Однажды пришел солдат-красавец, хоть рисуй. Или лучше: лепи. Прекрасные пропорции, умный голос, осмысленный взгляд.
Я смотрела, как он работает, и неожиданно спросила:
– Ты с девушками встречаешься?
– Встречаюсь.
– А ты им платишь?
– За что?
– За любовь.
– Я с такими не встречаюсь.
Мой вопрос был вызван не обывательским, а писательским любопытством. Солдаты – это для меня незнакомая планета, как луна. Интересно, как там на луне… К тому же я знала, что современные девушки из простых семей небескорыстны. Надо выживать, а их молодость – товар.
– Ты Достоевского читал? – спросила я.
– Нет. Кино смотрел.
– А почему не читал?
– А когда? – в свою очередь спросил он.
Я поняла: солдаты загружены по горло. Чем? Всякой ерундой типа строительной подготовки. Лучше бы классику читали. От образованных людей больше пользы.
В другой раз я позвала бомжа Семена. Он жил в поселке, его приютили мои соседи в комнате при гараже.
Когда-то Семен работал шофером в Молдавии. Был женат на образованной. Потом сбил человека и попал в тюрьму. Из тюрьмы вышел в никуда. Жена бросила, жить негде, на работу не берут. Государство не предложило Семену ничего. Он превратился в бомжа. И ему это понравилось. Государство ему ничего, и он государству – ничего. Они в расчете. Никто никому ничего не должен.
Каким-то образом Семен перебрался из Молдавии в Россию. Поселился у нас в поселке – личный поселковый бомж. Его любили. Семен был простодушный, как собака. Соглашался на любую работу: крышу почистить, дерево свалить. Брал смешные деньги. Ему было главное – заработать на бутылку, а водка стоила недорого, не помню сколько. Я за этим не слежу по причине полного равнодушия к спиртному.
Меня он выделял среди остальных, потому что я его подкармливала. Наливала большую тарелку горячего супа. Должен же человек есть горячее, хотя бы раз в неделю. Я выносила еду на веранду. Он ел с нескрываемым удовольствием. Его было приятно кормить. Единственное неудобство: приходилось делить с ним беседу. Беседа с Семеном – испытание: непонятно о чем и скучно. Непродвинутый был Семен, но добрый и беззлобный.
Однажды возле рынка на него напала стая скинхедов, избила и сломала челюсть. Скинхедам не понравился его внешний вид: слишком грязный, запущенный.
Семен долго не мог есть и разговаривать. А когда начал говорить, то выразил следующее:
– Ну что ж… Я понимаю… Кому нравится смотреть на такого…
Он понимал скинхедов и не обижался. При такой жизни он был распахнут миру, всех понимал и прощал.
Старший Тодоровский подарил ему заграничный плащ. Семен носил его с длинным красным шарфом. Издалека можно было подумать, что идет Пьер Карден. Но вблизи становилось понятно: нет, это бомж Семен.
Я наняла Семена убирать листья.
Он явился не один, а со своей любовницей Тамаркой. Тамарку он обрел на рынке. Она продавала там кур и куриные яйца.
Должна справедливо заметить: они смотрелись неплохо. Тамарка – примерно ровесница Семена – была одета в платье с глубоким декольте. Наружу выступали ее роскошные плечи и начало грудей. Волосы – золотые, забранные в пучок на затылке. На шею ниспадали завитушки, как у Анны Карениной. Если не придираться – красивая. Единственное, во рту было маловато передних зубов.
Они нравились друг другу. Оба были веселые, вполне трезвые. Майское солнце шпарило на полную силу. Сосны и березы просеивали солнечный свет, мы все были осыпаны солнцем, солнечные лужи лежали на земле.
В такие дни понимаешь, что человек рожден для счастья, а жизнь – прекрасна.
В первую половину дня работали в четыре руки: Тамарка сгребала листья в кучи, а Семен засовывал их в пластиковые мешки. Но после двух, после горячего обеда, дуэт распался. Тамарка энергично орудовала граблями, а Семен сидел на садовой скамейке, задумавшись глубоко, как лермонтовский утес. Меланхолично наблюдал.
– Сень, а Сень, – ласково взывала Тамарка.
– Ащ, – отзывался Семен и махал рукой. Типа отстань.
Семен филонил. Ему нравилось ничего не делать, лениться, капризничать. А Тамарке нравилось взывать к его совести. Она была влюблена, и все в нем было ей мило: и его лень, и имя «Сеня», и то, что они связаны общим делом. Их счастье было растворено в этом солнечном дне, и казалось, что оно будет длиною в жизнь.
– Сень, а Сень… – ворковала Тамарка.
– Ащ… – Семен отмахивался, как от мухи.
Я вынесла им бутылку.
– А вы? – спросила Тамарка.
– Я не хочу, – честно сказала я.
– Так не пойдет, без вас мы не будем.
У них был свой кодекс чести. Не просто надраться, а соединить души в общем порыве.
– Закончим работу, тогда… – вмешался Семен.
Все поддержали.
Работа была закончена ближе к вечеру.
Я хорошо заплатила, но пить с ними не стала. Тамарка и Семен забрали бутылку с собой. Впереди им светил романтический вечер. Они ушли, предвкушая все радости жизни в комплексе.
Солнце сдвинулось к горизонту. Похолодало. Мне стало грустно. Я позвонила своей любимой подруге Ларисе Васильевой. Она отозвалась басом. У Ларисы не было музыкального слуха, она звучала как пароходный гудок.
– Как дела? – спросила Лариса.
– Знаешь, у меня работали бомжи, у них роман.
– И что? – не поняла Лариса.
– Вот у них ни кола ни двора, только счастье. А у меня два дома, квартира в Москве, итальянская премия за книгу, и все равно я им завидую.
– Не завидуй, хрюша! – прогудела Лариса. – Они вечером напьются и набьют друг другу морды. И разбегутся. А ты останешься вместе со своими домами. Недвижимость – надежнее. Счастье уходит, а недвижимость остается.
– Да?
– Ну конечно, хрюша.
Я тяжело вздохнула. Хочется все: и счастье, и недвижимость, и бессмертие, и святую к музыке любовь.
Вечером я вышла на прогулку. Навстречу шел Семен, расстроенный и пьяный. На щеке красовалась ссадина, как будто его лицо пробороздила кошачья лапа.
– Кто это тебя? – удивилась я. – Тамарка?
– Та… – Семен отмахнулся. – Все ей мало. Только и знает: деньги, деньги.
Он пошел дальше, разочарованный в женщинах и в любви.
Случай в сберкассе
Я отправилась в сберкассу, чтобы снять деньги, и взяла с собой своего ученика Дениса, молодого парня. Для подстраховки. Мало ли… Вокруг сберкассы вьются джентльмены удачи, рассчитывают на быстрый улов. Ограбить легче, чем заработать. Во всяком случае – быстрее.
