга оказалась энциклопедией легендарных чудовищ и сокровищ - видимо, эти два явления не поддаются разделению. Маэстро принялся ее листать, и я увидела, что иллюстрации имеют отношение скорее к сказкам, чем к моим резальным проблемам.
- Вот! - воскликнул он, с воодушевлением ткнув пальцем в какую-то колонку. - Что вы на это скажете?
Не в силах ждать, пока мы спустимся на первый этаж, он зажег шаткий торшер и прочитал текст вслух на сумбурной смеси итальянского и английского.
Суть истории была в том, что «Глазами Джульетты» назвали два редкостно огромных сапфира из Эфиопии, вначале носивших название «Эфиопские близнецы», предположительно приобретенных мессиром Салимбени из Сиены в 1340 году в качестве свадебного подарка своей невесте Джульетте Толомеи. Позже, после трагической гибели Джульетты, сапфиры были вставлены в орбиты глаз золотой статуи, воздвигнутой над ее могилой.
- Слушайте, слушайте это! - Маэстро Липпи горячо водил пальцем по строчкам. - Шекспир тоже знал о статуе! - И он перевел мне строфу из финала «Ромео и Юлии», приведенную в энциклопедии на итальянском:
Из золота ей статую воздвигну.
Пусть людям всем, пока стоит Верона,
Та статуя напоминает вновь
Джульетты бедной верность и любовь.
Покончив с чтением, маэстро показал мне иллюстрацию, и я сразу узнала двухфигурную статую - коленопреклоненный мужчина обнимает полулежащую женщину, За исключением некоторых деталей это была та самая скульптура, которую мама раз двадцать зарисовала в своем блокноте.
- О Боже! - Я наклонилась к книге. - А здесь что-нибудь сказано о местонахождении ее могилы?
- Чьей могилы?
- Юлии, в смысле Джульетты. - Я показала на текст, который он только что читал. - В книге сказано, что на ее могиле воздвигли золотую статую, но не сказано, где именно находится могила.
Маэстро Липпи захлопнул книгу и пихнул ее на первую попавшуюся полку.
- Зачем вам ее могила? - спросил он неожиданно враждебным тоном. - Хотите забрать ее глаза? Но если у нее не будет глаз, как она увидит Ромео, когда он придет разбудить ее?
- Я не собираюсь забирать ее глаза! - запротестовала я. - Я просто хочу… посмотреть на них.
- Ну что ж, - сказал маэстро, выключая старый торшер, - тогда поговорите с Ромео. Не знаю, кто еще способен ее найти. Но будьте осторожны: здесь водится много призраков, и отнюдь не все так же дружелюбны, как я. - Он подался ближе, испытывая какое-то дурацкое удовольствие от моего испуга, и прошипел в темноте: - «Чума, чума на оба ваших дома!»
- Великолепно, - холодно сказала я. - Спасибо за спектакль.
Он добродушно засмеялся и хлопнул себя по коленям.
- Бросьте! Не будьте этакой маленькой polio
[26]
! Я вас просто дразню!
Внизу после нескольких бокалов вина мне удалось вновь перевести разговор на «Глаза Джульетты».
- Что вы имели в виду, - спросила я, - когда сказали, что Ромео знает, где могила?
- А он знает? - поразился маэстро Липпи. - Не уверен. Вообще лучше спросите у него. Он сможет рассказать больше меня. Он молод, а я уже многое забываю.
Я попыталась улыбнуться:
- Вы говорите так, будто он до сих пор жив.
Маэстро пожал плечами.
- Он наведывается в гости поздно ночью. Придет - и сидит, смотрит на нее, - кивнул он на дверь в кладовую, где висел портрет Джульетты. - По-моему, он до сих пор ее любит. Поэтому я оставляю дверь открытой.
- Бросьте, - сказала я, взяв его за руку. - Ромео не существует, его больше нет. Верно?
Почти оскорбившись, маэстро гневно смерил меня взглядом.
- Вы же существуете? Отчего же и ему не существовать? - Он нахмурился. - Что? Вы тоже думаете, что он призрак? Ха! Конечно, наверняка знать нельзя, но я считаю иначе. По-моему, он реален. - Он замолчал на секунду, взвешивая «за» и «против», и твердо закончил: - Он пьет вино. Призраки вино не пьют. К этому можно пристраститься, а духи не жалуют страстей. Они очень скучная компания. Я предпочитаю людей вроде вас. Вы забавная. Вот, - он снова налил мне вина, - выпейте еще.
- Итак, - заговорила я, послушно отпив еще глоток, - если я решусь задать этому Ромео несколько вопросов, как мне это сделать? Где его найти?
- Ну, - сказал маэстро, поставленный в тупик вопросом, - боюсь, вам придется подождать, пока он сам вас найдет. - Заметив мое разочарование, художник перегнулся через стол и очень пристально посмотрел мне в лицо. - Но, по-моему, - продолжал он, - Ромео вас уже нашел. Я в этом почти уверен. Я вижу это в ваших глазах.
III.IV
Я перенесся на крылах любви:
Ей не преграда - каменные стены.
Сиена, год 1340-й от Рождества Христова
Ромео водил точильным камнем по лезвию плавными осторожными движениями. Уже довольно давно ему не выпадало оказии воспользоваться мечом, и на клинке появились точки ржавчины, которые необходимо было счистить, а клинок смазать. Вообще в случае чего Ромео обходился длинным кинжалом, но тот остался в теле бандита с большой дороги - в минуту несвойственной ему рассеянности Ромео позабыл забрать его с собой. Кроме того, Салимбени не подобает закалывать в спину, как обычного преступника. Нет, это будет настоящая дуэль.
Для Ромео было внове ставить под вопрос сердечное увлечение. С другой стороны, еще ни одна женщина не просила его совершить убийство. Ему напомнили разговор с маэстро Амброджио в ту роковую ночь две недели назад, когда он сказал художнику, что у него отличный нюх на женщин, которые не станут просить больше, чем он готов дать, и что в отличие от своих приятелей он не подожмет хвост при первой же просьбе возлюбленной. Так ли это? Неужели он действительно отважится приблизиться к Салимбени с мечом в руке и, что весьма вероятно, встретить смерть, не насладившись желанной наградой и даже не взглянув еще раз в небесные глаза Джульетты, обещавшие рай на земле?
Глубоко вздохнув, он перевернул меч и начал чистить его с другой стороны. Кузены наверняка гадают, куда он подевался, почему не выходит играть. Команданте Марескотти несколько раз заглядывал к сыну - не с вопросами, но с предложением вместе пострелять по мишеням. Пришла и ушла еще одна бессонная ночь, сочувственную луну снова спугнуло безжалостное солнце. Ромео, неподвижно сидя на столе, думай: неужели сегодня все закончится?
В это время он услышал шум на лестнице у своей комнаты, а за ним - беспокойный стук в дверь.
- Нет, спасибо! - зарычал он, как много раз прежде. - Я не голоден!
