– Что говорят врачи? – спросила Лариса, когда Игорь приехал к ней. Уставший. Дерганый.
– Вегетососудистая дистония. Нервный стресс.
– Понятно. И что будет дальше?
– Откуда я знаю? – сорвался он. – Ты можешь сказать, что будет дальше? Я что, должен ее бросить в таком состоянии? Она даже ходить не может. Ты после этого ко мне бы нормально относилась?
– Просто мне кажется, что все это… надуманные болезни, – осторожно сказала Лариса.
– Да? Хотел бы я на тебя посмотреть с такими болезнями. Ей плохо. Действительно плохо. Не могу я ее бросить, понимаешь? Не сейчас.
– А меня ты можешь бросить?
– Я тебя не бросаю. Я с тобой. А ты что думаешь, это так просто?
– Я уже ничего не думаю.
Период «Скорых» затянулся. Наступил Новый год.
– Ты где будешь отмечать? – спросила Лариса.
– Дома, а где еще?
Она надеялась, что Новый год они отметят вместе. Во всяком случае, они так мечтали – отметить вдвоем, только вдвоем. Она приготовит оливье и селедку под шубой, он купит мандаринов. Они будут пить шампанское, смотреть телевизор, рано лягут спать, и ему не нужно будет уходить. Первого января она встанет и сварит кофе. Они будут пить кофе и есть вчерашний оливье.
– Но мы же собирались… – напомнила Лариса.
– Да, но тогда все было по-другому. Я должен быть дома. Меня Инна попросила. И Илья. Он Деда Мороза ждет. Мы вызвали. Надо еще подарок купить.
– А я?
– Встретишь с подружками или с мамой. А я к тебе первого января приеду.
– Я не хочу первого.
– Ладно, приеду второго.
– Но ведь…
– Послушай, что ты от меня хочешь? Была бы моя воля, я бы вообще один сидел. Ну Новый год. Тоже мне – великий праздник. Если хочешь, поехали со мной к брату. Тридцатого.
– А ты хочешь, чтобы я с тобой поехала?
– Мне все равно. Я вообще никого не хочу видеть.
Лариса сказала, что поедет. Сама не понимала – зачем.
Семья Игоря собралась в том же составе. Только Лена была беременна, а Ника – с новым безымянным и бессловесным бойфрендом. Ника, видимо, предпочитала немногословных мужчин. Сели на привычные места. Лариса опять оказалась между Антониной Матвеевной и бойфрендом. Салатики, холодец, кому вина? Только в воздухе что-то витало. Напряжение, раздражение, недосказанность. Все молча пережевывали оливье и ковыряли селедку из-под майонезной шубы.
– Надо позвонить Инне, передать поздравления, – сказала Ника.
– Я уже звонила, – сказала Лена.
– Ну и как она? – спросила племянница.
– Плохо. А как ей может быть хорошо? – злобно посмотрела на дочь Лена, давая понять, что той лучше сменить тему.
– Па-а-анятно, – протянула Ника и посмотрела на Ларису.
Лариса посмотрела на Антонину Матвеевну. Та сидела, прикрыв глаза, и пока не произнесла ни слова. Наверное, повода не было. Иван налил тетке водки и отставил бутылку, Лена придвинула поближе к ней тарелку с овощами. Антонина Матвеевна кивнула, хлопнула рюмку, закусила помидоркой и заснула.
– Игорь, когда я звонила, Инна плакала, – шепотом, который слышали все, сказала Лена.
Игорь налил виски себе и брату и выпил.
– Чем вы занимаетесь? – переключилась Лена на нового бойфренда дочери. – Работаете или учитесь? А у нас будет сын, – сказала она Ларисе, не дождавшись ответа юноши.
– Поздравляю, – сказала Лариса.
– А Илюша совсем от рук отбился, – продолжала Лена, – вы, наверное, в курсе, такой сложный период у мальчика, да еще вот проблемы… Игорь вам рассказывал, наверное. Инна никак отойти не может…
Лариса не была в курсе проблем сына Игоря, не интересовалась, а сам он не рассказывал, но промолчала.
– Вот вы меня поймете и Инну поймете, когда сами станете матерью, – продолжала Лена, – сейчас для вас это пустой звук, но потом… Тяжело. Ради детей. Чего не сделаешь ради детей.
– Да ладно тебе, Ленка, – очнулась Антонина Матвеевна. Тетка, видимо, опять только делала вид, что спит. – Давай без пафоса. Не терплю.
– При чем тут пафос, Антонина Матвеевна? Это жизнь. – Ленке беременность отбила чувство опасности, и она решила вступить в дискуссию с теткой. – Вы представляете, каково ребенку? Когда такое в семье происходит. Вот я считаю, что это безответственно. Ради детей надо жить.
– Жизнь, Ленка, – это другое. Жизнь – это когда ты мужа пузом пытаешься удержать. Больше же нечем. Отпустила бы Ивана, пусть бы шел, откуда пришел. Нет, тебе ж нужно на публику. Чтобы все как у всех. Да тебе не рожать надо, а морду подтянуть, а то вон висит все. Краше в гроб кладут.
– Иван, – Лена затряслась губами, щеками и грудью, – что ты молчишь? Почему ты всегда молчишь? Она бы хоть в мое положение вошла…
– Не она, а Антонина Матвеевна, – спокойно сказала тетка, – и в твое положение мне Бог не дал войти. А теперь думаю, что правильно. Семья называется. Пшик, а не семья. Так, семейка моральных уродов.
– Теть Тонь, ну что вы такое говорите? – подал голос Иван.
– Говорю то, что вижу. Или не так?
Иван не ответил. Налил еще виски.
– У нас хорошая семья, – всхлипнула Лена, – дом, дочь, вот сын будет. Уж получше, чем у Игоря. У всех бывают проблемы. Но мы их в отличие от Игоря решаем.
– Снова-здорово. Тебе больше прицепиться не к кому? – Антонина Матвеевна вонзила вилку в огурец. – Успокойся, истеричка.
– Я не истеричка. Я беременная! – закричала Лена. – Отстань! – смахнула она с плеча руку Ивана, который пытался ее угомонить. – Мы вас, Антонина Матвеевна, не забываем, заботимся. А вы бы хоть раз спасибо сказали. Для вас ничего святого нет. Вы даже мне, беременной женщине, хамите. Если бы хоть знали, каково это. А мне уже не двадцать лет.
– Да, вы заботитесь. И о сестре моей покойной заботились. Я помню. Сколько раз в больнице были? Один?
– Два! – крикнула Лена.
– Да, два, точно.
– Мы лекарства привезли!
– Привезли… Лучше б вы яду привезли.
– Теть Тонь, – заговорил Игорь, – правда, хватит. Все-таки Новый год отмечаем. Что вы вдруг про маму вспомнили?
– А я о ней и не забывала. Вот как посмотрю на тебя, сразу вспоминаю. Так она хотела на Новый год домой из больницы выйти. На пару дней. Больше ей ничего не надо было. Просто дома оказаться. И врачи отпускали. Так нет же. Вы решили, что ей в больнице будет лучше. Что, испугались, что мамуля дома окочурится? Лишние хлопоты? Или не хотели себе праздник портить? Игорь, вспомни, ты от матери не отходил, как она плакала? Ивана ждала. Нику. Даже эту ждала. – Тетка кивнула на Лену.
