– Обычные.
– Нет, нет у нас никого.
– Странно. У ваших соседей есть. Мы будем травить в мусоропроводе, мусор не выбрасывайте до вечера. И можете приобрести средство. Очень эффективное. Безвредное для детей и домашних животных. У вас дети или домашние животные есть?
– Нет, никого у меня нет, – выпалила Лариса, – мне не нужно средство. У меня есть. Спасибо.
– Возьмите, не пожалеете. А то мы там потравим, они к вам прибегут. У нас дешевле, чем в магазине.
– Нет, не надо. – Лариса захлопнула дверь. Чего она так испугалась? Вдруг та странная посетительница вообще не Света? Может, она к бывшим жильцам, у которых Лариса квартиру покупала, приходила? И вообще, столько лет прошло. У той Светы уже наверняка и новый муж, и новые дети.
Лариса села под дверью и заплакала. Сердце колотилось.
Иван пошел на улицу курить.
– А вы как? – спросила Лариса.
Лена крутила пластмассовый стаканчик с кофе.
– Да никак. Иван гуляет, я дома, – сказала она. – Ты ведь это хотела услышать? Вот услышала. Надоело изображать счастливое семейство. Лучше б он ушел тогда, когда хотел.
– А почему не разведетесь?
– Да сейчас ему все равно. И мне, если честно. Уж лучше так, чем по судам таскаться да имущество делить. Пусть гуляет. По-моему, ему тоже так удобнее. Меньше проблем. Да нет, нормально живем. У него свои дела, у меня свои. Крепкие дружеские отношения. Если с тобой сравнивать, так вообще отлично.
– Я тоже нормально живу.
– Ну да. Никогда тебя не понимала.
– А как Ника?
– Ой, не напоминай, – выдохнула Лена. – Водки хочется. Ты будешь?
– Нет, не хочу.
– А я выпью. – Выпив, Лена продолжила: – Мерзавка, дрянь неблагодарная. Знаешь, сколько я в нее вложила? Всегда пожалуйста. Никушечка, Никушечка… Муженек ее оказался не так прост. Мамой меня называл, тьфу. Денег просил. В долг. Я не дала. Так он Нику к отцу отправил. А Иван – тоже идиот. Дал, конечно. И где эти деньги?
– На что хоть просил?
– На врачей. У Ники выкидыш был. А чего она хотела? Надо было раньше головой думать.
– Почему же ты не дала?
– Да без толку. В черную дыру. И не верила я, что на лечение. Наверняка ее муженек прикарманил бы. Она, конечно, обиделась. Не разговаривает со мной. Дачу поделить хочет. Живут черт-те где. Снимают. Халупу какую-то. С нами им, видите ли, плохо. А то, что я рубашки его гладила и еду готовила, она забыла. Представляешь, с нами, с родителями, судиться собралась. Я же все для нее делала. Старалась. А она хочет одним махом все похерить. Дрянь. Нет уж. Так просто она ничего не получит. Была у меня дочка, и нет дочки. Растишь их, растишь, а потом «получи, фашист, гранату». Я же ее знаю. Она бы сама не додумалась. Это он ее накрутил. А она и ухом не ведет. На все согласна. Я ей говорю – если он мужик, так пусть сам заработает. И на квартиру, и на житье. А то я не знаю, что ей Иван деньги дает! И берет же, не стыдно.
– Детей-то она сможет иметь?
– Кто ее знает? Ходит сейчас, лечится. То спайки у нее, то еще что-то. Меньше гулять надо было. Для нее ж аборт был – как зубы почистить. А я ее предупреждала. Отговаривала. Нет. Мать она не послушала. Вот мать теперь плохая, не нужна. Я ей сказала: будет ребенок – не подойду, можешь на меня не рассчитывать. Пусть сама помудохается, как я. И муженек ее пусть побегает, повкалывает.
– Что Иван думает?
– Он только одним местом теперь думает. Кобель старый. У него любовница – Никина ровесница.
