- Отпустите меня.
Он вопросительно смотрел на девушку, не совсем понимая, что она имела в виду.
- Я не жена вашему отцу, - продолжала Джульетта. - Нет нужды держать меня здесь. Отпустите меня, и вы больше никогда обо мне не услышите.
- Простите меня, - сказал Нино, прижимая ее руку на этот раз к губам. - Но я не могу этого сделать.
- Понимаю, - сказала Джульетта, убирая руку. - Тогда позвольте мне вернуться в мою комнату. Это меня утешит.
- Так я и сделаю, - сказал Нино, поднимаясь. - Только выпейте еще вина. - Он наполнил бокал, который Джульетта едва пригубила. - Вы почти не ели. Вы же наверняка голодны? - Не дождавшись ответа, он улыбнулся: - Здешняя жизнь может быть весьма приятной. Свежий воздух, хорошая еда, прекрасный хлеб - не те каменные булки, которые подают у нас дома, и, - воздел он руки, - прекрасная компания! Все это к вашим услугам, лишь соблаговолите принять.
Когда пасынок протянул ей бокал, по-прежнему улыбаясь, Джульетта начала понимать, к чему он клонит.
- А вы не боитесь, - легко сказала она, принимая бокал, - что скажет ваш отец?
Нино засмеялся.
- Ночью мы прекрасно можем забывать о моем отце. - Он облокотился на стол, ожидая, когда она выпьет вино. - Надеюсь, вы согласны, что я не имею с ним ничего общего?
Поставив бокал на стол, Джульетта встала:
- Благодарю вас за ужин и приятную беседу. Но сейчас пришло время мне удалиться, поэтому желаю вам спокойной ночи…
Он цепко ухватил ее за запястье.
- Я не бесчувственный чурбан, - серьезно сказал Нино. - Я знаю, что вы страдали, и мне жаль, что так произошло. Но судьба судила нам быть вместе…
- Судьба? - Джульетта пыталась высвободиться, но не могла. - Скажите лучше, ваш отец!
Только тут Нино отбросил притворство и устало взглянул на нее.
- Разве вы не оценили мое великодушие? Поверьте, это только мой добрый порыв. Я мог обойтись без этого, но вы мне нравитесь. Вы стоите большего. - Он отпустил ее руку. - Теперь ступайте, делайте все, что женщины совершают перед сном, а потом я приду к вам. - У него хватило самообладания улыбнуться. - Обещаю, к полуночи я уже не буду вам противен.
Джульетта посмотрела ему в глаза, но увидела только твердую решимость.
- Я никак не могу убедить вас поступить иначе?
Нино улыбнулся и покачал головой.
Джульетта возвращалась к себе по коридору, где в каждом углу стоял вооруженный стражник. Однако, несмотря на всю охрану, на ее двери изнутри не было засова, как не было и другого способа не впустить Нино.
Распахнув ставни в морозную ночь, желая посмотреть на звезды, Джульетта была поражена их множеством и яркостью. Ночное небо казалось вышивкой ослепительной красоты, которую небеса повесили, казалось, для нее одной, чтобы дать возможность в последний раз наполнить душу красотой, прежде чем все закончится.
Она не смогла осуществить ничего из задуманного - план достойного погребения Ромео и убийства Салимбени сорвался в самом начале. Неужели ей на роду написано стать жертвой насилия? Единственным утешением было то, что Салимбени не удалось нарушить ее брачную клятву Ромео, как он ни старался; она никогда не принадлежала никому другому. Ромео был ее мужем, но они не познали друг друга. Их души соединились, но тела разлучила смерть. Однако конец близок. Все, что ей нужно сделать, - остаться верной до конца, и тогда, возможно, если брат Лоренцо говорил правду, она соединится с Ромео в лучшем мире.
Оставив ставни открытыми, Джульетта подошла к своему сундуку. Сколько здесь платьев, сколько пышных одежд… В парчовой туфельке лежало то, что ей поможет: склянка для духов из палаццо Салимбени, которой Джульетта быстро нашла иное применение.
Каждый вечер после свадьбы старая нянька приходила дать ей ложку сонного зелья. С невысказанным сочувствием в глазах она грубо говорила:
- Открывай рот и будь умницей. Или ты не хочешь сладких снов?
Первые несколько раз Джульетта быстро выплевывала снадобье в ночной горшок, едва нянька выходила из комнаты, чтобы оставаться в полном сознании, если снова придет Салимбени, и напомнить ему о проклятии.
Но когда миновало несколько дней, девушке пришло в голову освободить фиал с розовой водой, который монна Антония вручила ей при расставании, и постепенно наполнять его изо рта сонным зельем, которое ей продолжали ежевечерне давать.
Сперва она надеялась как-нибудь использовать снадобье против Салимбени, но его появления стали все более редкими и склянка стояла на ночном столике без определенной цели, как напоминание, что, выпив весь пузырек, любой человек заснет навеки.
С самого детства Джульетта слышала истории о женщинах, убивших себя сонным зельем, после того как их оставили неверные возлюбленные. Мать старалась оградить дочерей от подобных историй, но в доме было полно служанок, которые с удовольствием пересказывали всякий вздор развесившим уши детям. Джульетта и Джианноцца много дней играли на своей секретной лужайке, заросшей маргаритками, по очереди умирая, тогда как другая изображала ужас людей, обнаруживших мертвое тело и открытый пузырек. Однажды Джульетта так долго лежала неподвижно и не отвечала, что Джианноцца поверила, что сестра умерла.
- Джи-джи! - повторяла она и тянула Джульетту за руку. - Перестань! Мне не смешно! Ну, пожалуйста!
В конце концов, Джианноцца начала плакать, и хотя Джульетта сразу же села, смеясь, на своем цветочном ложе, Джианноцца была безутешна. Она проплакала весь день и весь вечер и убежала из-за стола, отказавшись от ужина. С тех пор они больше не играли в эту игру.
Во время заключения Джульетты в палаццо Салимбени были дни, когда она сидела со склянкой в руке, желая, чтобы зелья собралось уже достаточно и появилась возможность покончить с жизнью. Но только в ночь перед отъездом в Валь-д'Орсию фиал наконец наполнился до краев и в пути Джульетта утешалась мыслью о своем сокровище, спрятанном в туфельке в сундуке.
Теперь, сидя на кровати со склянкой в руках, она не сомневалась, что эти несколько глотков остановят ее сердце.
Ей пришло в голову, что Дева Мария с самого начала задумала, чтобы их с Ромео брак осуществился на небесах, а не на земле. Картина, которую она представила, показалась такой отрадной, что девушка улыбнулась.
Достав перо и чернила, припрятанные в углу сундука, она начала быстро писать последнее письмо сестре. Чернильница, которую дал ей брат Лоренцо еще в доме Толомеи, почти опустела, а перо чинили столько раз, что остался лишь огрызок, но все равно Джульетта закончила прощальное послание, свернула пергамент и спрятала в щель на стене за кроватью. «Я буду ждать тебя, дорогая сестра, - писала она, и слезы смешивались с чернилами, - на нашей лужайке с маргаритками. А когда ты меня поцелуешь, я сразу проснусь, обещаю».
Ромео и брат Лоренцо подъехали к Роккади Тентеннано с десятью вооруженными всадниками, опытными солдатами. Если бы не маэстро Амброджио, им нипочем бы не найти Джульетту, а если бы не Джианноцца и отправленные ею десять конных, они никогда не смогли осуществить свои намерения.
