Я очень старалась убедить Диану вернуться домой, хотя бы приехать в гости, даже покупала билеты, но она была очень увлечена своим исследованием и повторяла, что совсем близко подобралась к сокровищу и что ей нужно встретиться с каким-то человеком по поводу старинного кольца. А вскоре мне позвонили из сиенской полиции и сказали, что произошла ужасная авария и ваша бедная мать погибла. Полицейский добавил, что пока вы у крестных родителей , но скорее всего и вам угрожает опасность, поэтому мне лучше немедленно вас забрать. Когда я за вами приехала, полицейские начали спрашивать, упоминала ли Диана человека по имени Лучано Салимбени, и это очень меня встревожило. Они хотели, чтобы я осталась на слушание дела, но я так боялась, что сразу поехала с вами в аэропорт и улетела домой, не дожидаясь даже бумаг на удочерение. Я сменила вам имена, перекрестив Джульетту в Джулию, а Джианноццу в Дженис, и дала вам свою фамилию, Джейкобе. Я не хотела, чтобы какие-нибудь чокнутые итальянцы вышли на наш след и попытались вас удочерить. Я даже наняла Умберто, чтобы охранять вас и следить, не появится ли поблизости Лучано Салимбени. К. счастью, о нем никто больше не слышал.
Я мало знаю о том, чем занималась Диана в Сиене все эти годы, но я думаю, нашла что-то очень ценное и оставила это в Сиене - для вас. Надеюсь, когда найдете, разделите поровну, по-сестрински. Еще от Дианы остался дом, и мне кажется, ее муж был богат. Если в Сиене вас ожидает большое наследство, надеюсь, вы не забудете о бедном Умберто?
Мне очень неловко признаться, но я не так богата, как вы думаете. Я жила на пенсию бедного Джима, но когда умру, вам двоим ничего не останется, кроме долгов. Надо было сказать вам заранее, но я никогда не умела разговорить на эти темы.
Мне хотелось бы знать больше о сокровище Дианы. Она иногда говорила о нем, но я не слушала - думала, это ее очередная сумасшедшая выдумка. Но в банке в палаццо Толомеи есть человек, который может вам помочь. Не могу, хоть убейте, вспомнить его имя. Он был финансовым консультантом вашей матери и, по-моему, довольно молодым, так что, вероятно, до сих пор пребывает в добром здравии.
Если решитесь ехать, помните, что в Сиене многие верят в истории, которые считала правдой ваша мать. Я очень жалею, что невнимательно слушала ее рассказы. Никому не называйте ваших настоящих имен за исключением того человека в банке. Может, он поможет вам найти дом. Мне бы хотелось, чтобы вы поехали вместе. Диана тоже хотела бы этого. Давно надо было туда вернуться, но я боялась, что с вами может случиться что-то плохое.
Теперь вы знаете, что я не оставила вам средств к существованию. Но я надеюсь, что с этим письмом у вас, по крайней мере, будет шанс найти то, что не удалось отыскать вашей маме. Сегодня утром я встречаюсь с мистером Гэллахером. Зачем я так долго живу? Мне давно пора умереть, не оставив ничего, даже воспоминаний. Как я не хотела, чтобы вы узнали! Я боялась, что вы тут же сбежите, как в свое время Диана, и ввяжетесь в неприятности. Но теперь я убедилась - вы все равно найдете приключения, куда бы ни поехали. Я знаю, что означает это выражение ваших глаз. Так смотрела и ваша мама. Я хочу, чтобы вы знали - я молюсь за вас каждый день.
Умберто знает, где хранятся распоряжения на случай похорон.
Благослови Бог ваши невинные сердца!
С любовью, тетя Роуз».
V.III
Ужели в небесах нет милосердья,
Чтоб в глубину тоски моей взглянуть?
Сиена, год 1340-йотРождества Христова
Запертая в своей комнате на самом верху башни палаццо Толомеи, Джульетта ничего не знала о том, что происходит внизу, в городе. Ее держали, не выпуская, с самого дня похорон Тебальдо, и никому не позволялось ее навещать. Оконные ставни были прибиты гвоздями одним из людей Толомеи, а пищу подавали в щель под дверью, хотя это мало что меняло - Джульетта ничего не ела.
Первые несколько часов своего заключения она умоляла всех, кто мог слышать через дверь, выпустить ее.
- Дражайшая тетушка! - взывала она, прижавшись мокрой от слез щекой к двери. - Не обращайтесь со мной так, прошу вас! Помните, чья я дочь!… Милые кузины! Вы слышите меня? - Но когда никто не осмелился ответить, Джульетта начала кричать на охранников, проклиная их за послушание приказам дьявола в человеческом обличье.
Никто не говорил ни слова, и, в конце концов, она пала духом. Ослабев от горя, она лежала на постели, натянув простыню на лицо, не в силах думать ни о чем другом, кроме окровавленного тела Ромео и как она не смогла предотвратить его ужасную смерть. Лишь тогда дрожащие от страха слуги подошли к двери с питьем и пищей, но Джульетта от всего отказалась, даже от воды, в надежде приблизить собственный конец и догнать любимого на пути в рай, прежде чем он уйдет слишком далеко.
Единственный долг, который оставалось выполнить в этой жизни, - тайно написать обо всем Джианноцце. Письмо было задумано как прощальное, и слезы часто капали на пергамент, размывая чернила, но и оно разделило участь других писем, написанных при свете свечного огарка и спрятанных под отставшей половицей. Подумать только, писала Джульетта, когда-то ее так интересовал мир и все живущие в нем люди, но теперь она понимает, что брат Лоренцо был прав от начала до конца. «Мир смертных - это мир праха, - говорил он. - Везде, где ты ступаешь, он рассыпается прямо под ногой, и если шагать неосмотрительно, потеряешь равновесие и упадешь за край, прямо в преддверие ада». «Именно туда я и попала, - думала Джульетта, - в бездну, откуда молитвы не долетают до Небес».
Джианноцца тоже знавала подобные беды. При всех своих передовых взглядах, отец, обучавший дочерей письму и чтению, в вопросах брака скрупулезно следовал традициям. Дочери для него были эмиссарами, которых надлежало разослать для заключения союзов с влиятельными людьми в дальних краях, поэтому, когда двоюродный брат жены, дворянин с большим имением к северу от Рима, намекнул о своем желании завязать с Толомеи более близкие связи, отец сказал Джульетте, что ей нашли мужа. В конце концов, она на четыре минуты старше сестры Джианноццы и первой должна выйти замуж.
Услышав новость, сестры много дней провели в слезах по поводу скорой разлуки и жизни вдалеке друг от друга. Но отец был неумолим, а мать и того суровее - все-таки жених был ее кузен, а не какой-нибудь посторонний, и, наконец, девочки решились подойти к родителям со смиренной просьбой.
- Отец, - сказала Джианноцца, у которой достало мужества высказать их общее мнение. - Джульетта польщена вашими планами насчет ее будущего, но умоляет вас подумать, не лучше ли послать туда меня. Вы знаете, что сердце Джульетты всегда лежало к монастырской жизни, и она опасается, что будет счастливой невестой лишь одного Христа. Я, наоборот, ничуть не возражаю против раннего брака. Я с удовольствием стала бы хозяйкой в собственном доме. Поэтому мы решились просить… - Джианноцца впервые перевела взгляд на мать, надеясь на ее снисхождение. - Не согласитесь ли вы отправить в Рим нас двоих - меня как невесту, а Джульетту как послушницу в тамошний монастырь? Так мы сможем часто видеться, и вам не придется волноваться за нас.