– А ты откуда знаешь?
– Что тут знать-то? Всем нужна молодая и дурная. Чтобы меньше вякала. Знаешь, что я думаю? Вот жила, старалась, хотела, чтобы все было. И что получила? Думаю – за что?
Лариса промолчала.
– К Игорю надо сходить, – сказала Лена.
– Надо, – согласилась Лариса, хотя ноги туда не шли. Она боялась, что или Лена, или Иван решат дойти до той могилы. С другой стороны – как не сходить? Рядом же.
– Иван, купи гвоздики, пойдем до могилы Игоря дойдем. Раз уж все равно здесь оказались, – велела мужу Лена.
– А ты уже успела? – посмотрел он брезгливо на Лену.
– Не твое собачье дело, – огрызнулась она, – я молчу, что ты успел…
– Алкоголичка, – обращаясь к Ларисе, сказал Иван, – раньше хоть вечером напивалась, а теперь уже с утра ходит готовая. Смотреть противно.
– Что хочу, то и делаю, – закричала Лена.
– Заткнись. Ты на кладбище, а не у себя дома. Недобрала, что ли? Не хватило?
– Ты, ты… – Лена брызгала слюной.
– Я же тебя просил сколько раз, ты мне обещала, – пытался успокоить жену Иван.
– Да лучше б ты сдох, как твой брат! – орала Лена.
Она села на скамейку и заплакала.
– Я не пила сегодня. Только с Ларисой чуть-чуть. Ларис, скажи ему, ты же видела.
– Да, Иван, правда, – подтвердила Лариса. – Лен, успокойся.
Лариса с Иваном тоже сели на скамейку. Лена пошла в туалет умываться.
– Она правда пьет? – спросила Лариса.
– Да. Ну, бокал вина вечером я еще понимаю. Ну, коньяк, виски сто грамм. Сам хочу после работы расслабиться. Если нет, то нет. Она уже сама в магазин бегает за бутылкой, если нет. Я ей говорю: завтра куплю, принесу, куда ты пойдешь сейчас? На ночь глядя. А она – нет, сейчас. Берет деньги и идет, покупает. Как будто уже не может без выпивки. Она ж мне не чужая. Сопьется в один момент. У женщин это быстро происходит.
– А ты не преувеличиваешь? Ей уже все равно что пить?
– Да нет, до стеклоочистителя еще не дошло. Но, Ларис, бутылку вина усосать – это как? И каждый день, ты понимаешь, каждый день. Я ее трезвой вообще не вижу. Уже весь мой бар очистила. Не поверишь, прятать стал.
– И что? Выпьет и что делает?
– Да ничего. Все вроде как обычно. Готовит, убирает, скандалит.
– Тогда ты точно преувеличиваешь.
– Ларис, я боюсь. Ника – ладно, уже взрослая. А сын? Он же все видит, все понимает.
– Ладно, перестань. Ленка скандалистка, но не алкоголичка.
– Знаешь, она думает, что у меня бабы. А у меня ведь никого нет. Посмотри на меня, ну кому я нужен? Старый уже и не такой уж богатый. На работе сижу как проклятый. Как ей докажешь? Вбила себе в голову. Дура.
– Может, она из-за Ники переживает?
– Она тебе рассказала?
– Да.
– Зря она так с ней. Ника звонит, плачет. Ленка ж – она нормальная баба. И жена хорошая. Только как втемяшит себе в голову что-нибудь, не выбьешь. Зять не подарок, конечно, но главное – Нику любит. Носится сейчас с ней по больницам. А что заработать пока не может, так это пока. Молодой еще. Дочь тоже, конечно, хороша. С дачей этой завелась. Я же знаю, что это бабские обиды. Ленка ей такого наговорила, что я слушать не мог, ушел. Тоже со злости. Да еще вина выпила. Вот ее и понесло. Сумасшедший дом, короче. А ты как? Как Данька?
